На этом месте она внезапно умолкла, некоторое время что-то обдумывала, уставившись на Джуффина, наконец ударила кулаком об кулак, коротко, торжествующе рассмеялась и воскликнула:
– Как же мне сразу не пришло в голову попросить тебя о помощи? Готова биться об заклад, ты умеешь возвращать убежавших возлюбленных! Ты мне поможешь? Для чего еще и нужна магия, если не для того, чтобы помогать в сердечных делах?
Джуффин не стал оспаривать это сомнительное утверждение, чрезвычайно популярное среди юных барышень всех стран, материков и обитаемых миров. А деликатно сказал:
– Чтобы тебе помочь, сперва нужно понять, с кем ты связалась. Похоже, что с удивительным волшебным существом, но они бывают разные, ко всякому нужен свой подход. Ты нам расскажешь, что с тобой произошло? От начала и до конца, по порядку.
Принцесса задумалась. Ее явно раздирали два противоречивых желания: сохранить свое романтическое приключение в тайне и немедленно обсудить его с таким распрекрасным старшим товарищем, готовым выслушать и помочь.
– На самом деле я могу тебя заколдовать и заставить отвечать на любые мои вопросы, – заметил Джуффин. – Но предпочел бы так не поступать, потому что ты мне нравишься. А если я тебя заколдую, ты потом не захочешь со мной дружить.
Принцесса просияла, надула щеки и хлопнула по ним ладонями. Я уже знал, что этот жест, когда-то считавшийся у шиншийцев грубым и простонародным, но благодаря принцессам вошедший в моду при дворе великого халифа, выражает одновременно радость и большую симпатию к собеседнику: Мелифаро и Нумминорих после торжественной встречи шиншийцев весь вечер воспроизводили его наперегонки.
– Договорились, – сказала она. – Расскажу всю правду, просто так, без твоего колдовства. Я рада, что ты хочешь со мной дружить. Будь я легкомысленной дурочкой, о которых говорят: «у нее восемнадцать сердец, и все тряпичные», – я бы сейчас забыла своего прекрасного возлюбленного и тут же влюбилась в тебя!
– Спасибо, госпожа Тапута Кут-Каята, – поклонился ей Джуффин. – Подобные искренние признания я слышу нечасто и очень высоко их ценю.
А я в очередной раз изумился тому, с какой легкостью шеф находит подход к любому собеседнику. Если захочет, конечно. Далеко не всем так везет.
– А твои друзья будут сидеть здесь и слушать, что я расскажу? – спохватилась принцесса.
– Если ты пожелаешь, я могу попросить их уйти, – мягко сказал Джуффин. – Но поскольку они не только мои друзья, но и могущественные колдуны, которые могут помочь в любом сложном деле, мне потом все равно придется пересказать им твою историю, слово в слово. Поэтому будет очень любезно с твоей стороны разрешить им остаться. Быть сплетником – плохая, недостойная судьба.
– Да, такой несуразной судьбы я тебе не желаю, – согласилась принцесса. – Ладно, если так надо, пусть слушают и завидуют. Уверена, что еще ни с кем в Мире не случалось того, что было со мной!
Она помолчала, собираясь с мыслями, наконец начала рассказывать.
– Сегодня вечером я поссорилась с несколькими подругами и очень на них рассердилась. Поэтому мне пришлось уйти на прогулку. Таковы правила: нам, ближней свите великого халифа Кутай Ан-Арумы, нельзя пребывать в плохом настроении во время дежурства, а если такое все же случилось, следует немедленно удалиться из дворца и возвращаться, когда оно исправится. Со мной такое произошло впервые за все время службы: меня трудно огорчить. У меня вообще хороший характер, все так говорят. Но эти тощие козы, пасущиеся на задворках ночлежного дома для бездомных облысевших от голода сыновей нищих охранников портовых борделей, крепко меня допекли! Говорю не затем, чтобы вас против них настроить, просто объясняю, почему находилась в некоторой растерянности и не имела никаких планов на вечер: мне еще никогда не доводилось покидать дворец великого халифа из-за испорченного во время дежурства настроения, тем более, в незнакомой, чужой стране. Мне предложили на выбор слуг с уладасом и амобилер с возницей. Я выбрала амобилер, как раз хотела на нем проехаться, у нас таких нет. Возница спросил, куда меня отвезти, я сказала, что мне все равно, лишь бы покататься. Сперва было здорово, но потом мне вдруг стало тошно, как во время сильной качки на корабле. У нас есть специальные пилюли от качки, но с собой я их не взяла. Просто не сообразила, что они могут понадобиться. Делать было нечего: я попросила возницу остановиться и вышла. Сказала, что хочу пойти обратно пешком и предложила ему медленно ехать следом. Он так и сделал. Но мне быстро наскучило ходить под его присмотром, даже настроение снова начало портиться, и тогда я, конечно, решила сбежать.
Услышав это ее «конечно», я невольно улыбнулся. Отличная девчонка эта принцесса. Практически родная душа. Но какое же все-таки счастье, что я – не шиншийский халиф, и не окружен вот такими родными душами с утра до вечера. Я бы с ума сошел.
Словно бы в ответ на мои мысли, принцесса объяснила:
– На самом деле я не сделала ничего из ряда вон выходящего. Мы часто сбегаем от сопровождающих, чтобы развлечься. Это просто такая игра. Все слуги про нее знают, никто не беспокоится: где такое видно, чтобы взрослый человек сам до дома не дошел? Я пока не знаю ни города, ни ваших обычаев, поэтому воспользовалась простым приемом: увидев в стороне от дороги заведение с распахнутой настежь дверью, похожее на маленький трактир для бедняков, как их описывают те, кто бывал в вашем городе раньше, сказала вознице, что проголодалась, попросила меня подождать, а сама вошла и предложила хозяину монету, чтобы он выпустил меня через заднюю дверь. Тот сперва испугался и спросил, не нужно ли вызвать полицию, а меня пока где-нибудь спрятать, но я объяснила, что не убегаю от врагов, а играю с друзьями. Он так обрадовался, что неприятностей не будет, что даже денег не взял, зато провел меня через соседский сад и помог
