«Нет», – написала Алиса на листке бумаги.
– Почему?
Потому что я социофоб.
– Да брось… Ты же ходишь в школу и уже должна была привыкнуть к толпе.
Хочу хотя бы на выходных отдохнуть от людей.
– Ну, поехали! Мы столько раз бывали в кино и ездили с тобой в метро, ходили в парки. Ты уже перестала нервно протирать куртку в тех местах, где до тебя дотронулись в толпе, – Вика хихикнула. – Вот только… Ты все еще их носишь. – Девушка посмотрела на руки Алисы, облаченные в тонкие кожаные перчатки без пальцев. Митенки были бежевые под цвет настоящей кожи, чтобы выглядеть максимально незаметными. – Почему ты всегда в перчатках?
Немного подумав, Алиса написала на листе бумаги:
По ладони человека можно прочесть его судьбу. И увидеть душу. Я не хочу, чтобы мою душу видели. Она прячет много тайн. Это моя суперсила – я вижу чужие тайны, но никто не видит мои.
* * *Пелагея пришла домой с работы и увидела на кухонном столе гору грязной посуды.
Теодор спал на диване. Это злило девушку – последние пару месяцев брат только и делал, что спал. Сегодня с утра она поговорила с мамой, и обе женщины решили, что пора выводить его из спячки.
Девушка стала мыть посуду, нарочно громко стуча тарелками о раковину. Юноша проснулся. За три месяца, прошедших с момента получения травмы, он сильно изменился – сдулся, как воздушный шарик, и будто обвис. Глаза пустые, равнодушный взгляд уставлен в одну точку. Юноша повернулся на другой бок и с головой накрылся пледом.
Домыв посуду, сестра ушла в комнату и через минуту вернулась с ноутбуком в руках. Пелагея растолкала брата.
– Убери! Убери! Выключи его! – закричал Теодор в панике, увидев компьютер.
– Расслабься, псих, никто на тебя не пялится. Я по делу.
Пелагея грубо пихнула брата задом и, сев на диван, положила ноутбук на стол. Теодор отодвинулся как можно дальше, чтобы веб-камера не могла его увидеть.
– Мы с матерью утром поговорили и решили, что ты слишком долго бездельничаешь. Мать работает, я работаю на полставки и учусь, мы обе убираем за старухой, а теперь еще и за тобой, а ты целыми днями валяешься на кровати и ничего не делаешь. Мы решили, что тебе пора найти работу.
– Что? Но я не хочу… Что я могу делать? – растерялся Теодор. – Меня не возьмут на нормальную работу.
– Значит, пойдешь на ненормальную. Я отобрала подходящие вакансии. Давай посмотрим вместе?
– Нет, ты лучше прочитай вслух, – испуганно сказал Теодор.
Пелагея взглянула на брата с укором, но промолчала и отвернулась к экрану.
– Вот те, что я отобрала. Все рабочие места недалеко от дома, и опыт там не требуется. Слушай. Кладовщик, оператор химчистки, охранник в торговый зал…
Теодор застонал.
– Нет… Это все ужасные вакансии. Я не хочу связывать свою жизнь с химчисткой и складами… Лучше сразу повеситься. Это все не для меня.
– Ну, хорошо, есть еще диспетчер по транспорту, сортировщик, мерчандайзер, менеджер по холодным звонкам…
Теодор застонал громче.
– Нет! Это все не то! Ты представляешь меня на этих должностях? Мне ничего не подходит!
– Ну, извините, ваше высочество, – огрызнулась сестра. – Свой шанс ты спустил себе в штаны, когда, передергивая на телок с вирусных порносайтов, подцепил на наш компьютер маньяка-хакера.
– Я сто раз говорил, что это не из-за сайтов! Здесь что-то другое…
– Ты просто параноик, – Пелагея дернула плечом, показывая, что брат несет чушь. – Ну, так на чем мы остановились? Извини, но больше бездельничать ты не будешь. Хватит. Два месяца лежал без дела. Лафа кончилась.
– Я болен, – страдальчески протянул юноша. – У меня депрессия.
– Депрессия? Сходи в туалет, отпустит.
Теодор тяжело вздохнул и схватился руками за голову.
– Ты не поймешь меня.
– Да? А ты не поймешь меня. С самого утра я раздаю жратву грязным мужикам, потом бегу домой, где даю тебе харч, мою за бабкой, кормлю ее, убираю, затем мою за тобой посуду и убираю бардак, который ты успеваешь наделать за день, после чего до одиннадцати вечера слушаю дебильные лекции в дебильном колледже. Может, поменяемся местами? Мы близнецы, особой разницы никто не заметит. Я с удовольствием полежу на диване, обернувшись твоей депрессией. Она такая мягкая и теплая… – Девушка схватилась за край одеяла, которым был укрыт Теодор. Брат потянул на себя другой край, и какое-то время близнецы боролись. Вскоре Теодор сдался и выпустил одеяло.
– Хорошо, ты права. Надо найти работу. Только я не хочу выбирать сам, она вся ужасна. Подбери что-нибудь за меня!
– Отлично! – обрадовалась Пелагея. – У нас в столовой открылась новая вакансия. Тебе она подойдет. Опыт там не требуется. Будем ходить на работу вместе. Правда, здорово?
– Ну, хорошо. А что это за вакансия? – с надеждой спросил он. Вдруг окажется что-то интересное и действительно стоящее?
– Тестомес!
* * *Бабка сводила Пелагею с ума. Старуха так страшно кашляла, тряслась, будто заходилась в предсмертных конвульсиях. Девушка каждый раз надеялась, что это – последний приступ, который избавит и бабушку, и всю семью от мучений. Но припадок проходил, и пожилая женщина продолжала жить.
Чтобы не слышать жуткие хрипы и кашель старухи, дома Пелагея всегда громко включала музыку. Она помогала заглушить тяжелые звуки, отвлечься от ужасной действительности, расслабиться и за работой по дому уйти в мир своих грез и фантазий.
Обычно уходить от страшной реальности Пелагее помогал компьютер. Девушка смотрела сериалы, видеоролики и передачи. Это давало возможность ненадолго отвлечься от реальных проблем. Пелагея часто жаловалась Соне на свою тяжелую судьбу. Подруга всегда выслушивала ее и давала одни и те же советы о том, что надо терпеть. Но последнее время подруга стала говорить Пелагее обратное. Однажды Соня прислала ей статью про эвтаназию.
«Ты знала, что в некоторых странах разрешена эвтаназия? – спросила Соня в своем сообщении. – Мне кажется, это правильно. Надеюсь, и наше государство рано или поздно к этому придет».
Пелагея с интересом прочитала статью, но никак не высказала своего мнения, хотя стала задумываться об этом.
После этого в интернете за Пелагеей по пятам следовали объявления и баннеры довольно жуткого содержания, показывающие изображения больных людей, лежащих на койках, капельницы, таблетки, шприцы, ампулы. Текст этих объявлений тоже казался Пелагее пугающим:
Эвтаназия. За или против?
Ты будешь против только до тех пор, пока это тебя не коснется.
Гуманный способ решения проблемы.
Объявления и баннеры вели на разные статьи, представляющие собой откровенную пропаганду эвтаназии. Девушка с интересом читала все попадающееся по этой теме, поражаясь, почему эти объявления преследуют ее. Постыдные мысли оставались только в ее голове, а теперь интернет будто услышал их и подсказывал решение. Все статьи уверяли, что эвтаназия – наилучший выход для тяжелобольных. Пелагея в
