— Откуда?
— Кон’Ронг. Ты же не думаешь, что я сбежала с пустыми руками?
О нет. Так плохо о леди Ирэне Джинджер точно не думала.
— Перед отъездом я пришла в замок через потайной ход, выгребла все, что смогли унести четверо сильных мужчин, мы все погрузили на корабль и отплыли. Кстати, именно поэтому обеднел Кон’Ронг. Мой отец не умел зарабатывать и вкладывать деньги, а Дженни могла лишь клянчить и тратить.
— А почему вы сейчас этим ходом не воспользовались?
— Его завалило.
— Обидно… поэтому Эдвард и лез на башню? А крылья?
— Он может планировать, а не летать. Только сверху вниз. А его когти, как оказалось, отлично подходят, чтобы лазить по камню.
— Такие острые?
— Да. Это как инстинкт… не знаю, как лучше сказать. Там, где мы жили, Эдвард обожал лазить по горам.
Джинджер не стала спрашивать, где они жили, как жили… Ясно же все и так. И горе матери, которой изуродовали ребенка, и жажда мести… на тридцать лет она забыла обо всем. Жила счастливо, насколько могла, делала все, чтобы… забыть?
— Нет.
— Нет?
— Забыть я не смогла. Никогда не смогла бы, но муж… оцени иронию, Джин. После случившегося с Эдвардом он ударился в религию.
Джинджер фыркнула.
— Нарочно не придумаешь.
— Это не мешало ему вести дела, но с годами стало прогрессировать. Впрочем, там уже и я вошла в курс всего, и Эдвард начал принимать бразды правления… я любила Аллена. Очень любила. Но постепенно любовь ушла, и на ее место пришло желание отомстить. Думаю, оно никуда и не уходило.
— Просто спало.
— Ты понимаешь… это хорошо. Джин… я хочу попросить тебя о… милости.
Слова давались с трудом, будто перехватило горло. Джин смотрела с удивлением.
— О чем?
— Мой сын… Эдвард полюбил тебя. Пожалуйста… я понимаю, что вы не сможете быть вместе, но хотя бы не обижай его. Прошу тебя…
И Джинджер с ужасом увидела слезы, бегущие по щекам пожилой женщины.
Несколько секунд она молчала, а потом…
— Леди Ирэна… а если я тоже его люблю?
Леди подняла голову.
— И? Что ты хочешь мне сказать?
— Если Эдвард захочет… я останусь с ним.
— И будешь смотреть ему в глаза? В кровать с ним ложиться? Детей ему рожать?
Джинджер смутилась. Так далеко она не заходила.
— А он…
— Вполне здоровый молодой мужчина, просто… чешуйчатый на ощупь. Но поверь, женщины у него были.
— И не кричали от ужаса? — Джин стало откровенно интересно.
Леди Ирэна вздохнула.
— Ладно. Раз уж пошел такой откровенный разговор… что есть продажные женщины, ты знаешь.
— Да.
— А после дозы курительной дури — все равно, кто с тобой. Так и так на следующий день ничего не помнишь.
Джинджер кивнула. И ответила откровенностью на откровенность.
— Я не знаю… честно, не знаю. Но уверена, что если просто уеду, даже не попробовав, то жалеть об этом буду всю оставшуюся жизнь.
Леди Ирэна поглядела в глаза девушке. Долго, серьезно…
Потом приняла какое-то решение, кивнула и поднялась со стула.
— Поговорите. А потом решишь, что тебе нужно.
* * *Эдвард выглядел виноватым. Сел рядом на кровать, коснулся руки Джинджер.
Сегодня он был без перчаток, но его руки не казались Джинджер страшными. Тонкие пальцы, изящной лепки кисть, только и всего, что руки покрыты мелкой серой чешуей, вовсе не холодной и не скользкой, а очень даже живой, шершавой и тепленькой.
Джинджер перевернула его руку, рассматривая ладонь.
— А здесь чешуя мельче.
— Да.
— Это ты спас Аликс тогда, на башне?
— Я, конечно. Спустил ее вниз… она дико испугалась, но я был не страшнее ее супруга. И не ругайся на подругу, она мне слово дала.
— Аликс знала. Леди Ирэна знала… ты следовал за нами, наблюдал, выжидал — и молчал.
Эдвард опустил глаза. Виноват, что тут скажешь? Но тогда его занимала лишь месть, полюбил он потом, потом…
А теперь месть разрушит его жизнь окончательно. Разве Джинджер простит?
Никогда.
— Джин… я не должен был…
— Спасать меня? Вот спасибо, — обиделась Джинджер. — И вообще, может, капюшон снимешь?
Сомнение было видно даже через ткань. Но потом…
При свете дня Эдвард вовсе не был страшным. Непривычным, необычным, но не страшным, нет. Или это Джинджер так казалось?
— Я не хотел, чтобы ты это видела.
— Ага. Ты просто хотел, чтобы я в тебя влюбилась и уехала с разбитым сердцем, — припечатала Джин тоном жены с сорокалетним стажем.
— Влюбилась?
— Я тебе так скажу, ты не дракон, — Джин дула губы, старательно глядя в сторону окна.
— А… кто?
— Поросенок.
Эдвард оказался сообразительным и дожидаться дальнейших сравнений не стал. Неважно, как его обозвали, главное, что в голосе любимой девушки не было ни упрека, ни страха, ни обиды. А остальное… надо выяснить.
— Джин… а если бы я тебе предложил остаться?
— В роли свинопаса?
— В роли леди Кон’Ронг.
Джинджер сморщила нос.
— Леди Кон’Ронг? Ну… как-то это не то. Вот если бы просто твоей жены — дело другое…
Женщина не должна делать мужчине таких признаний и предложений?
Да, наверное. Но если иначе с ним каши не сварить?
Приходится нам, хрупким и слабым, брать дело в свои руки, дракона за хвост… и кто не улетел, тот попался.
Когда леди Нэйра заглянула в комнату, испугавшись тишины, молодые люди целовались. И не мешали им ни чешуя, ни сотрясение мозга…
Разве такие мелочи могут встать на пути истинной любви?
Никак не могут.
Леди вытерла слезинку и плотно закрыла дверь.
Ветры земные, неужели ее мальчик обретет свое
