Массимо тупо нанялся к Римейну кучером.
Правда, для этого пришлось устроить прежнему кучеру небольшой перелом обеих рук и одной ноги (Шернат чуть переусердствовал), но совесть родителей не мучила.
У кучера-то детей никто не убивал. А руки-ноги заживут. Римейн даже его не уволил, просто приказал отлежаться, а сам на это время нанял Массимо, который отрастил бороду, покрасил и ее, и волосы в черный цвет и стал почти неузнаваем.
Да и какое дело тьеру до мелких торговцев и лавочников? Всех не упомнишь!
Теперь Массимо возил Римейна по городу и радовался. Верхом тьер в силу возраста (и объемного брюха, под которым любая лошадь проминалась) ездить не любил, так что Массимо не простаивал без дела. Но интересное началось только через одиннадцать дней. Римейн приказал отвезти его к тьеру Инарту на ночь глядя. А когда он туда прибыл, отпустил кучера, сказал, что останется на ночь, а Массимо пусть приезжает за ним утром.
Массимо повиновался, а для себя отметил странность. И состояла она не в том, что кто-то решил переночевать у друга – дело-то житейское, мало ли о чем можно договариваться. Нет.
Такой поступок был совершенно нехарактерен для его тьера, который даже если и ездил к любовнице, ночевать предпочитал у себя и только у себя.
А еще…
Не так давно прошел дождь, и у особняка тьера Инарта скопилась большая лужа воды. Скопилась бы. А она была вся расплескана.
А экипажей нет.
Приехали – уехали? Или приехали – остались? Или остались только те, кто приехал в экипажах?
Массимо собирался это узнать.
И едва не опоздал, когда из дома тьера Инарта принялись выезжать всадники. По двое, по трое, они группами направлялись к городским воротам. Одним из них был тьер Жорес.
Опознал Массимо и Римейна.
Хоть тот и предпочитал карету, а пришлось ехать верхом. Вот за его группой Массимо и пристроился, держась на почтительном расстоянии.
Авось не заметят.
Три человека, среди которых был и тьер Римейн, выехали через восточные ворота и принялись углуб-ляться в лес. Вот тут Массимо оказался в затруднении.
Лес густой, тропинка узенькая, если что – лошадь сразу не спрячешь, а значит, и сам не спрячешься. И что остается?
Лошадь он привязал неподалеку от тропинки, в самом ее начале, а сам пошел пешком, прислушиваясь и приглядываясь. Прятаться ему пришлось два раза.
Но люди, которые ехали в ту сторону, убедили мужчину, что он на верном пути.
Массимо пока не знал, что он собирается делать.
Позвать градоправителя? Крикнуть на помощь стражу? Запомнить всех присутствующих и медленно убивать по одному?
Он не знал. Пока ему предстояло убедиться, что это те самые. А уж потом…
Массимо повезло дважды.
Первый раз – когда его не заметили. Второй раз – что сегодня должно было состояться обычное богослужение. Перенести зрелище человеческого жертвоприношения Массимо оказалось бы не под силу, он бы обязательно себя выдал. Но на каждый раз девиц не напасешься, тем более что один из источников поставок он лично и перекрыл, а другой такой же найти было сложно.
Массимо ждал до полуночи.
Ждал, понимая, что это оно. Ждал, пока присутствующие не переоденутся в черные балахоны с капюшонами.
Наблюдал из-за деревьев, как они поют, призывая Ириона.
Смотрел, как кровь сокола обагрила камень алтаря. Птица и вскрикнуть не успела, когда ей свернули шею, распороли тело и бросили сердце на плиту.
Смотрел, как люди касаются сначала алтаря, а потом окровавленными пальцами дотрагиваются до лба, словно принося какую-то клятву.
Слышал гимны во славу Ириона.
И не мог поверить, что это не сон!
А еще запоминал.
Запоминал лица, запоминал имена, крепко запоминал. Ему предстояло предъявлять счета к оплате – и Массимо не собирался придерживать их у себя.
Они заплатят ему за племянницу!
Кровью заплатят.
* * *– Их там пятнадцать человек. Все тьеры.
Шернат слушал Массимо, оставаясь внешне спокойным. Только пальцы кожевника так вцепились в стол, что казалось, сейчас кусок отломят.
– Ты их всех знаешь?
– Знаю.
– И они без масок, просто так…
– Именно что.
– Вот суки!
– Они твердо уверены, что в полной безопасности…
– Ничего. – Кулак Шерната тяжко опустился на стол. – Разубедим.
– Что ты предлагаешь сделать?
– А что тут предлагать? Один ты их не перебьешь!
– Думаешь? – по-волчьи усмехнулся Массимо.
– Уверен. Сразу всех ты убить не сможешь, а если хоть один сбежит… нет, Ромку я им прощать не намерен! И Маришку тоже. Так что придется тебе у этой мрази еще чуток поработать, а я тем временем с надежными людьми поговорю.
– Это с кем же?
– С теми, кто по их милости детей лишился.
Массимо оценил идею и согласно кивнул.
– Ради такого поработаю. Сколько надо поработаю.
Шернат кивнул и принялся излагать свой план. Массимо слушал, поддакивал и корректировал, где надо. Нужно было многое предусмотреть.
Его жизнь уже цены не имеет. Но у остальных есть еще дети, есть родные, близкие… не о себе надо позаботиться – о других.
Род Карнавон– Главное, чтобы костюмчик сидел, – напевала Алаис, вертясь перед зеркалом. Платье, равно как и девушка в нем, радовало глаз. Вот что значит винтаж!
Интересно, что там у Таламира?
Уж-жасно интересно. Но она обещала не выходить с чердака, пока мужчина лично не придет за невестой.
Как оказалось, в чем-то благородные герцоги весьма и весьма схожи с обитателями коммуналок. Там – антресоли. Здесь – чердак с сундуками. И в части сундуков была одежда!
Старая, переложенная от моли пижмой, лавандой и чем-то еще, но – одежда!
Вот в нее Алаис и закопалась.
Приданные ей солдаты иногда помогали открыть или передвинуть сундук, но в основном Алаис копалась сама. И сильно не удивлялась.
Старая одежда – не новость. Дети быстро растут. Поносил ребенок два раза костюмчик, а куда потом? Отдать? Обменять? А ведь здесь фабрик нет. Каждая вещь шьется вручную, из хорошей ткани, с золотым шитьем, если для тьеров, с кружевом… слугам такое жирно будет. Вот и складывали в сундуки, и относили на чердак, до будущего поколения. Почему не использовали?
Так все же люди, все человеки. Забыли.
Из головы вылетело. Управляющий сменился. Мода поменялась… Да что угодно.
Пока Алаис нашла мужскую одежду и даже отложила кое-что для себя. И обнаружила несколько сундуков с женской. И даже платья, которые подошли ей по размеру. Видимо, шились для кого-то столь же щуплого и тощего.
В том числе потрясающее верхнее платье из черного кружева. Смотрелось оно великолепно, Алаис только не могла понять, почему его никто не прибрал к рукам? Потом догадалась – размер. Либо все перешивать, либо подождать до следующего поколения, ну и забыли, видно. Да мало ли причин?
Но на ее фигуре кружево село как влитое. Мерилось оно прямо поверх имеющегося платья, и Алаис раздумывала, не сделать ли его свадебным?
А что?
Смотрится же!
А цвет…
Перебьется Таламир! Может невеста хоть в день своей свадьбы человеком выглядеть, а не бледной молью?
В том же сундуке нашлось еще
