Сволочи!
Ничего, кончилось ваше время, негодяи! Совсем кончилось!
Рука Таламира по-хозяйски обняла Алаис, задержалась на груди. Девушка и не подумала ее скидывать или как-то выражать свое недовольство. Она отлично понимала, что Таламир пьян не столько от вина, сколько от своего успеха, а в таком состоянии мужчины становятся опасны. Все им по плечу, все горы им под сапоги ложатся… сейчас сломает ей нос за неосторожное слово, а потом что делать? Может, и пожалеет, так нос-то свой, родной! А до пластики здесь еще не доросли, разве что до радикальной – отрубить ненужное по самые уши.
Маркус сверкал глазами, Таламир лапал законную жену, молчание за главным столом становилось все более тяжким. Правда, Маркус молчал потому, что кляп никто не вынул. Наконец Таламир отпустил Алаис и чуть подтолкнул.
– Ждите меня в спальне, дорогая супруга.
Алаис послушно поднялась из-за стола и, не акцентируя внимания на том, что ее должны сопровождать дамы, покинула зал. Перебьется.
Хоть пять минут побыть в одиночестве…
Таламир проводил взглядом гордо вскинутую голову и повернулся к Маркусу, цапнул того за шиворот.
– Хороша? Да, знаю, что хороша. Это вы, глупцы, не видели ничего…
И верно, не видели.
Видели белую мышь, которая пряталась по углам с книжкой. А мышь расправила плечи, и оказалось вдруг, что у нее шикарные волосы, большие глаза (цвета – вопрос отдельный, но не всем же быть голубоглазыми блондинами?), правильные черты лица – просто раньше все сливалось в один блин из-за слишком светлых бровей и ресниц, а сейчас Алаис их подкрасила – и получилось вполне выразительное личико. Правильно подобрать наряд и украшения тоже стоит, и окажется, что у девочки вполне симпатичная фигурка. Может, грудь там еще и не выросла, зато талия тонкая и бедра стройные, а это уже немало. Сама Алаис могла бы добавить, чем смена души красит больше всего, но ее никто не спрашивал. И сейчас две пары глаз проводили закрывшуюся дверь.
Таламир усмехнулся пьяной ухмылкой.
– Да, брезговали… А теперь она моя! И наследника мне родит! Наследника Карнавонов! Нового герцога! Я уж смогу ему оставить эти земли, а то и Эфрон присоединю, понял? А ты сдохнешь в королевской темнице, и вспомнить тебя некому будет. Женишься, ребенка сделаешь, лучше, если девочку, я потом ее за своего сына выдам, понял, сопляк? Подумаешь, графом он родился! Так это не только родиться надо, надо еще и сберечь, что имеешь! А в вас кровь выродилась, жидкая стала, не стоите вы своих предков! И таких мужчин, как я, тоже не стоите!
С-сопляк!
Таламир жестоко усмехнулся.
– Может, я тебе даже позволю посмотреть, как делаю наследника этой герцогской сучке, понял? Поучишься, а то что вы там умеете, ничтожества…
Таламир отпустил воротник Эфрона – и направился к своему месту. Посидит еще пару минут, выпьет немного – и к невесте.
А тьера Маркуса обратно, в подземелье. Пусть посидит, подумает о жизни! Таламир, может, и не урожденный тьер, но своего он из рук не выпустит! Перебьетесь, господа! Еще и чужое прихватит! Так-то!
Его дети еще будут своим отцом гордиться. А будут ли дети у Эфрона и будут ли они знать своего отца – неизвестно!
* * *Алаис послушно ждала мужа, стоя у кровати. Вообще-то она лежала на одеяле, но когда за дверью раздались шаги, тут же вскочила и приняла свой самый покорный вид. К чему нарываться-то?
И по морде от пьяного мужа не хочется, и супружеского изнасилования не хочется, и вообще…
Мир чужой, а феи-крестные здесь не водятся. Даже в сказках не водятся.
Обидно.
Вот что бы ей оказаться в теле принцессы эльфов с очаровательной мордашкой и бюстом шестого размера? И поклонников три дюжины? Или хотя бы рыжей ведьмы (ну ладно, бюст можно и третьего размера, она потерпит) с крутыми перспективами…
Альбинос-крокодилица, да еще замуж выдали.
Тьфу!
Алаис почувствовала, как сильные пальцы подцепили ее за подбородок, потянули голову вверх – и послушно ответила на поцелуй, стараясь не думать о том, что у жениха во рту вся помойка переночевала. А зубы он не чистил от слова «никогда».
Перетерпи, девочка. Ты сильная, ты справишься…
Алаис твердила себе эти слова, кое-как отвечая на поцелуи, впрочем, ее отвращение вполне сошло за неуверенность девственницы. Она твердила их, когда ее освободили от ночной рубашки и завалили на постель, когда чужие руки путешествовали по ее телу, когда почувствовала боль…
Она сильная.
Она справится.
* * *Уснул Таламир, довольный и удовлетворенный, стихли шумы и шорохи ночного замка. Алаис лежала, глядя в потолок.
Было гадко, мерзко, противно…
Наконец веки девушки сомкнулись. Она погрузилась в сон.
И вновь ее глазам предстал Замок над Морем. Теперь в расцвете сил и славы, она знала. Откуда?
Это же сон, верно? Она может знать что угодно.
Ее потянуло к одному из окон, и Алаис не стала противиться. Оказалась спальня.
Роскошная кровать… уже знакомая кровать. Королевская спальня?
Да…
Только в этот раз ее обитатель полон сил. Он стоит у окна, и взгляд морских глаз направлен куда-то далеко. Синева неба отражается в зрачках, делая глаза вовсе уж нечеловеческими, да и само лицо…
Что-то есть в нем такое…
Очертания скул?
Разрез глаз?
Нет, не ответить. Но смотришь и понимаешь: ой, не нашего бога черт…
Мужчина ударяет ладонями по подоконнику.
– Что ж, ты сделал свой выбор, Альерт.
В руке Короля, а это именно он, сверкает кинжал. Острое лезвие проводит полосу по ладони…
– Кровью Королей, кровью Моря… да падет невинная кровь на голову предателя и убийцы!
И Король сжимает кулак.
Алаис кажется, что сейчас сквозь его пальцы просочится морская вода. Но за окно падают алые капли… страшно. Так страшно…
* * *С утра проще сказать, что у Алаис не болело.
Нижняя половина болела по причине исполнения супружеского долга, а верхняя – потому как из-за процесса исполнения Алаис не выспалась. Даже корни волос болели – опять-таки в процессе исполнения Таламир так придавил их, что чуть скальп не снял. Хотя потом и извинился.
Нельзя сказать, что он был жесток с женой, но и нежным не назовешь. Работа, всего лишь работа. Что там в голове у мужчины, Алаис не знала, но пока она ему нужна живой.
Пока не забеременеет и еще девять месяцев.
Кстати…
А почему бы и не забеременеть в ближайшее время?
Критические дни – штука такая, могут и не прийти с невроза, к тому же она может перепутать… Через пару недель надо сообщить мужчине о своей беременности и воздержаться от супружеского долга, угрожая выкидышем. Пока она не беременна – она жива. Пока она не родила – она жива.
А жить так хочется!
Таламир спал, а ей надо было вставать, заниматься делами, проверять, что там на
