– Он сказал: «Вероятно, он ничего толком не знает об ордене. Хотя на месте его командиров я бы поступил точно так же и держал бы юнца в неведении», – прошелестела Ишрак Луке на ухо.
– Прежде всего – дети, – произнес Лука.
Взмокшие жители Пикколо бросили деревянную мачту рядом со скатанным парусом.
– Ты заберешь их, даже если они не захотят идти с тобой? – спросил Раду. – Заберешь против их воли?
– Разумеется, нет. Но с чего бы им захотеть отправляться с тобой на рабский рынок?
– Но их не будут превращать в рабов! Они станут янычарами. Лучшими на свете воинами. Они смогут сделать карьеру в мусульманской армии и будут командирами. – Раду улыбнулся Луке, как будто приглашал разделить с ним удачную шутку. – Когда мы покорим Италию, именно они станут во главе войска захватчиков и будут праздновать победу. Кроме того, любой из них сможет занять должность коменданта и вернуться домой господином. Он сможет войти в собственную деревню и жить в соседнем замке, сменив лорда-христианина. Полагаю, что они предпочтут столь блестящее будущее пахоте или чистке стойл.
Проигнорировав реплику Раду, Лука обратился к детям:
– Вы можете сойти на берег! Я помогу вам вернуться домой. Вы спаслись от потопа чудом! Хотите увидеть своих родителей и служить Господу?
– Они – братья, – заметил Раду, наблюдая за Лукой и детьми. – Отец каждый день бил их, а мать морила голодом. Поэтому они и убежали из дома. Не думаю, что ты их уговоришь!
– Я могу устроить вас в монастырь, – предложил Лука. – Вы будете жить и трудиться в церкви. Именно так рос я сам и мой друг, Фрейзе. В монастыре было неплохо. Нас хорошо кормили, нас учили.
– Но греческому тебя не научили, – с издевкой напомнил ему Раду.
– Это не имеет значения, – с раздражением ответил Лука.
Парнишки явно не знали, что делать.
– Нас с братом захватили оттоманы, но наши пути разошлись, – обратился к мальчишкам Раду. – Так что, послушайте меня – мы можем стать для вас примером. Брат отправился домой к христианам и стал одним из величайших полководцев. Вы могли бы выбрать его путь и подняться так же высоко, как он. Я уверен, что, если вы сойдете на берег, эти люди найдут для вас надежный дом. Я же – в отличие от брата – остался в империи – и теперь я такой же великий полководец, как и он. Однако еда у меня вкуснее, чем у него, одеваюсь я гораздо лучше, да и нахожусь на стороне победителей. Оттоманская империя покоряет мир: наши границы с каждым годом расширяются. Выбирайте, что вам ближе! По воле случая – из-за того, что у нас сломалась мачта и порвался парус – вы можете сами принять решение. Мало кому из мальчишек так сильно везет. Это голос судьбы, предначертание. Забавно, не правда ли? Похоже, фортуна наконец-то вам улыбнулась.
– Мы останемся с тобой, – решил старший паренек, глядя на привлекательное лицо Раду. – Но ты обещаешь не продать нас в рабство?
– Вас поселят в турецкой семье, где вас будут вдоволь кормить и займутся вашим образованием. Вам придется усердно трудиться, но вас будут муштровать, как солдат. Вам будет запрещено жениться и выбирать иной путь, кроме воинского. Когда вы подрастете и окрепнете, вы окажетесь в армии и станете служить султану Мехмету Второму, как и я. Его войска расположились от Валахии до Армении, а вы, несомненно, пойдете на христианские страны: к воротам Вены и дальше, на Париж, Рим, Мадрид, Лондон. С каждым годом мы продвигаемся все дальше. Христиане постоянно терпят поражения и отступают перед нами. Думаю, вы станете сражаться под моим командованием и собственными глазами увидите триумф султана Мехмета. Кстати, христиане и сами говорят, что для них наступает конец света. Они предсказывают, что земная жизнь заканчивается – это мы ее закончим!
– Мы никогда не будем побеждены! – перебил его Лука. – Ты обманываешь детей! Нас нельзя сломить, а вам не въехать в Вену, ибо мы – под дланью Божьей!
– Иншалла, мы все под дланью Божьей, – парировал мусульманин. – Но ведь и ты должен понять, что наши с тобой верования не влияют на то, кто одерживает вверх. Ты же сам видишь, что победа за нами.
– Мы никогда не откажемся от своей веры!
– А мы и не просим. Верьте во что хотите. Можете даже молиться в ваших храмах. Но именно мы будем править миром.
– Возвращайтесь домой! – воскликнул Лука, протягивая парнишкам обе руки, словно приглашая спрыгнуть на берег.
Старший из братьев покачал головой.
– Спасибо тебе, – вежливо произнес паренек, – но Раду спас нас от потопа и сделает из нас храбрых воинов. Мы будем с ним.
– Разве вам не хочется увидеть дом? Мать и отца?
– Совершенно не хочется, – заявил мальчик. – Они обращались с нами хуже, чем с собаками. Мы найдем себе другое жилище.
Лука отступил и повернулся к брату Пьетро.
– Кончено, – уныло пробормотал он. – Я дважды подвел этих детей. Сначала я не догадался, что на Пикколо обрушится волна, а теперь не могу помешать им продать души дьяволу.
Раду ухмыльнулся:
– Ободрись, расследователь. Галерные рабы не пожелают оставаться со мной. Они все твои, бедняги. Но сперва мне нужно их расковать. Мне придется спуститься к ним вместе с матросами.
Командующий фортом покосился на Луку. Юноша молча смотрел на детей.
– Хорошо, – сказал Гаскон, крепче сжимая свою кулеврину. – Только без фокусов.
Раду-бей кивнул барабанщику, и тот, обнажив внушительный клинок, настороженно встал у капитана галеры за спиной. Он рявкнул какой-то приказ на арабском. Лука посмотрел на Ишрак, и девушка, кивнув, прошептала:
– Он сказал: «Кто тут итальянец?».
Несколько мужчин подняли головы и выкрикнули на своем родном языке:
– Эккоми! Я!
Один из гребцов отозвался чуть позже остальных.
– Дове сеи нато, претенденте? – гаркнул Раду-бей.
Он осведомился о том, где родился последний из назвавшихся.
Мужчина с трудом понял это простое предложение.
– Наполи, – пролепетал он, называя прибрежный город Неаполь, но произнеся ответ с подозрительной заминкой и испанским акцентом.
– Не думаю, – скептически произнес Раду-бей.
Мужчина понурился, не скрывая отчаяния.
– Нужно спасти их! – не выдержал Лука, наблюдавший за обреченным. – Всех рабов! Надо напасть на галеру и даровать им свободу!
– Нельзя, – возразил капитан Гаскон. – Их слишком много.
Он указал на корабль: между рабами сидели свободные – янычары Оттоманской империи, готовые вступить в бой по приказу Раду-бея. По центру галеры встали их товарищи, вооруженные кто большими, а кто – абордажными саблями. За поясами у них виднелись пищали.
– На носу есть пушка, – добавил Гаскон. – Сейчас ее откатили и спрятали, но она наверняка заряжена и может выстрелить в любую минуту. Они остались без мачты, но легко могут вывести корабль в море и начать сражение. Я буду рад, если Раду-бей
