– Мой отец может оказаться рабом в таком же аду! – с мукой проговорил Лука.
– Давай сделаем то, что возможно сегодня, – тихо посоветовал Фрейзе. – Постараемся освободить часть людей, а позже подумаем об остальных.
Раду-бей неспешно двигался между рядами гребцов, поворачивая ключи то в одном замке, то в другом. Мужчины поднимались на ноги, страшась вооруженных янычаров, которые не сводили с них глаз. После этого освобожденные, послушно положив руки на головы, шли мимо своих сотоварищей. Никто из итальянцев не смотрел ни вправо, ни влево. Пока семеро мужчин с верхней палубы неуверенно спускались по узкому трапу на берег, на нижней показалось еще трое гребцов.
Когда их ноги коснулись камней пристани, некоторые упали на колени, благодаря Господа. Одного мужчину от долгого сидения на скамье не держали ноги. Рухнув на землю, он уже не смог встать.
– Уведите их отсюда, – приказал капитан Гаскон горожанам, которые принесли парус. – Проводите их до сарая, куда обычно сажают прокаженных. Пусть им дадут вымыться и поесть – и держат там.
– Вот моя часть договоренности, – вымолвил Раду-бей, не обращая внимания ни на тех, кто плакал от счастья на пристани, ни на тех, кто стонал на галере. – Вы поможете установить мачту?
– Мы не станем подниматься на корабль, – ответил Гаскон. – Мы оставим мачту и парус здесь, и вы можете сами латать галеру. Если вы не уйдете до заката, я наведу на вас пушку.
– Уйдем, – заверил его Раду-бей. – И мы не вернемся, как я и сказал. Вы не продадите нам еды?
– Пришлю вам немного – и пресной воды тоже. Напоите ваших рабов.
– Я бы хотел подняться на борт, – внезапно заявил брат Пьетро, вызвав всеобщее изумление. – Мне нужно пройти со священником к гребцам, принять у них исповедь и благословить их.
Раду-бей коротко хохотнул.
– Зачем? Надеешься, что они восстанут из мертвых? Они ведь считают, что погибли и попали в преисподнюю. Не трогай их, монах. Мы съедим тебя – вместо хлеба.
Брат Пьетро замялся, но попытался настаивать:
– Мне следует их благословить.
Капитан галеры не удостоил его ответом. Светловолосый мужчина, державший канат на причале, разразился хохотом.
– Половина из них давно обратилась в мусульманскую веру, – сообщил он брату Пьетро, говоря по-итальянски с сильным британским акцентом.
– Ты из Англии? – воскликнул Лука.
– Капитан Маркус, английский капер[11], советник генерала Раду-бея.
– Ты раб?
– О, нет. Мне тут отлично платят. В будущем году я получу под свое командование собственную галеру. Я – свободный человек и служу империи. Я – доброволец, наемник.
– Как ты можешь творить такое со своими братьями-христианами? – спросил брат Пьетро дрожащим голосом.
– Мир жесток, – беспечно бросил Маркус. – Раньше я перевозил рабов из Ирландии для французов. Еще я ходил на английском капере[12], щипал испанцев. Меня не интересует национальность, мне важно быть на стороне победителей. Так что теперь я служу султану Мехмету. Оттоманская империя непобедима, вы уж будьте уверены.
– Я пошлю своих людей на берег за мачтой, – прервал его Раду, щелчком пальцев подзывая к себе матросов. Полдюжина мужчин приблизилась к борту галеры, ожидая приказа. – Можно мне сойти на берег и пообедать? – поинтересовался Раду у Луки. – Ты не пригласишь меня, расследователь?
– Ты – враг моей страны, моей церкви и моих близких, – отчеканил Лука.
– Считай, что у нас перемирие, – предложил Раду-бей. – Почему бы горожанам не принести нам еды и не накрыть стол прямо на пристани? Мы бы поели и побеседовали во время ремонта корабля.
– Ты должен сойти на берег без оружия, – сказал Лука, глядя на опасно изогнутую саблю.
– Конечно. А ты должен поклясться, что не станешь меня похищать. Мы могли бы по-дружески пообщаться, а уж потом расстаться врагами.
Лука колебался.
– Я читал Платона, – стал соблазнять его Раду-бей. – И Плиния. У меня имеется одна рукопись, с которой я не расстаюсь. В ней говорится об этом побережье и о гигантской волне. Древние многое знали. Текст на арабском, но я его тебе переведу.
– Там говорится о волне? – переспросил Лука.
– И есть карта.
– Пусть накроют стол, – решил Лука: он не мог устоять перед мыслью о древней мудрости.
– Будь начеку, – прошептал капитан Гаскон.
– Если ему известно, как предсказать приход волны, нужно выведать у него этот секрет.
* * *Слуги под неусыпным взором Фрейзе принесли с постоялого двора козлы и столешницу и установили их на середине причала. Ишрак вернулась в гостиницу и, выпустив Изольду из потайной бельевой комнаты, сообщила девушке, что Лука будет обедать с неверным.
– Как он мог? – возмутилась Изольда и замерла на пороге дома, посмотрев вдаль.
Лука находился на берегу и наблюдал за тем, как Раду освобождается от арсенала, выкладывая оружие на булыжники.
Ишрак колебалась. Она бы не сумела описать властность и очарование Раду – хотя не могла отвести от него взгляда, когда этот юноша в чудесной одежде вел переговоры с Лукой. А его корабль! Он был способен мощно и стремительно нестись по морю, а потом – зависнуть, как хищный сокол, который парит в воздухе, или сложить весла и притереться к причальной стенке, будто покорная горлица.
– Лука хочет с ним пообщаться, – пояснила Ишрак. – Ему надо узнать кое-что из древней мудрости.
– Лука подошел слишком близко к греху, – проворчал брат Пьетро. – Он весьма неосмотрителен.
Теперь они смотрели, как Раду снимает ножны с изогнутой саблей и вынимает из-за пояса кинжалы. Из внутреннего кармана его жилета появился смертельно опасный стилет. Из кобуры, закрепленной в складках шаровар, – миниатюрная пищаль. Раду сложил все это у ног Луки и горделиво улыбнулся.
– А ты пойдешь с ними обедать? – спросила Изольда у брата Пьетро.
– Нет уж! Моя совесть не допустит такого святотатства.
– Им будет прислуживать Фрейзе, – успокоила Изольду Ишрак. – При нем нож, и он с них глаз не спустит.
– Но почему Лука просто не отослал его отсюда? – продолжала досадовать Изольда. – Он – неверный! Работорговец!
– Раду сказал, что у него есть некая рукопись, – заявила Ишрак. – Он посмеялся над Лукой из-за того, что тот не читал философов. Лука хочет узнать причину, которая привела к появлению волны. Раду говорит, что переведет ему текст древнего автора.
– Он готов рисковать жизнью ради знаний? – недоверчиво спросила Изольда.
– О да, – тотчас подтвердила Ишрак.
Похоже, она полностью разделяла решение Луки.
Фрейзе быстро пересек гавань и направился прямо к гостинице.
– Вот ты где! – воскликнул он, обратившись к брату Пьетро. – Мой господин пожелал, чтобы ты слушал все, что будет говорить мусульманский лорд. Он хочет, чтобы ты сделал заметки.
Монах покачал головой:
– Я не стану преломлять хлеб с неверным.
– А никто тебя и не приглашает с ним обедать, – сварливо сказал Фрейзе. – Лука просит, чтобы ты был его писарем. А раз ты путешествуешь вместе с нами и мы вынуждены постоянно тебя терпеть (Луке же сказали, что с ним обязательно должен ехать писарь), то вполне разумно,
