И спешившиеся мореходы и рыбаки. Тоже хорошо знающие, с какой стороны держаться за копье, а в метании гарпуна просто не знающие равных. Итого двенадцать – пятнадцать сотен воинов. Всего. Если удастся собрать всех знаменосцев, многие из которых до сих пор томятся в подземелье Замка. Ничто – против мощи нашествия людоедов, силу которых Белый успел оценить.
Положение княжества ослабляло открытое подбрюшье – долина реки Широкой, защищенная лишь родовыми городами знаменосцев. Как Змеи берут города – Белый знал. Быстро. Устоять смог только Бобров. Потому что это был больше замок, крепость, чем город. С очень мужественными, до отчаяния, защитниками. Да и то – если бы Белый не вспугнул Змей – Бобров бы пал. Вопрос стоял лишь в паре-тройке дней. Если они уже успели осадные машины собрать и проломить ими стены города.
А если они притащат Паладинов Тьмы, измененных Тварей и измененных Бродяг? А они притащат! Очень уж их задел Белый. Не дал себя прихлопнуть, ворвался в их логово, поломал все, покрошил их воинов и сущностей, освободил их пленных, сбежал, сорвал им муть с Лебедянью. И мог стать знаменем начала победы над ними. Они обязательно притащат! Все, что смогут притащить, притащат!
А с юга ударят Южные острова. Раз могут ударить – ударят. Даже если нет меж ними сговора. Воспользуются отвлечением сил княжества на север. А почему нет сговора? Если даже в родном Доме императора – заговор, то почему его нет в Союзе островных государств, тем более – озлобленных глупой атакой флота Лебедя?
И по магам не удалось усилиться. Гильдия магов Лебедяни была покинута. Только хранители книг были в ней, присматривали за собранием книг и свитков. Магов в гильдии не было. По всему княжеству десяток магов на службе властителей. Уровня выпускников Школ магии, способные вызывать лишь простые заклинания. Да и то ненадолго. Белохвост, привыкший к мощи Ниса, Ронга, Марка, Комка, Шепота, Чумы, забыл, что такой Силы маги – исчезающая редкость. Маги знаменосцев были способны на Стрелы Стихий, ну, Шар Огня, Молнию. Да и то – запаса хватало на десяток заклинаний. Исход боя это не решит, даже не переломит течения боя.
– Парус, князь! – возвестил посыльный.
– Кто?! – подпрыгнул Белый.
– Его преосвященство Бес… Знающий Путь Света и капитан Агроном из…
Белый не дослушал посыльного, вылетел из Ставки, полетел по лестницам, прыгая через три-четыре ступени.
Ястреб, Ронг и Нис отправлялись на переговоры с островитянами. Ястреб представлял императора, Нис обеспечивал ход их лодочке, Ронг – в личине наемника – обеспечивал их уход, в случае, если переговоры обернутся кровью. Ну, и соглядайствовал для Инквизитора, да и для самого Белого.
– Голову сломаешь! – крикнул снизу Агроном. Без своей, уже привычной, ехидной улыбочки. В виду берега перешли порталами. Ниса – нет. Видимо, лодку поведет к пристаням.
– Что? – крикнул Белый.
– Хреново все! – махнул рукой Ястреб. – Полный провал.
Белый встал, как на стену налетел.
– И я – полный лох. Деревенский пастушок простоватый, – сокрушался Агроном.
– Ладно, себя помоями обливать, – толкнул Агронома Ронг, в своей обычной черной броне и при оружии, посчитавший невместным показывать свой духовный долг островитянам. Ронг коротко поклонился Белому, приветствуя.
– Не смог я замирить тебя с Островами, князь, – качал головой Ястреб. – Ну, ни в какую! Только и смог договориться – людей отпустят. Все корабли придется отдать.
– Да, пох на них! – воскликнул Белый. – На корабли эти… Главное – люди!
– Но корабли-то какие! – вздыхал Ястреб. Теперь в его глазах опять демонята играют. – Ты бы видел, как островные облизывались. Ты был прав – все большие лодки были целы. Так они им понравились, что позволили нашим морякам уйти с оружием. И даже на своих кораблях. Под честное слово наместника Светлого Престола.
– Так ты же вроде наемником назвался, – удивился Белый, повернувшись к Ронгу.
– Их наместника, – усмехнулся Ронг, – третьего за месяц. Там у них падеж невиданный среди светлого служительства.
– Когда? – спросил Белый.
– Пара дней, – уже открыто улыбался Агроном. – Наши – на их теперь кораблях – грузом едут. Под их флагами.
– Пущай подавятся! – махнул рукой Белый. – Отлично! Наградил бы! Но!..
– Свои люди, сочтемся, брат! – Ястреб хлопнул по наплечнику Белого. – Есть что пожрать? Еда этих островных – такая гадость! Сплошь рыба! Меня от рыбы теперь год тошнить будет! Как можно рыбу есть с рыбой и закусывать – рыбой?! Хлеба хочу! И мяса! Даже конины! И это… если бы не перегон мастера Нима, ничего бы не выторговал.
Все трое рассмеялись. Перегон Нима, напиток, способу выделки которого кузнецов научил Дед, убойной силы жидкость. Прозрачная, как слеза, но сбивающая с ног – с первой чарки. Никакое вино по крепости с перегоном не сравнится. Еще одно наследие Старого.
– Вот и я думаю… Ним свой пыхтящий бак в горы уволок, – вздохнул князь. – Я на них теперь не рассчитываю даже. Молот они будут делать огромный!.. Как же! Гнать перегон они будут! НИИ, гля! Перегона и сплавов!
Опять дружно рассмеялись.
– Ставку собирай! – крикнул Белый посыльному. – Пойдем и мы, хлопнем по чарочке. Не-не, не перегона, упаси Старец! Лозы моей. Домашней! Из Белого Гнезда. Там, на одном склоне, такой виноград вызревает! Рубиновый нектар! У-у-у!
* * *– Селезень желает вас видеть, – склонился приказчик.
– Созрел, чурбан дубовый, – усмехнулся Ястреб.
– Тащи его сюда, – махнул рукой Белый. – Что-то мне влом самому в подполы тащиться.
Небольшой стол накрыли тут же, в зале с «макетом». Именно так называл это творение Белый. И сейчас лучшие мастера изображения и скульптуры княжества трудились, переводя иллюзию работы Ронга в материальную форму. Теперь они тщательно выстраивали вторую, большую по площади, часть княжества Лебедя – Захребетную. Ну, и уточняли сами скалы Лебединого хребта.
С подобной работой не смог справиться даже Тол-Умник. Он мог прочесть память птиц, но не смог воспринять их, перевести в привычный для людей вид. А Ронг справился.
Мастера работали очень точно, ловко и быстро. Им начисляли по «дню» за каждый час работы. И если они сделают работу точно и быстро, вознаграждение – удвоение всего заработка. Потому как Белый считал, что высокое мастерство должно быть и вознаграждено мастерски. Иначе не будет резона повышать свое мастерство, упорствовать в учебе.
Мастеров и прислугу не гнали, но и не обсуждали важных вопросов в их присутствии. Отдыхали, обсуждая житейские вопросы, фантазируя на перспективу.
Привели Селезня. Белый велел ввести и расковать его. И отпустил стражу.
– Все одно, ничего он сделать не сможет, даже если захочет, – махнул рукой князь.
Селезень тер руки на тех местах, где были кандалы, щуря отвыкшие от света глаза, смотря на макет.
– Проходи, дядька,
