Несколько особое дело с этой образованной дамой-лекарем. Диплом имеет, надо же! Но и с ней не так просто. Мало того, что Пирогов – а насколько известно императору, знаменитый врач не страдал легковерием – в конце концов дал ей классный чин, да ещё подал прошение об ордене. Так ведь она и вправду показала себя великим специалистом. Вылечивать холеру!
Николай вспомнил, что, когда он спросил насчёт чахотки, Семаков с полной уверенностью в голосе заявил: «Разумеется, государь, её она также вылечивает». Без колебаний. А ведь эта болезнь не щадит даже августейшие семьи – и кому это знать лучше, как не самому императору? Ведь его любимая дочь Александра, по-семейному Адини, умерла от чахотки одиннадцать лет назад, и никто ничего не мог сделать.
А эта пуля в голову Нахимова! Императору донесли, что все врачи полагали состояние раненого безнадёжным, а дама-лекарь ухитрилась спасти адмирала, хотя с трудом. Впрочем… нет, это уже второй вопрос, он же самый трудный.
Разумеется, император спросил, каковы же пределы умений этой врачевательницы. Естественный вопрос, и Семаков в своё время сам его задал. По его словам, даже её наставница не в состоянии приживить отрубленную голову. Вот интересная деталь: и преподают этот раздел науки женщины. Кажется, как раз исцеление раны Нахимова и есть верхний предел возможностей. Впрочем, нет. Сказано было, что она в чине магистра и для самостоятельного врачевания в своей стране должна стать доктором медицины. Наверняка доктор может ещё больше.
Интересной фигурой является этот таинственный Профессор. В том мире его вспоминают с огромным уважением. Мало того, он им явно нужен, потому и начаты поиски. Вот в этом стоит помочь. Имея хороший портрет, можно найти человека, даже если его учёное звание вымышленное.
Николай Павлович сделал мысленную пометку для ведомства Дубельта.
А что делать с самими пришельцами? Нет, с ними, собственно, уже ничего делать не надо, вскоре они покинут наш мир. Очень уж иномирцы на это настроены. Хотя предлагали торговать. То есть пришлют купцов? Или допустят к себе российских? А нужно ли это империи? Или попробовать их удержать хотя бы временно? Впрочем…
Этот моряк явно не придал значения факту, просто сообщил о нём как о чем-то малозначащем. Но Николай Павлович был не из тех, кто упускает из виду мелочи, лишь кажущиеся таковыми.
Семаков описал государство иного мира как республику. Во всяком случае, самодержавного монарха там не было. Вместо того была Академия… явно неудачный перевод на русский, поскольку с российской Академией (а равно с аналогичными учреждениями других стран) оно имело мало общего. Туда попадали вроде за научные заслуги, на деле же там правили самые могущественные. И правили жёстко. Что хуже всего: происхождение не имело никакого значения – только личные заслуги и умения. И если у человека не было соответствующих способностей, ему ничего не могло помочь. В самом лучшем случае он мог сделать карьеру купца, владельца заводика, но не более того.
И драконы к тому ж. У них все поголовно обладают теми самыми способностями, которые у людей встречаются в одном из ста. Могут быть опасными? Безусловно! Но, по словам того же Семакова, наш мир им активно не нравится. Летать они не смогут вволю, понимаете ли. Но тут иначе, чем с людьми: драконы почти ни в чём не нуждаются. Нет, здесь им делать нечего, это точно. Разве что…
Наедине с собой император мог позволить себе тихонько рассмеяться. Надо же: взятка в виде турецкого печенья! Недорого же стоит купить драконьи услуги.
Но как быть с людьми из иного мира?
И Николай Павлович пришёл к решению: никаких личных контактов. Хватит с России европейского опыта вольнодумства и революций. Кстати, чистая экономия для иномирцев: не надо тратиться на крупные бриллианты. Торговля – да, возможно. Те же кристаллы, к примеру. Заряженные, конечно. Драконам можно продавать пшеницу, например, или даже муку. Впрочем, капитан предупредил, что мука нужна лишь пшеничная, ржаную драконы почему-то терпеть не могут.
Но это было не всё. Предстоял конгресс европейских стран. То, что не в Париже, это очевидно. И не в Вене тоже – уже получили позорный опыт с австрийской чрезмерно гибкой позицией. Вот Берлин… Пруссия была хоть в какой-то степени нейтральной страной в этой войне. И демонстрация силы не повредит. Иначе говоря, «Морской дракон» должен как следует напугать в первую очередь пруссаков, но также и других. Или ещё лучше: «Херсонес». Уж его наверняка знают и сделают нужный вывод: корабль переделан из достаточно обычного пароходофрегата. А скорость его, по словам Семакова, достаточна, чтобы уйти от любого противника. Или даже оба. Такой мощи хватит на небольшую эскадру, буде кто надумает проявить враждебные намерения.
Вот теперь всё стало ясно. Капитан второго ранга Семаков получит свои награды, а с ними и поручение: показать Андреевский флаг сначала в Средиземном море, потом пройти Бискайский залив, далее покрасоваться в Ла-Манше, а после и в Немецком[30] море. Пускай видят и делают выводы.
Осталось последнее: нужно своё государево око там, в Крыму. И тут императору сразу же пришла нужная мысль. Конечно же цесаревич, наследник престола. Пусть сначала всё разузнает в Севастополе, а во благовремении пойдёт по морю к Штеттину. А там и до Берлина недалеко.
Глава 36
Причина для отпуска была уважительная: князь Мешков до сих пор не видел своего наследника. Да и Таточка наверняка соскучилась по мужу. И поскольку непосредственный начальник (капитан второго ранга Семаков) отсутствовал, то пришлось обращаться с прошением непосредственно к Нахимову. Тот не увидел никаких причин для отказа и просьбу удовлетворил. Но в родовое имение под Киевом князь ехал не без дополнительного задания. В багаже у отпускного офицера имелся особый ларчик, в котором покоились два очень немалой стоимости драгоценных камня: рубин и сапфир. Иноземные знакомые просили попытаться сменять их на один алмаз, желательно без огранки. Для этой цели Мешков озаботился рекомендательным письмом от ювелира Макарова. Тот без зазрения совести выторговал у князя обещание, что если на продажу случатся камни ценой поменее, но такого же превосходного качества, то окажутся они именно у данного ювелира.
– Не извольте сомневаться, ваше сиятельство, дам за них наивысшую цену. – Так Моисей Соломонович завершил аргументацию.
В
