– Доказано, что пуля из этой винтовки пробивает наш щит. Задача: усилить защиту надлежащим образом.
Доктор телемагии взял бумаги и быстро пробежал их взглядом.
– Так… интересное решение… ну, не вижу тут ничего принципиально невозможного, но понадобятся испытания. Не меньше недели.
– Работайте, ребята.
У высокопочтенного не было оснований сомневаться в словах старого друга. Он доверял его опыту, а ещё того больше – знаниям и умениям его команды. Шахур умел подбирать соратников.
Вскоре после этого разговора Сарату предстояла встреча с магистром Хариром. Весьма почтенный настойчиво просил о ней.
– Слушаю вас, Харир.
– Мы достигли некоего результата в выращивании кристалла фианита. Но… я питаю сомнения в части его ценности.
– Объяснитесь, будьте так любезны. – Голос Сарата был всё так же нейтрально-вежлив.
– Вот. – На ладони мага огня появился невзрачный кристалл, форму которого любой маг охарактеризовал бы словом «безобразная». – Как видите, мы не гранили его. Если я верно вас понял, то после огранки магоёмкость его будет меньше минимально допустимой. Но если предположить, что кристалл разовый…
– Можете не продолжать, Харир. Ваш расчёт показал, что нужная магоёмкость может быть достигнута без огранки, но при этом существует значимая вероятность, что кристалл взорвётся после первого же применения. Вы сделали совершенно правильно, решив посоветоваться со мной. Назначение этого кристалла сильно зависит от политического решения. Мои люди пересчитают магоёмкость, а также эффективный коэффициент рассеяния магополей для этого кристалла в его нынешнем состоянии и с различными вариантами огранки. Это не потому, что я вам не доверяю, а лишь ради всесторонней проверки ваших выводов. Да, и ещё ребята прикинут зависимость долговечности кристалла от величины портала. Но в любом случае это большой успех. Я поздравляю вас. Если вы добьётесь воспроизводимости – это будет основа для бесспорной докторской…
Магистр поклонился.
– …И для этого вам понадобится наглядное тому доказательство в виде не менее трёх таких же или лучших кристаллов. Однако если вы примете во внимание мой совет…
– К сожалению, я не маг разума, иначе не замедлил бы повысить уровень как внимательности, так и слуха своей особы ради лучшего уяснения этого совета.
– …То рекомендую продолжать улучшать технологию. Полностью уверен, что вам удастся получить фианиты ещё больших размеров.
Харир ещё раз поклонился.
По приходе в порт, подаче всех рапортов об итогах боя, а также передаче пленных портовому начальству офицеры с двух кораблей собрались в кают-компании «Херсонеса». Исключением был мичман Шёберг – он в деле не участвовал, оставшись на Камчатском люнете.
– Владимир Николаевич, а откуда пошло выражение «разбор полётов»? – Этот вопрос прозвучал от Руднева.
Семаков дал объяснение, сославшись на инженера-механика по прозвищу Профессор.
– Кхм. Итак, господа, приступим. Задача: уяснить все ошибки, сделанные в ходе боя, дабы не повторять их в дальнейшем.
Командный состав пароходофрегата был исполнен оптимизма самых розовых оттенков. Возможно, это произошло под воздействием молодого возраста большинства офицеров. По их мнению, состоялась величайшая победа, особенно с учётом численного преимущества неприятеля как в количестве кораблей, так и в вооружении. Весьма грело души полное отсутствие потерь в людях, а также повреждений. Посему никаких недостатков ни в тактике, ни в исполнении начальственных задумок не усматривалось. А идеал, как известно, в улучшении не нуждается.
Именно в таком духе и высказались гордые победители с «Херсонеса». Исключением был Руднев, отметивший, что бой в открытом море дал возможность российским кораблям полностью реализовать их преимущество в скорости и манёвренности. Отсюда последовал вывод: в стеснённых условиях исход мог оказаться и менее благоприятным.
Командир «Морского дракона», а также его старший помощник сохраняли при этом самое доброжелательное выражение лиц. А уж голос Семакова был прямо наполнен благими чувствами.
– Михаил Григорьевич, что желаете добавить к сказанному?
Начарт был не просто опытным артиллерийским офицером. На его стороне также играл большой стаж общения с нынешним командиром «Морского дракона». Вот почему он высказался именно в том духе, который и ожидался.
– Господа, вы правильно оценили итог операции, кою содеяли мы все нынешним днём. Однако остались неучтёнными некие обстоятельства…
Представители «Херсонеса» ощутимо напряглись. Весь их офицерский, а также гардемаринский опыт говорил, что слово «однако» просто так не произносят. Безоблачный до этого горизонт стали заволакивать штормовые тучи.
– …А именно: нам противостояли турки, а не французы или британцы. Наши действа были правильными, допускаю. Как насчёт турецких?
Вопрос явно был риторическим. Спрашиваемые окислялись на глазах. Семаков поспешил сгладить колючки:
– Господа, я не ставил и не ставлю цель преуменьшить ваши заслуги. Но хочу особенным образом отметить, что противник нам попался не из трудных. Так как насчёт неприятельских ошибок? Прошу вас высказаться, Степан Леонидович, – обратился он к начарту «Херсонеса».
Ячменёв встал и начал, вопреки ожиданиям некоторых, довольно толково и спокойно излагать:
– Турецкий пароходофрегат слишком поздно нас заметил и, вероятно, недооценил скорость, с которой вы шли, Владимир Николаевич. По сей причине турецкий командир приказал заряжать орудия слишком поздно. Что же касается…
И дискуссия завертелась.
Обсуждение этого сражения состоялось и в другом месте. Правда, там тема оказалась расширенной. Состав участников: армейские в чине не менее полковника и капитаны кораблей класса не менее фрегата.
Совещание вёл недавно назначенный командующим флотом Чёрного моря адмирал Брюа.
– Господа, подводя предварительные итоги кампании, можно констатировать: Севастополь пока что неприступен. Наш план относительно адмирала Нахимова был выполнен лишь частично: этот офицер тяжело ранен, но не убит. Мало того, по последним сведениям, он уже пришёл в себя и в состоянии говорить. Русские врачи выражают осторожный оптимизм. Все штурмы хотя и причинили русским потери, но наши оказались намного больше. – Брюа сделал паузу и обвёл слушателей взглядом. Внимание аудитории было полным. – Но есть и другие новости. Два русских корабля оказались в состоянии перехватить наш караван из трёх турецких кораблей. Полностью уничтожен груз, в высшей степени необходимый для флота и армии. – Адмирал не упомянул о характере груза, хотя Те, Кому Надо, уже знали, что там были боеприпасы, продовольствие и фураж. – Что касается русских, то один из них опознан как хорошо нам известный «Морской дракон». Второй – переделанный пароходофрегат «Херсонес». Наши люди доложили, что у последнего убрано всё парусное вооружение, а также колёса. Но скорость в результате заметно увеличилась. Достоверно установлено: новые машины на этом корабле не были поставлены из Европы. К имеющемуся вооружению бывшего пароходофрегата добавили орудия – такие же, как и на «Морском драконе». А теперь, господа, я хотел бы выслушать ваше мнение. Если есть вопросы, прошу их задать.
– Сэр, пытались ли установить источник этих технических новинок у русских?
Брюа чуть поморщился.
– Надёжные источники сообщают: не английский и не французский. Инженеры, которые работают с новыми машинами и орудиями, не являются российскими подданными. Возможно, кто-то из них из Баварии. Но подхода
