– И как всегда страдал народ. – Вставил шпильку Урий.
Вот ты Лукич, Ленин доморощенный.
– Ну, так есть. Хорош прерывать уже. Я ж забуду.
– Да, Вихор, молчи уж! – сказала Ирина.
Маля молчала, только внимательно на меня смотрела.
– Итак, в замок отчима рыцаря, графа Даниила, прискакал гонец от графа. Граф отправлялся на войну, прислал в замок гонца с приказом собрать всех, способных носить оружие, и выступить отрядом ему в помощь. А в замке никого не оставлять, ибо дела на войне шли у графа очень плохо.
– Что за имена такие странные? – удивился Урий.
– А ну молчи! – Ирина сильно ткнула в бок Вихора.
– Значит, собрались они. Рыцарь Дик, управляющий замком и рыцарь Николай, который должен был повести отряд на помощь к графу. Ирк, дай еще хлебушка, а? Спасибо. Значит, вот собрались они. Собрали оружие, доспехи надели, сели на коней и только выехали из замка, как рыцаря Николая пронзила Чёрная стрела. Раз, и все. А на стреле была записка, в которой говорилось, что рыцарь Джон-мщу-за-всех обещал посчитаться не только с Николаем, но еще и с графом, и с придворным жрецом, и с управляющим замком тоже за смерть отца рыцаря Дика…[32]
Альтзора слушала, уставившись на меня как на последнюю надежду. Вихор сначала было заскучал, но потом втянулся. Выдал только пару дежурных шуток, когда леди Джоанна переодевалась в мужчину, да и только.
Незаметно я втянулся и сам. Нет, все же какое большое преимущество есть у меня, ребенка технически развитого общества. Я за всю свою жизнь столько книг прочитал, сколько та же принцесса Альтзора и не увидит. А если уж и про кино вспомнить, так это вообще будет просто полный улёт. Кино не то что Альтзоре, оно даже и Вальтеру Скотту и Роберту Стивенсону не снилось. Как их снимут-то.
А Стивенсона мы еще и в школе учили, «Вересковый мёд», когда старик сына попросил убить, чтобы тот тайну не выдал.
– …и вот граф Даниил пошел к лесу и вдруг упал. А когда граф Дик прибежал к нему, то увидел, что из груди графа торчала Чёрная стрела. А рядом стоял рыцарь Джон. И он сказал, что теперь-то его дела земные завершены, граф Дик больше никогда о нем не услышит.
Все промолчали. Маля задумчиво посматривала то на колеблющееся пламя свечей, то на меня. Ирина молчала, разглаживая подол платья, Урий и Виктор тоже под впечатлением. Но больше всех что-то на Альтзору подействовало.
– А почему магов не было? – вдруг спросил Пирожок.
– Да потому что их не бывает, – авторитетно ответил я.
– Как это не бывает? – Теперь на меня уже смотрели не так восторженно. – А как же принца-то вылечили? Мастер Клоту колдун натуральный, как есть. Если б не он, принц бы все так и спал, как лосось.
Я мельком глянул на Альтзору, не вскинулась ли. Но она еще в себе, что-то переживает. Глаза такие бывают, когда человек чем-то очень внутренне увлечен. Я пару раз такие видел, главный наш отличник по кличке Ботан всегда такие глаза делает, когда дифференциальные уравнения решает или когда лекции записывает. Как тетерев на току, ничего не вижу, ничего не слышу.
– Да не знаю я, как. Я пока что ни одного не видел.
– А я видела, – вдруг сказала Маля. – Мастер Клоту с моей мамой часто время проводит…
Ох ты, вот почему ты мне знакомой показалась, малявка! Точно-точно, чем-то ты на ту тетю похожа, с которой мастер Клоту в кровати кувыркался. Только кормить тебя до нее еще пару лет пирожками…
– Ого, – это я сказал, все остальные уже, наверное, знали.
– И как он… – как можно нетактичнее спросил я. – Что за человек-то он?
– Добрый. – Маля смутилась, она все еще была под впечатлением «Черной стрелы» и потому отвечала. А так из нее, видно, слово сложно тянуть. – Мне всегда сахаринки дарит.
– Что такое сахаринки? – вдруг спросила Альтзора.
– Ну ты даешь. – Покачал Вихор головой. – Это леденцы такие… Когда хлеб в сахаре вымачивают.
Тьфу ты гадость, да это ж королевские леденцы!
– Знаю! Я такие ела. Они у нас леденцы назывались.
– А ты сама-то откуда? – вдруг спросила Ирина, которая все это время посматривала на Альтзору довольно подозрительно.
– Из Альтзоры, – ответил за принцессу я. – Приехала с принцессой.
– О, понятно. – Подозрения во взгляде Ирины не убавилось. – А чем занимаешься?
– Да ничем еще… Иринк, не мешай! Маля, расскажи про мастера Клоту.
– Да человек как человек, говорю ж! Хоть и маг, а все равно добрый и внимательный. Когда я крапивницу схватила, он мне мазь бесплатно дал, мама потом неделю мазала, и крапивница прошла. А еще мама говорит, что он во сне часто стонет…
– О-оо… – протянул Пир, но вдруг Вихор ловко ткнул того локтем.
– Молчи, толстый, нечего!
– Молчу, молчу…
– Не нравится, так и не буду рассказывать! – Отвернулась Маля.
– Нет-нет, ты что! – Я подвинулся чуть ближе, глазами показывая Пирожку, что ему очень сильно не поздоровится, если что. – Маля, я никогда не слышал про магов. Расскажи. Пожалуйста!
– Ну… – сжалилась Маля. – Стонет он во сне часто. И спит мало. Как принц выздоровел, так мастер покой и сон потерял. Все в ящике своем копается, уже двух пажей выгнал. А как он барону помог… Барон Седдик, это первый меч королевства… У барона семья болела, слышали? Жалко их, жена барона красавица, ее граф Дюка взять хотел, да она отказала ему, выбрала барона Седдика. Говорят, это степное проклятие… Барон долго жену и дочь пытался вылечить, но даже граф Слав, который в Морской страже служил, лекарь главный, не помог. Говорили, что лучше отвара больше дать, чтоб не мучились. А барон не верил, он все искал лекаря. И вот мастер Клоту просто так взялся лечить. Долго лечил – и вылечил. Вчера видела я служанку
