— Вот как разжигает костер истинный джентльмен, — провозгласил он. — Кремень, кусок обугленного хлопка, в который помещаем сухую шерсть в качестве трута, и огниво. — Он поднял вверх напоминающее кастет кольцо в форме буквы «С».
— Кремень бьет по железной поверхности и за счет трения нагревается. Лучше всего подходит высокоуглеродистая сталь, а вот нержавейка вообще не работает, — добавила Тримбл. — Да, мистер Облонг, я тоже ходила в школу. Единственный неандерталец у нас — Джонс.
Только Тримбл и Горэмбьюри продолжали называть его мистером Облонгом. Джонс готовил простую еду, и его разговоры были такими же простыми. Он пояснял, почему всегда нужно спать на южном склоне, и рассказывал об ориентировании по звездам. Мисс Тримбл сделала вывод, что Джонс когда-то вел кочевую жизнь.
Внимание Облонга рассеивалось до тех пор, пока внезапно не оживился Грегориус:
— Мисс Тримбл, один час до полуночи — нам пора на хулиганскую лекцию. Облонга тоже нужно прихватить.
Он безумно хихикал, но так и не дал ни единой подсказки, пока компания шла через Айленд Филд к окружавшим их лугам. По ногам идущих стелился туман, но над головой ярко горели целые россыпи звезд. Впереди проступили мрачные тени — мегалиты. В середине каменного круга у треноги стояла закутанная в шарф фигура — это был Визи Болито, школьный астроном, который наконец-то покинул обсерваторию Южной башни.
Он рассказывал о древних народах, которые возводили такие сооружения, об их познаниях в астрономии и инженерных навыках. Говорил об их таинственных священниках и смене времен года, и Облонг наконец понял, в чем заключалось хулиганство. Лекция Болито состояла из подлинной, чистейшей воды истории. Он рассказывал о других таких же кругах камней, таившихся в Ротервирдском Западном лесу, пояснял, что в центре каждого круга стоял камень и что все эти круги указывали в одну и ту же точку звездного неба. Он утверждал, что все окрестные мегалиты, в отличие от подобных сооружений Англии, были настроены не на солнцестояние, а на день середины лета.
— А одежду они носили? — поинтересовалась мисс Тримбл.
— Зимой ходили в волчьих шкурах, — ответил Болито, ничего не сказав о летних нарядах.
Мисс Тримбл просияла.
Облонг решил, что пришло время задать более предметный вопрос. Он проследил за линией неровных камней, указывавших в небо.
— Полагаю, там — Полярная звезда?
— Нет, в этой точке вообще нет никакой звезды. Почему они считали важным этот отрезок пустого пространства — тайна, затерянная в веках.
Рассказ Болито длился почти час. Закончив, он собрал телескоп, пожал всем руки и отправился обратно в город.
— Тайный ход ведет через лодочный ангар, — шепнул он Облонгу перед уходом.
Трое слушателей вернулись обратно к лагерю, где Джонс вручил Облонгу подстилку и улегся на приличествующем расстоянии от мисс Тримбл.
Много позже мисс Тримбл завернулась в свое одеяло и придвинулась к Облонгу.
— Вам не холодно? — прошептала она.
— Не очень, благодарю, — ответил Облонг.
— У меня замерзли пальцы ног, — сказала мисс Тримбл, приподнявшись на локтях, отчего перед ним на секунду мелькнул ее великолепный бюст.
«Странно, что у нее замерзли только пальцы», — подумал Облонг.
Мисс Тримбл убрала со щеки прядь льняных волос. Сейчас она была как никогда похожа на женщину викингов, и совсем не из тех, что сидели по домам.
— Знаете, в чем вся беда: Джонс всегда такой дружелюбный, но никогда ничего по-настоящему не предпринимает. Кажется, он меня боится. — И в этот момент, к изумлению Облонга, Тримбл склонилась над ним и поцеловала его в щеку. — Мне нравятся долговязые мужчины, — прошептала она.
— Но… Я… Я занят.
— Вы что, тоже недотрога? — захихикала она.
— Нет, но я нахожусь на ранней стадии…
— Представьте себе, что мы в одном из тех кругов и на дворе ночь середины лета…
— Мне и правда не следует… — промямлил Облонг.
— Ну что за мужчины! — воскликнула мисс Тримбл и с разочарованным видом вернулась на свое место, оставив историка в состоянии, близком к отчаянию.
Он много чем пожертвовал ради мисс Сесилии Шеридан.
Во время этой беседы Джонс лежал смирно, как покойник. Отбой есть отбой: таков старинный солдатский закон.
Мисс Тримбл разбудила Облонга на рассвете — Грегориус исчез. Облонг немного обиделся на то, что она беспокоилась о Джонсе, вместо того чтобы продолжать добиваться его благосклонности.
— Знаете, он говорит во сне, — сказала она взволнованным тоном. — Слова вроде «малярия» и «викс трикс». Я вот думаю, не помешанный ли он.
Сэр Веронал шагал через Айленд Филд, а вслед за ним едва поспевала актриса.
Нервничая из-за того, что посещение похорон миссис Бантер не вызвало с его стороны никаких нареканий, она никак не могла понять, куда они идут и зачем. Под туманным, но не обещающим осадков небом в столь ранний час берега реки пустовали. Они перешли небольшой пешеходный мост возле тиса в юго-западном отрезке Айленд Филда. Время от времени сэр Веронал принюхивался к воздуху. Он проверил множество лугов и подлесков, прежде чем набрел на заросшую бурьяном тропу. Актриса заметила сломанные стебли и смятую траву: кто-то здесь уже ходил.
Она чувствовала, как уверенность сэра Веронала с каждым шагом растет, и вскоре перед ними открылась старая дорога.
— Говорят, здесь жили угольщики, — заявил сэр Веронал, следуя по тропе вниз.
Вскоре они достигли чашеобразной впадины, которую окружала высокая роща. Сликстоун пощупал почву, теперь принюхиваясь еще тщательнее и расставив руки. Помедлив в центре, он убрал верхний слой земли, открывая белую плиту с одиноким цветком, выгравированным посередине.
— Ага! — воскликнул он. — Друидский камень. Говорят, они приносят большую удачу.
Актриса присмотрелась к его лицу — казалось, что оно преобразилось, стало моложавым.
На самом же деле на пороге Лост Акра он внезапно занервничал. Пейзаж изменился; так не могла ли измениться и плита? «Нужно провести рекогносцировку, — решил он, — только не самостоятельно».
— Дамы идут первыми, — сказал он.
Актриса подняла взгляд. Буки глядели на них, точно из королевской ложи. Лицо сэра Веронала снова изменилось: теперь оно стало хищным, и это вряд ли предвещало что-либо хорошее.
Но не имея никакой возможности сбежать, «леди Сликстоун» могла лишь продолжать игру.
— Само собой, — с достоинством ответила она. Она ступила на плиту и драматическим жестом подняла руки. Ничего не произошло.
Торжествующая и самодовольная маска сползла с лица сэра Веронала, и он грубо оттолкнул «супругу» в сторону.
Здесь аудитория должна была вцепиться в стулья. Актриса перехватила инициативу и завладела игрой:
— Ничего не получается.
Он наступил на плиту сам, снова без видимых последствий, и в бешенстве топнул ногой по земле.
— Станьте еще раз, — рявкнул он, толкая ее обратно, — и снимите обувь.
Его грубость побудила ее к действию.
— Я тронута тем, что вы желаете наделить меня удачей, — произнесла актриса. Реплика вышла сильная, она определяла ее собственный характер: непокорная, но вежливая.
Теперь актриса держала сцену под контролем, но
