– Внутри жука-взрывателя? – спросил Оскар.
– Жука-бомбардира. Да.
– О, это круто!
Энзимы? Больше похоже на название вещества, которое входит в состав стирального порошка, чем на что-то, из чего можно сделать бомбу. Однако доктор Юли продолжила своё объяснение:
– Сопло устроено так, что оно открывается только тогда, когда давление достигает высокого уровня. И жук выстреливает струёй обжигающего ядовитого пара в своего противника. Большинство насекомых от этого погибают, и даже для человека это может быть неприятно.
– А люди могут создать такой газ, как жук-взрыва… бомбардир? – восхищённо спросил Оскар.
– Конечно. Собственно говоря, это весьма изящная небольшая реакция.
Она перевернула распечатанный листок с данными и написала на обратной стороне большими печатными буквами:
C6H6O2 + H2O2 → C6H4O2 + 2H2O
– Вот видите? – Она стала объяснять дальше. – Энзимы – каталаза и пероксидаза – вступают в реакцию здесь и здесь, – она показала на написанное на бумаге ручкой, – вследствие чего перекись водорода разлагается на воду и атомарный кислород, гидрохинон в свою очередь окисляется и…
Она подняла взгляд, встретившись глазами с Оскаром.
– И… бах! – произнёс он.
– Вот именно.
Я мало что уловила, а вот Оскар всё понял. Сразу было видно. Он и доктор Юли улыбались друг другу так, словно, у них есть общая тайна. Улыбкой заговорщиков.
– И это всё химия? – спросил Оскар.
– Чистая химия.
– А я тоже так смог бы?
– При наличии нужных реактивов в нужных пропорциях и сосуда под давлением с подходящим клапаном – да.
– Круто… – прошептал он, и это прозвучало более искренне, чем его обычные восторженные восклицания. Было похоже, что он только что выяснил, кем хочет стать, когда вырастет.
– В химических реакциях всё выполняет какую-то функцию. Нет ничего лишнего или потраченного напрасно, – сказала доктор Юли. – Поэтому-то я и не могу понять, при чём тут гемоглобин?
Она выглядела рассерженной, словно дирижёр, уличивший оркестранта в фальшивой игре.
– Он окрашивает пар – или газ – в красный цвет, но почему? Разве газ не мог быть просто белым?
– Нет, не мог, если мы имеем дело с Бравитой, – мрачно сказала я. – Всё, чего она касается, попахивает магией крови.
Именно это слово использовала тётя Иса, рассказывая о колдовстве, черпающем мощь в крови.
– О! – вдруг воскликнула доктор Юли, при этом вид у неё был ошеломлённый. – Так ведь именно это… это и нарушает чистоту химии. Её смешали с магией!
– Вот видишь! – сказала я, стрельнув в Оскара взглядом. – За всем этим действительно стоит Бравита Кровавая!
– Известно, что Бравита Кровавая провела в заточении больше четырёхсот лет, – произнесла доктор Юли. – Правильно?
Я кивнула.
– Вот поэтому она такая злая, – добавил Оскар.
Я бы о ней, наверное, так не сказала. «Злая» не то слово, «кипящая от гнева» – уже ближе, но на самом деле ярость, которую я в ней почувствовала, была такой неистовой, что трудно описать словами.
– Тогда, надо думать, некоторая часть научного развития выше её понимания. Некоторые могущественные дикие ведьмы могут решать проблемы лишь при помощи магии, но в этом заключается их слабость.
Она гладила Биму по животу согнутым указательным пальцем с довольно отсутствующим видом – так мне показалось, – но обезьянка всё равно наслаждалась.
– Мне кажется, например, что Бравита не знает о том, что существуют противогазы.
– У вас он есть? – живо спросил Оскар.
– Во всяком случае, у меня есть несколько защитных костюмов. Недостаточно для вас всех, но давайте на них взглянем.
Оказалось, защитные костюмы находились в шкафу в подвале. Видимо, они провисели там какое-то время, потому что, когда Оскар помогал доктору Юли их распаковывать, они издавали неэластичный хруст. Костюмы оказались жёлто-белого цвета и немного смахивали на комбинезоны для малярных работ, только у них имелся ещё и капюшон, больше напоминающий своеобразный складной шлем космонавта. Их было четыре штуки – три обычных и один детского размера.
– Вот этот сделан специально для меня, – сообщила доктор Юли, показывая на последний. – Насколько я помню, стоил он целое состояние. Но без них мы не могли получить разрешение для работы с некоторыми веществами.
Если повезёт, три больших костюма могут подойти Кахле, Оскару и мне, а маленький словно создан для Аркуса. Но…
– А как же быть с Никто? – спросила я. – И с животными?
Валиант много места не занимал, и Сага, наверное, тоже могла бы спрятаться в костюме Кахлы, но остальные не могли, а противогазов для Котёнка и воронят, скорее всего, вообще не существовало.
– Самое лучшее, что могу предложить – это, наверное, воздухонепроницаемый ящик, – извиняющимся тоном сказала доктор Юли.
– Но разве они смогут там дышать? – спросила я.
– Смогут, – ответила она. – Но только какое-то время. На сколько хватит кислорода в ящике.
– И на сколько его хватит? – пропищала Никто, которая с тех пор, как мы говорили о её имени, не проронила ни слова.
– Это, естественно, зависит от размера ящика и от того количества кислорода, который вам необходим. Я могу сделать некоторые вычисления. Мне нужно знать, сколько вы вместе с воронятами весите, а потом как можно точнее определить объём ваших лёгких.
Кожа вокруг носа и глаз Никто выглядела довольно бледной, что явно объяснялось не только последствиями газовой атаки.
– А какого размера ящики у вас есть? – спросила она.
– Вопрос, наверное, больше в том, какие из них вы сможете нести, – ответила доктор Юли.
По прошествии полутора часов, в течение которых был осуществлён ряд измерений и вычислений, Никто не стала спокойнее, а у доктора Юли от озабоченности появилась новая морщина – глубокая, вертикальная, прямо между бровями.
– Рискованный план, – покачала она головой. – Это далеко, и предсказать, сколько времени вам понадобится, чтобы добраться до места, очень сложно. Тем более мы не знаем, какое противодействие вы встретите по пути.
– Дикие тропы сами по себе непредсказуемы, – сказала Кахла. – Это единственное, что о них можно сказать с совершенной определённостью.
– Но, может, мы сможем пройти путь в несколько приёмов, – произнёс Аркус. – Попробуем передвигаться, как я, – скачками.
Аркус использовал дикие тропы в своей собственной манере. Он не заходил полностью в туманы, а перемещался, делая почти километровые шаги в обычном мире.
– Лучше бы мы просто полетели на самолёте, – сказала я.
– Пройти предполётный досмотр с ними было бы, наверное, непросто, – иронично заметил Оскар, показывая на Никто и воронят. – И куда именно ты, собственно, собралась лететь?
Тут до меня дошло, что я не имею ни малейшего представления о том, где находится Воронов котёл, если потребуется отыскать его на карте. Или на глобусе.
– Чтобы добраться до Воронова котла, необходимо пройти сквозь туманы диких троп, – сказала Кахла. – Это часть защиты, которая помогает скрывать мир диких ведьм от обычных людей.
– Но… ведь должны существовать хоть какие-то указатели на его… географическое положение? – спросила я. – Во всяком случае, там холоднее, чем здесь. Должно быть, это где-то севернее, правда? Ближе к Вестмарку и, возможно, ещё ближе к дому тёти Исы.
– А это довольно логично, – согласился, кивая, Оскар.
– Я
