Сейчас я вел своих людей туда, где нас могла ждать смерть. Открыл ли я Эльфаделль, что собираюсь напасть на Ситринган? Если да, тогда она наверняка предупредит Кнута и тот поспешит защитить своего друга Зигурда. Я планировал заехать в Ситринган, Зигурдов дом для празднеств, и очень надеялся, что поместье будет пустым и беззащитным. Рассчитывал сжечь его дотла, а потом как можно быстрее добраться до Буккингахамма. Зигурд уже попытался убить меня, и я хотел, чтобы он всей душой пожалел об этом. Вот поэтому и отправился в Сестер – выманить его, и если мой план сработал, значит сейчас Зигурд спешит туда в надежде заманить меня в ловушку и убить. Я же тем временем собираюсь сжечь его дом. Но не исключено, что Кнут уже выслал своих людей в Ситринган, и тогда этот город превратится в ловушку для меня.
Надо придумать что-то другое.
– Ситринган подождет, – сказал я Лудде. – Веди меня в долину Трента. В Снотенгахам.
Мы повернули на юг и, преодолевая сопротивление ветра, гонявшего тучи на небе, через два дня и две ночи вошли в долину. Открывшийся вид пробудил во мне массу воспоминаний. В мой первый поход на боевом корабле мы пришли именно сюда, поднявшись по Хамбру, и именно в этой долине я впервые увидел Альфреда. Я тогда был мальчишкой, а он – молодым человеком. Шпионя за ним, я подслушал, как он сокрушается по поводу того, что его грех стал причиной появления на свет Осферта. Именно на берегах Трента впервые встретился с Уббой, известным как Убба Ужасный. Он внушал мне страх и благоговейный трепет. Позже, на берегу моря, мне пришлось убить его. Я был мальчишкой, когда в последний раз оказался на берегах этой реки; сейчас же – взрослый мужчина, и люди боятся меня точно так же, как я когда-то боялся Уббу. Утредерве – так называют меня некоторые, что означает Утред Нечестивец. Они дали мне это прозвище, потому что я не христианин, но прозвище мне нравится, только боюсь, однажды в своей нечестивости зайду слишком далеко и из-за моей глупости погибнут люди.
Возможно, даже здесь. Возможно, даже сейчас. Ведь я отказался от идеи разрушить дом в Ситрингане. Вместо же этого решился на глупость, да на такую, которая приведет к тому, что обо мне заговорят по всей Британии. Репутация. Я предпочитаю иметь репутацию, а не золото.
Я оставил своих людей в лагере и в сопровождении одного Осферта поехал по южному берегу реки. Я молчал, пока мы не добрались до края леса, откуда можно было увидеть город, построенный в крутых излучинах реки.
– Снотенгахам, – сказал я. – Здесь я впервые повстречал твоего отца.
Он что-то пробурчал. Город стоял на северном берегу и сильно разросся с тех давних пор. Дома появились и за крепостным валом. Воздух над городом был плотным от дыма, поднимавшегося от кухонных очагов.
– Владения Зигурда? – уточнил Осферт.
Я кивнул, вспоминая слова Беорнота о том, что Зигурд держит свой боевой флот в Снотенгахаме. Также вспомнил фразу Рагнара Старшего, сказанную мне, когда я был мальчишкой: Снотенгахам будет вечно принадлежать данам, хотя большинство тех, кто живет внутри стен, саксы. Город был мерсийским, и стоял он на северной границе королевства, однако всегда, сколько я себя помню, в нем правили даны. Нынче местные купцы и церковники, местные шлюхи и кабатчики платили серебром Зигурду. Его дом, построенный на высокой скале в центре города, не был главной резиденцией, но он все равно считал Снотенгахам своей крепостью, местом, где чувствовал себя в безопасности.
Чтобы добраться до Снотенгахама со стороны моря, нужно было подняться по Хамбру, а потом идти по Тренту. Именно такое путешествие я в детстве и совершил на «Властелине ветров» Рагнара, и сейчас, с опушки на южном берегу, видел сорок или пятьдесят судов разных типов, пришвартованных к противоположному берегу. Те самые корабли, на которых в прошлом году Зигурд ходил на юг, на Уэссекс. Тот поход ничего ему не принес, он ничего не достиг и разрушил лишь несколько одиноких ферм в окрестностях Эксанкестера. Пришвартованные корабли свидетельствовали о том, что дан не затевает еще одну морскую экспедицию. Что следующий его поход будет сухопутным, направленным сначала на Мерсию, потом на Уэссекс с целью захватить все земли саксов.
И все же гордость человека составляет не только земля. Мы оцениваем вождя по количеству корабельных команд, которые он ведет за собой, и эти суда поведали мне, что Зигурд командует целой армадой. У меня же – всего одна команда. Да, я был не меньше знаменит, чем Зигурд, однако моя слава не преобразовалась в богатство. Наверное, правильно было бы дать мне прозвище Утред Безмозглый. Я служил Альфреду все годы и в награду за это имею поместье, присвоенное чужаками, одну дружину и репутацию. Зигурд же владеет городами и обширными поместьями и возглавляет целые армии.
Настало время подразнить его.
* * *Я поговорил с каждым из своих людей. Объяснил им, что они могут разбогатеть, если предадут меня; что если хотя бы один обмолвится какой-нибудь городской шлюхе, что я – Утред, то меня, скорее всего, будет ждать смерть и тогда почти все они умрут вместе со мною. Я не напоминал им о данной мне присяге – никому из них напоминать об этом надобности не было. К тому же я не сомневался в том, что ни один из них не предаст меня. Среди них было четверо данов и трое фризов, но при этом они были моими людьми, связанными со мной дружбой так же прочно, как присягой.
– О том, что мы тут совершим, – сказал я им, – будут говорить по всей Британии. Мы не станем богаче, но, обещаю, мы прославимся.
Меня зовут, предупредил я, Кьяртаном. Этим же именем я назвался, когда пришел к Эльфаделль. Я не любил это имя, ведь так звали подлого отца Ситрика, однако оно вполне годилось для того, чтобы попользоваться им несколько дней,
