– Эдуард говорит, что Эорик дал торжественное обещание соблюдать мир, – напомнил я.
– Ты сам знаешь, чего стоят его клятвы, – отмахнулся Оффа. – Они собираются сделать то, что должны были бы сделать двадцать лет назад, господин. Объединиться против Уэссекса. Все даны и все саксы, которые ненавидят Эдуарда.
– А Рагнар? – спросил я.
Рагнар был моим давним и близким другом, я считал его братом. Правда, мы не виделись с ним много лет.
– Он не очень хорошо себя чувствует, – ответил Оффа, – во всяком случае, не настолько, чтобы отправиться в военный поход.
Эта весть расстроила меня. Я налил себе эля, и одна из служанок поспешила проверить, не опустел ли наш кувшин. Я жестом отослал ее прочь.
– А что насчет Кента? – спросил я.
– А что насчет Кента, господин?
– Сигебрихт ненавидит Эдуарда и хочет иметь собственное королевство.
Оффа покачал головой:
– Сигебрихт – молодой дурак, господин, отец быстро осадил его. Хлыст выполнил свою задачу, так что Кент останется лояльным. – Его голос звучал очень уверенно.
– Сигебрихт больше не ведет переговоры с данами? – спросил я.
– Если и ведет, я об этом ничего не слышал, – ответил Оффа. – Нет, господин, Кент лоялен. Сигельф знает, что самому ему Кент не удержать, а Уэссекс для него лучший союзник, чем даны.
– Ты изложил все это Эдуарду?
– Я сообщил отцу Коэнвульфу, – ответил он. Теперь уже Коэнвульф был ближайшим советником Эдуарда. – Я даже сказал ему, где начнется атака.
– И где же?
Он посмотрел на мои монеты, лежащие на столе, и промолчал. Я вздохнул и добавил еще две. Оффа подвинул монеты к себе и выстроил в одну линию.
– Они хотят, чтобы ты думал, будто нападение начнется из Восточной Англии, – наконец нарушил он молчание, – но на самом деле все не так. Они атакуют из Сестера.
– Откуда ты знаешь? – удивился я.
– От Браны, – ответил он.
– Жены Хэстена?
– Она истинная христианка, – пояснил он.
– Серьезно? – Я всегда считал, что обряд крещения жены Хэстена был циничным спектаклем, призванным одурачить Альфреда.
– Она видела свет, – с насмешкой произнес Оффа. – Да, господин, честное слово, и она доверяет мне. – Он устремил на меня грустный взгляд. – Тот, кто когда-то был священником, остается им навсегда, и ей захотелось исповедаться и причаститься. Вот я, да поможет мне Господь, все это ей предоставил, а сейчас, да поможет мне Господь, выдал те тайны, которыми она со мной поделилась.
– Даны соберут армию в Восточной Англии?
– Это ты увидишь своими глазами, я уверен, но вот чего ты не увидишь, так это того, как армия будет собираться под Сестером, а ведь именно эта сила двинется на юг.
– Когда?
– После жатвы, – уверенно ответил Оффа. Он говорил так тихо, что я его с трудом расслышал. – Зигурд и Кнут планируют собрать огромную армию, какой еще не видели в Британии. Они утверждают, что настало время покончить с войнами навсегда. Они выступят, когда соберут урожай для пропитания своей орды. В Уэссекс вторгнется величайшая армия.
– Ты веришь Бране?
– Она обижена на своего мужа, поэтому да, верю.
– А что в последнее время пророчествует Эльфаделль?
– Она повторяет то, что ей велит Кнут, что нападение начнется с востока и что Уэссекс падет. – Он вздохнул. – Хотелось бы мне пожить подольше, чтобы увидеть, чем все закончится, господин.
– Ты, Оффа, протянешь еще лет десять, – сказал я.
Он помотал головой:
– Я чувствую, что ангел смерти уже близко, господин. – Оффа помолчал. – Ты всегда был добр ко мне, господин. – Он склонил голову. – Я в долгу перед тобой за твою доброту.
– Ты ничего мне не должен.
– Должен, господин. – Оффа поднял глаза, и я, к своему удивлению, увидел в них слезы. – Не все были ко мне доброжелательны, а вот ты всегда отличался великодушием.
Я был озадачен.
– Ты был мне полезен, – пробормотал я.
– Так что из уважения к тебе, господин, и в благодарность за все я даю тебе мой последний совет. – Он снова помолчал и вдруг подвинул все монеты ко мне.
– Нет, – возразил я.
– Сделай мне приятное, господин. Я хочу отблагодарить тебя. – Он придвинул монеты еще ближе ко мне. По его щеке скатилась слеза, и он вытер ее рукавом. – Никому не доверяй, – тихо произнес он, – и остерегайся Хэстена, господин, остерегайся армии с запада. – Он посмотрел на меня и осмелился длинным пальцем прикоснуться к моей руке. – Остерегайся армии из Сестера и не допусти, чтобы язычники погубили нас, господин.
Умер Оффа тем же летом.
В жатву был собран богатый урожай.
А после пришли язычники.
Глава 2
Я понял все позже, хотя это знание не принесло мне утешения. В Натанграфум нагрянул вооруженный отряд, а так как многие воины были саксами, это никому не показалось странным. Они прибыли однажды вечером, когда гробница опустела, – к тому моменту мы уже слишком долго жили в мире, и ангелы стали появляться редко. Однако отряд прекрасно знал, куда ехать. Они направились прямиком к римскому дому на окраине Туркандена. Охрану застали врасплох, поэтому быстро всех перебили. Я приехал только на следующий день и увидел кровь, море крови.
Лудда был мертв. Думаю, он пытался защитить дом, его изуродованное тело лежало на пороге. Лицо искажала гримаса боли. Еще восемь моих людей тоже были мертвы, с них содрали кольчуги, браслеты и все, что представляло хоть какую-то ценность. На одной из стен, на той, где на кирпичах еще сохранились остатки римской штукатурки, кто-то кровью нарисовал летящего ворона. Вся надпись была в кровавых потеках, под сильно загнутым клювом ворона я разглядел кровавый отпечаток ладони.
– Зигурд, – с горечью произнес я.
– Его знак, господин? – спросил Ситрик.
– Да.
Девушек мы не нашли. Я решил, что их увезли нападавшие, но потом выяснилось, что темнокожая Мехраза спаслась. Она и отец Катберт спрятались в близлежащем лесу и вышли оттуда, когда убедились, что дом окружен моими людьми. Катберт плакал.
– Господин, господин, – причитал он, не в силах вымолвить больше ни слова.
Он упал передо мной на колени и заломил свои ручищи. Мехраза держалась более стойко, хотя и отказалась переступить порог залитого кровью дома, где над открытым ртом Лудды уже вились мухи.
– Что случилось? – спросил я у Катберта.
– Боже мой, господин, – дрожащим голосом произнес он.
Я ударил его по щеке:
– Что случилось?
– Они пришли на закате, господин, – заговорил он. Его руки тряслись. – Их было много! Я насчитал двадцать четыре человека. – Он замолчал. Его била дрожь, и, прежде чем продолжить, Катберт издал дикий мяукающий звук. Увидев гнев в моих глазах, он сделал глубокий вздох и пересилил себя. – Они охотились
