– Блэкстоун, твоим избирателям будет интересно узнать, что ты демон, – хрипло прокаркал раздосадованный Ирвин. – Пользуешься магией огня, чтобы причинять зло добропорядочным гражданам. Решил отомстить любовнику своей невесты и покалечить его.
Лорд Талбот блефовал и откровенно лгал, но я уже имела несчастье столкнуться с недоверием и сплетнями высшего света. Породить слухи ничего не стоит, да и доказательств того, что он удерживал меня силой, нет. Заявит на суде, что Чейз помешался от ревности и изуродовал будущую жену.
– Ты, видимо, не усвоил урок? – холодно осведомился Чейз, вынимая оружие из своей плоти.
Талбот испуганно попятился к дверям, с явным намерением немедленно бежать, но герцог не дал ему сдвинуться с места. Алые цепи проявились в воздухе и накинулись на лорда, словно гремучие змеи, медленно обвивая тело, не позволяя сдвинуться с места. Шелковая сорочка мгновенно истлела и обугленными тряпками легла к его ногам, раскаленные цепи впивались в кожу, обугливая ее. Охотник сам превратился в жертву, от крика Ирвина зазвенело в ушах, я зажмурилась, пытаясь прогнать из своей памяти увиденный кошмар.
В глазах Чейза полыхнуло пламя, пальцы удлинились, а на кончиках появились когти. Спина выгнулась, ткань камзола натянулась, как на барабане, и треснула.
– Не смотри, Фабиана! – Голос герцога прозвучал с незнакомой интонацией, порождая ледяные мурашки.
Я послушно отвернулась и зажала ладонями уши, но все равно отчетливо слышала каждый вопль, срывавшийся с уст Талбота. Моя недавняя тюрьма наполнилась огненным заревом, в горле заживо горевшего Ирвина что-то хлюпнуло, и он замолчал уже навсегда.
Чейз подхватил меня на руки и вынес из дома, я боялась открыть глаза, меня трясло, голова кружилась от нестерпимой вони.
– Зачем ты его убил? – спросила я. С темного неба летели холодные крупные капли дождя, прохладный свежий воздух остужал разгоряченное тело.
Чейз ничего не ответил, лишь коротко кивнул своему слуге, стоявшему возле экипажа.
– Приберись там, чтобы и следа пребывания Фабианы не было, – бросил он через плечо. Неприметный мужчина вышел из тени и тут же скрылся в доме.
Осторожно посадив меня на сиденье кареты, герцог хлопнул по крышке, и мы тронулись в путь. Чейз ласково убрал с моего лица влажные слипшиеся пряди, черный коготь оцарапал кожу, но я даже не поморщилась, лишь с ужасом смотрела на человека, который только что убил другого.
– Прости, – прошептал он. – Скажи, я успел вовремя?
– Что? – просипела я севшим голосом, помутневший разум не сразу сообразил, о чем герцог меня спрашивает. Неприятное открытие, что Чейза так сильно волнует моя девичья честь, кольнуло в самое сердце.
– Как только ты исчезла, я сразу подумал об этом ублюдке, и поспешил в его дом. Там и узнал, что у хозяина сегодня вечеринка. Признаться, зрелище прибывающих гостей немного поколебало мою уверенность, но я остался и стал терпеливо ждать. Через некоторое время Талбот покинул свой дом через черный ход и уехал. Проследить за ним было лишь делом техники.
– Как ты поступишь, если узнаешь, что я уже не девственница? – В моей душе бушевала целая гамма чувств к этому человеку, страх и желание сменяли друг друга, заставляя мысли путаться.
Мне отчаянно хотелось знать ответ на этот вопрос. На долю секунды на лице Чейза промелькнуло разочарование, но он быстро совладал с собой и сжал мне руку.
– Я не виню тебя, – покачал герцог головой. – Ничего не изменится.
Чейз снял с себя сюртук и рубашку, а затем осторожно помог мне надеть его вещи.
– Вы простудитесь, – смущенно проговорила я, отводя взгляд от обнаженного мужского торса.
– Мне это не грозит, – совершенно серьезно отозвался герцог. – У меня же вместо крови по венам течет раскаленная лава.
На мгновение промелькнула мысль, что Чейз мог бы быстро согреть мое дрожащее тело, просто заключив в крепкие объятия. Но он этого не сделал, возможно, просто проявил тактичность или, что гораздо хуже, брезгует. По лицу его светлости не удалось прочесть истинных чувств, за годы политической карьеры он хорошо научился скрывать эмоции.
Если судить по уже начавшей затягиваться ране, герцог не так уж и лукавит, говоря про свою огненную кровь. Я прикусила губу, невольно разглядывая глубокий порез от ножа Талбота, и вновь содрогнулась, отгоняя от себя жуткие воспоминания. На руке его светлости уже появилась засохшая корочка, края плоти стали розовыми, а не красными, как несколько минут назад.
– Чейз, кто вы? – неожиданно спросила я.
– Твой муж. – На этот раз усмешка все же тронула губы герцога.
Я тоже улыбнулась, поняв, что он не намерен откровенно разговаривать, по крайней мере, сейчас. Магия огня ему точно подвластна, но было еще и преображение там, на месте пепелища. Я поспешно перевела взор на пальцы Чейза, которые сейчас были совершенно нормальные, будто не из них внезапно появились страшные черные когти.
Герцог опустился на колени прямо на грязный пол кареты и принялся застегивать маленькие перламутровые пуговички сорочки, которую надел на меня, а затем, как маленького ребенка, завернул меня в теплый сюртук и, усадив к себе на колени, крепко прижал к груди, будто боялся, что я исчезну.
Когда мы прибыли в поместье, стояла глубокая ночь, но, несмотря на это, весь первый этаж замка Блэкстоун и несколько окон на втором сияли ярким светом от зажженных канделябров. Чейз занес меня в дом, навстречу ему кинулся Колберт. Лицо мажордома выражало тревогу, но, увидев нас живыми и относительно невредимыми, старый слуга облегченно вздохнул.
– Слава богу, ваша светлость, вы нашли миледи! – Дворецкий, спотыкаясь, бежал впереди, освещая нам путь в темном коридоре с помощью керосиновой лампы.
– Все нормально, Колберт, можешь сообщить моей кузине, чтобы не волновалась, – сказал Чейз, остановившись перед дверьми своей спальни.
– Непременно, – закивал дворецкий, распахивая створки и впуская Чейза в комнату.
Герцог прошел прямо к своей кровати и опустил меня на мягкие подушки.
– Отправь лакея к доктору Флавиусу.
– Как скажете, ваша светлость. – Колберт повеселел и радостно побежал исполнять распоряжение.
Его светлость быстро разжег огонь в камине и, взяв кувшин с водой, наполнил небольшой таз и вернулся ко мне.
– Я сама, – слабо запротестовала я, поняв, что герцог собирается меня мыть.
Не обращая внимания на возражения, Чейз опустил
