Пацан коротко бросил:
– Есть! – и его будто ветром сдуло.
– Слышь, командир, а ведь и мы сгодимся, до войны работали на рейсовых автобусах, объездили все побережье.
– Вот и ладушки, – обрадовался Чижов. – Сейчас отсыпайтесь.
Вставая из-за стола, мужики спросили:
– Дык у вас че, столько транспорта, что наших всех скопом вывезете?
Веня весело фыркнул:
– У нас нет, но он есть у бандитов, – и заговорщицки подмигнул левым глазом. Мужики в некотором обалдении удалились.
* * *К вечеру к депо подошли человек тридцать, причем большинство – молодые женщины. Среди них Веня заметил и Алену с Сергеем, рядом, естественно, Ахерон. Он коротко обрисовал собравшимся ситуацию.
– Вишневцев вывезти до единого человека, надеюсь на вас, товарищи.
Возразивших не было, был лишь неприятный вопрос:
– Чем кормить эвакуированных? Сами на голодном пайке.
– Вопрос, конечно, интересный, но решаемый. Часть экспроприируем у бандитов, а в остальном надеюсь на вашу сознательность. Поделимся с бедолагами, я правильно говорю? – Веня слегка усилил ментальное давление, что тут же дало желаемый результат.
Группа всколыхнулась, послышался гул голосов, перешедший в ритмичный вопль:
– Поделимся, поделимся!
От такого речитатива у него на миг ностальгически всплыло: «Шайбу! Шайбу!» Чижов поднял руку и мысленно послал успокоительную волну – народ притих.
– Сейчас отдыхаем, выезжать, видимо, придется в ночь.
Группа рассыпалась по депо, к Вене подскочил возбужденный Сергей:
– Дядя Веня, я от мужиков вишневских слышал, там адыгов полторы тыщи, а может, и более. Неужели совладаете? Это далеко не банда анархиста Прапора.
– Успокойтесь, юноша, мы рождены, чтоб сказку сделать былью, понимашь ли. Нужно верить в светлое будущее, о-о, сам придумал. Шутка. – Сергей неуверенно закивал, всем видом выражая сомнение. Чижов меж тем продолжил: – Вы с Аленой будете на бэтээре сменными водителями, мы с Учителем – командирами нашего славного экипажа. Приказы выполнять четко и быстро, вопросы есть? Вопросов нет. Идите с Аленой в машину, поспите про запас, а мы с Его светлостью покумекаем кой-чего, обсудим, тэк сказать, текущий момент.
Парень дотошно принялся выполнять указание и поволок за руку упирающуюся сестрицу из депо.
Чижов присел на корточки у обшарпанной кирпичной стены, махнув, приглашая, Ахерону:
– Отыр, плиз, Учитель, в ногах правды нет.
– Герцог, на каком языке изъясняешься? Переведи, мой магический переводчик озвучил лишь вторую часть твоей фразы.
– Ай, ну че непонятного, «отыр» – садись, «плиз» – пожалуйста. На казахско-английском.
– Ты так много знаешь, Венх, – и Учитель уважительно склонил голову.
Чижов расхохотался, сбрасывая в смехе накопившееся напряжение:
– Это прикол такой, шутка, не обращайте внимания. Давайте обсудим наши дальнейшие планы.
Приземлившийся рядом Ахерон заметил:
– Мне думается, заберем несчастных горожан с собой, здесь они обречены на вымирание.
– Согласен, центральная власть отсутствует, военные неизвестно где, короче, труба дело. До слез жалко соотечественников, обидно, такую планету профукали. – Веня от злости скрипнул зубами. – Клянусь, накажу виновных, жутко покараю, англичанам небо с овчинку покажется. И пусть это будет в другом временном потоке, плевать. Не вздумайте меня останавливать.
Ахерон пожал плечами:
– Вы в своем праве, герцог.
Они замолчали надолго, уйдя в себя.
* * *Вечер и ночь в Лазаревском прошли спокойно, адыги появились лишь к одиннадцати утра. Встречал колонну один Чижов, остальной народ заховался среди развалин, сторожко прислушиваясь к приближающемуся рокоту множества моторов. Наконец из-за поворота показалась головная часть колонны. Впереди, взрыкивая тысячесильным движком, ломился сквозь сугробы здоровенный бульдозер желто-канареечного цвета. Следовавший за ним скрепер подчищал шоссе. «Строительная техника старая, на солярке ходит, выхлоп тот еще, а вонища-то, вонища», – машинально отметил Веня. Бульдозер взревел раненым мамонтом и, покачнувшись многотонной тушей, остановился в метре от невозмутимого Чижова. Матерясь, из кабины вывалились двое молодых парней, один с автоматом. Угрожающе поведя дулом, отморозок процедил:
– Пшел вон, придурок, а то размажем гусеницами по асфальту.
– Ай-я-яй, грубите, молодой человек, выражаетесь нехорошо, будем наказывать. Оружие на землю. – Веня пальцем ткнул себе под ноги. – И пасть закрой. Епитимью на тебя накладываю, молчать тебе до скончания века.
Напарник, видимо, тракторист, от невероятного зрелища лишь громко икал, а матерщинник положил ствол у Вениных ног и деревянной походкой отправился в сторону побережья. По пояс проваливаясь в снегу, он удалялся все дальше и дальше, пока не скрылся из виду. «Очень плохой человек был – черная душа, черные мысли, – констатировал Чижов. – Так, посмотрим, чем ты дышишь, голубь». Веня наскоро просканировал чумазого тракториста.
– Ладно, грехов немного, крови на тебе нет. Машину водишь?
– Д-да, – заикаясь от испуга, выдавил тот.
– Убери трактор с дороги, но чуть позже, сначала сделай расклад по вашей банде.
Вскоре обстановка прояснилась – всем заправлял матерый уголовник по кличке Пастух, адыг по национальности. В банде примерно тысяча триста бойцов да около четырехсот человек водителей и механиков. В Адыгее стало совсем плохо, голодно – сожрали всех баранов, вот и рванули сюда, к морю. Тут теплее, да и сытнее. Народ в отряде разный – тракторист упорно не хотел произносить слово «банда». Полный интернационал – адыги, русские, татары, хохлы, грузины. Верно выражение «Криминал национальности не имеет». Из-за скрепера вывернулся черный джип. Оттуда горохом высыпались четыре лба в черных очках и солдатских бушлатах. Следом вылез коротышка в котиковой шубе с брезгливым выражением морды лица.
– Дождались, сам пахан пожаловал, – трясущимися губами прошептал парень.
– Быстренько в трактор и делай, что велено.
Веня стоял в расслабленной позе, не глядя на подошедших татей.
– Эт-та что за фраерок нарисовался с железякой на спине? – загоготал пахан, телохранители захихикали, вторя.
Из стоящего за джипом автобуса выскочили три десятка автоматчиков, беря группу на шоссе в кольцо, – никак охрана пожаловала. Веня не стал прибегать к дешевому магическому антуражу, а просто врезал по плохишам ментальным ударом, стараясь не задеть главаря. Телохранители и охранники умерли мгновенно, с глухим стуком попадав на твердый наст. Пастух, стараясь не терять лицо, выхватил из рукава длинный кинжал и, свирепо скалясь, мелкими шажками двинулся к странному чужаку. Нутро матерого уголовника вопило: беги, спасай свою шкуру, но нельзя, подельники не поймут, да и положение обязывает. Чижов с интересом смотрел на самоубийцу с кинжалом:
– Брось ножик, а то поранишься.
Адыг лишь грязно выругался, по-крабьи подкрадываясь к Вене.
– Пора заканчивать цирк, гражданин уголовник, за свои преступления вы приговариваетесь к высшей мере наказания – к смертной казни.
Раздался вопль, и Пастух, тряся обожженной рукой, выбросил в снег раскалившийся вдруг клинок. Веня, применив несложное заклинание, лишил приговоренного почти всего веса, а затем, ухватив того за ногу, подтащил к скреперу. Раскрутив тушку плохиша над собой, хряснул его об угол отвала – голова уголовника разлетелась кровавыми кусками. Молодежь ринулась из бэтээра наружу – блевать. Чижов, отбросив труп в сугроб, невозмутимо отряхивал штаны, впрочем, недолго приводил себя в порядок. Что-то вспомнив, постучал пальцем у виска и вскоре имел очень опрятный вид – бытовая магия в действии.
Призвав на площадь Ахерона, принялись сортировать бандитское войско на чистых и нечистых. От ментального сканирования ни спрятаться, ни скрыться. Если
