– Контактные линзы, – говорю я, уставившись на прозрачный диск, плавающий в жидкости.
– Бета-версия. На этой неделе мы представим их публике.
Я смотрю на Хидео в ожидании продолжения.
– Новое поколение очков «НейроЛинк»?
На его губах впервые появляется едва заметный намек на улыбку.
– Да.
Я снова смотрю на линзы. Они совсем как обычные, только по краю крошечными полупрозрачными буквами бежит повторяющаяся надпись: Henka Games. Этого достаточно, чтобы отличить их от обычных линз. Я слегка поворачиваюсь, и линзы сверкают на свету; полагаю, их поверхность покрыта тонкой паутинкой из микросхем. На секунду я забываю о раздражении, вызванном ответами Хидео. Такое впечатление, что я снова вернулась в детский приют и в первый раз слушаю, как по радио рассказывают о его судьбоносном изобретении.
– Как… – начинаю я, но мой голос звучит хрипло от волнения. – Как вы это сделали? Как они вообще заряжаются? Их же нельзя вставить в розетку.
– Человеческое тело производит минимум сто ватт электричества в день, – отвечает Хидео. – Среднему смартфону нужно для полной зарядки от двух до семи ватт. Этим линзам нужно меньше одного ватта.
Я внимательно смотрю на него:
– То есть они заряжаются электричеством от моего тела?
Он кивает:
– Эти линзы оставляют безвредную пленку на поверхности зрачка толщиной с атом. Пленка действует как проводник между телом и линзами.
– Используя тело как зарядное устройство, – говорю я.
О таких технологиях было снято столько фильмов, и вот я держу их в своих руках.
– Я думала, это просто научная фантастика.
– Все – научная фантастика, пока кто-то не превратит ее в научный факт, – говорит Хидео. В его взгляде есть некая энергия, свет, озаряющий все его лицо. Помню, как впервые увидела этот свет, когда Хидео показывали по телевизору, и теперь я его узнаю. Именно такой Хидео меня притягивает.
Он показывает в сторону двери в конце офиса:
– Примерьте их.
Я беру линзы и иду к двери, которая ведет в ванную комнату. Там я мою руки и подношу одну из линз к лицу. После дюжины попыток у меня наконец получается надеть обе линзы, и я моргаю, чтобы смахнуть слезы. Они кажутся ледяными.
Вернувшись к дивану, я изучаю комнату. Сначала все кажется таким же. Но потом я замечаю, что яркая фреска за Хидео двигается, словно картинка живая, цвета переливаются и двигаются в захватывающем зрелище.
Мой взгляд блуждает по комнате. Я замечаю все больше и больше. Слои виртуальной реальности, освобожденные от рамок очков. Старая игра Warcross демонстрируется на белой стене в комнате, от пола до потолка. Потолок больше не потолок. Вместо него я вижу темно-синее ночное небо и мерцающее полотно Млечного Пути. Планеты – Марс, Юпитер и Сатурн – больше обычного, и их цвета ярче. Они крупными сферами висят в небе. По всей комнате над объектами парят надписи. Слова «Фикус в горшке» витают над зеленым растением вместе со словом «Вода +1», намекая, что если я его полью, то получу одно очко. «Диван» парит над нашими диванами, «Хидео Танака | Уровень ∞» – над самим Хидео. Наверное, над моей головой надпись «Эмика Чен | Уровень 26».
Несколько полупрозрачных слов появляется в центре поля зрения.
Играть в Warcross
Хидео пересаживается поближе ко мне. Теперь я замечаю, что он тоже в линзах. Через свои линзы я вижу едва заметную мерцающую цветную пленку на его зрачках.
– Сыграйте со мной в Warcross, – говорит он. Парящая кнопка появляется между нами, – и я покажу вам, кого ищу.
Я делаю глубокий вдох и смотрю на кнопку перед собой. Линзы замечают мой неподвижный взгляд, и настоящий мир вокруг нас – офис, диваны, стены – темнеет и исчезает.
Когда мир снова появляется, мы оба стоим в стерильном светлом пространстве с бесконечными белыми стенами. Я узнаю его – это один из миров для новичков в Warcross’е, уровень «Малярная кисть». Если вытянуть руки и провести ими по стене, на поверхности появятся разноцветные мазки. Я слегка поджимаю пальцы ног и представляю, что иду: мой аватар реагирует на обе команды и двигается вперед. Пока мы идем, я рассеянно веду рукой по одной из стен и смотрю, как за моими пальцами появляются разноцветные полосы.
Хидео ведет нас в самый угол этого мира и наконец останавливается. Я расслабляю пальцы и тоже останавливаюсь. Он смотрит на меня.
– Это первый мир, в котором мы заметили, что что-то не так, – говорит он и проводит рукой по стене, оставляя ярко-зеленые и золотые следы. Потом надавливает пальцами на поверхность.
Стена открывается, повинуясь его прикосновению.
За стеной мир темных линий и полосок света, создающих разные упорядоченные узоры. «Код, который управляет этим миром». Это программный интерфейс игры в действии. Хидео проходит через стену и жестом приглашает меня следовать за ним. Я медлю лишь секунду, прежде чем покинуть измазанный краской мир белых стен и ступить в темную путаницу линий.
Здесь полоски света придают нашей коже голубоватый оттенок. Я чувствую прилив радостного возбуждения при виде всего этого и рассматриваю колонны, анализирую и запоминаю как можно больше. Хидео проходит немного вперед, а потом останавливается перед фрагментом кода.
Срабатывает инстинкт, и мои глаза расслабляются и воспринимают всю картину кода передо мной. Сразу же я вижу, в чем проблема. Она едва заметна, человек без опыта анализа работы «НейроЛинка» мог бы ее упустить. Но вот она, секция, которая кажется сломанной, линии перепутаны и не соответствуют схеме вокруг нее, секция, выбивающаяся из общей картины организованного хаоса вокруг нас.
Хидео одобрительно кивает, когда понимает, что я увидела проблему. Он приближается к запутанной части.
– Видите, что он сделал?
Он не просто показывает мне, что случилось. Он проверяет меня.
– Ее перепрошили, – отвечаю я машинально, пробегая взглядом по коду, – чтобы она передавала данные.
Хидео кивает, а потом протягивает руку к измененной секции и касается ее. Линии мерцают, прежде чем вернуться на правильные места, аккуратно и упорядоченно, как и должно быть.
– Мы ее восстановили. Я показываю тебе воспоминание о том, как она выглядела, когда мы ее впервые обнаружили. Но этот человек не оставил следов, и он все лучше и лучше заметает их. Мы прозвали его Ноль, так как это значение по умолчанию в записи доступа. Это единственная оставленная им зацепка, – он смотрит на меня. – Я впечатлен, что вы увидели ее.
Думает ли он, что Ноль – это я? Я внимательно смотрю на него. Может, мой визит сюда, все эти его вопросы: «вы впервые в Японии?», «вы понимаете, что вы вообще сделали?» – для того, чтобы понять, не я ли его подозреваемый?
Я хмурюсь:
– Если вы хотите
