Хидео просто стоит какое-то время, тяжело дыша, с жестким выражением лица. Словно видит кого-то другого на месте лежащего. Потом ярость в его взгляде гаснет, и он снова выглядит самим собой. Он протягивает тренеру руку и помогает ему подняться на ноги. Тренировка окончена.
Я молча потрясенно наблюдаю, как Хидео прощается с тренером и направляется прочь через двойные двери комнаты, а телохранители следуют за ним. Его руки все еще замотаны в окровавленные бинты. А потом Воспоминание подходит к концу, и я снова оказываюсь в своей комнате, в тишине и спокойствии. Наконец я выдыхаю и осознаю, что задерживала дыхание.
Так вот почему у Хидео израненные руки. Почему он тренируется, словно одержимый? Почему бьет так, словно хочет убить? По коже бегут мурашки, когда я вспоминаю выражение его лица, злые темные глаза, ни следа от той игривой, вежливой, харизматичной версии Хидео, которую я думала, что знаю. Я качаю головой. Лучше никому не говорить, что я смотрела это Воспоминание. Хидео вряд ли хочет, чтобы кто-либо это видел помимо телохранителей.
Из-за движения солнца по небосклону свет начинает отражаться от бассейна снаружи, и этот луч выводит меня из задумчивости. Моя задача – работать, а не шпионить за Хидео.
Я выхожу из аккаунта и напоминаю себе, что нужно сосредоточиться на Рене. Но разговор с Хидео крутится и крутится в голове. И когда я наконец выхожу из комнаты и присоединяюсь к командной тренировке, в памяти отпечатываются его темные глаза, тайна его окровавленных костяшек и яростного взгляда.
15
Три дня сливаются в сплошную тренировку. «Всадники Феникса» отрабатывают все возможные комбинации. Я работаю в паре с Хэмми, потом с Реном, а потом с Эшером и Рошаном. Я работаю с двумя. Я работаю против двух. Наше окружение варьируется от джунглей до города, а потом и вздымающихся утесов. Мы практикуемся в уровнях прошлых чемпионатов и везде, где только можно.
Эшер тренирует нас с интенсивностью, ранее мной невиданной. Мне приходится прилагать все усилия, чтобы не отставать. Все новые для меня миры знакомы другим, они в них уже играли, каждый новый маневр уже известен остальной команде. Стоит мне подумать, что начинает получаться, как Эшер вдвое сокращает время, необходимое на определенную миссию или маневр. Стоит мне привыкнуть к одному миру, как Эшер перемещает нас в следующий.
В конце дня я чувствую себя выжатым лимоном и просто разваливаюсь на диванах вместе с товарищами по команде. Моя голова трещит от новой информации, а Эшер рассказывает нам, каким будет следующий день. Ночами мне снятся тренировки.
Хотя Хидео обеспечил мне попадание в команду, он не может помочь «Всадникам Феникса» победить. Если мы проиграем, команда будет расформирована на сезон, и следить за Реном станет намного сложнее. Хидео рассчитывает, что я выполню свою часть сделки. Если нет, то награда может достаться другому охотнику за головами, который сумеет остаться в чемпионате.
– Ты новичок в этом, – однажды вечером Рошан решает подбодрить меня, пока мы все валяемся на диванах, облокотившись друг о друга. Викки подъезжает по очереди к каждому с тарелками горячего ужина. – Это нормально, что требуется время, чтобы все разложить по полочкам.
Рядом со мной Хэмми берет вилку и принимается за еду.
– Однажды, Рошан, твое мягкое сердце растечется по всей комнате и испачкает ковер, – ее взгляд перемещается на меня, прежде чем она подносит вилку с едой ко рту. – Мы не можем позволить ей расслабляться.
– Ее не должно было быть на отборочных, – встревает Рен.
Хэмми хмурится:
– Полегче, «темная лошадка».
– Просто мое мнение, – Рен поднимает вилку и нож, словно защищаясь. – Я не играл на международных мероприятиях в свой первый раз. Это неправильно, – он смотрит на меня. – Не заставляйте ее участвовать в ситуациях, к которым она не готова. Вы можете ее убить.
Я отворачиваюсь от него, но его слова успевают зацепить мое шестое чувство. «Он подозревает меня? Наблюдает за мной?»
Рошан кивает, нехотя соглашаясь с Реном.
– Мы не можем позволить ей выгореть. Такое бывает. Но ты это и так знаешь, Хэм.
– Это случилось только потому, что в тот год я была «Титаном», а Оливер – жалкое подобие капитана, в отличие от Эша.
– Я оценил твою лесть, – говорит Эшер, забрасывая в рот картошку фри. – Ты пропускала сигналы к действию на тренировках, Эми.
– Она уже целую неделю не спит нормально ночью, – встревает Рошан. – Это у нее на лице написано.
– Я в порядке, – бормочу я, пытаясь стереть темные круги под глазами. Мне пора уйти. Если они начнут докапываться, то узнают, что не только наши тренировки мешают мне спать по ночам.
Эшер покашливает со своего места, и другие замолкают. Он кивает, обращаясь ко всем:
– Завтра без тренировки. Выспитесь, позавтракайте попозже. Продолжим послезавтра.
Я благодарю Рошана еле заметным кивком, а Хэмми бросает на Эшера мрачный взгляд. Я вспоминаю, как беспощадно она играла в быстрые шахматы в Воспоминании.
– Знаешь, кто завтра не будет отдыхать? – спрашивает она. – «Бригада Демонов».
– Знаешь, что для меня абсолютно бесполезно? Морально истощенный Архитектор. Эмика делала ошибки весь день, – Эшер кивает в сторону Рена, тихо поглощающего рядом с ним свой ужин. – В любом случае завтра у Рена конференц-звонок со студией звукозаписи. Нам всем не помешает выходной.
Я молча наблюдаю за Реном, пока мы заканчиваем ужин и разбредаемся по комнатам. Я следила за ним каждый день, искала дополнительный знак, какую-нибудь подсказку. Каждую ночь я прочесываю его данные с помощью новой отмычки, которую мне дал Хидео. Ничего. Завтра он отправляется в «Темный мир», а я все еще не знаю, зачем. И, судя по всему, он тоже за мной наблюдает.
– Эм, – Хэмми окликает меня, когда я подхожу к своей двери. Я поворачиваюсь и вижу, что она спешит ко мне с пакетом под мышкой. Она протягивает сверток мне.
– Надень это на голову перед сном. Меня он вырубает очень быстро.
Я сжимаю в руке мягкую ткань.
– Спасибо, – говорю
