– Жратвы у них, видите ли, нет, с-суки, – прокомментировала это зрелище Лора.
Вскоре нашелся и арсенал – запертая на ключ кладовка, замок которой моя спутница без особого труда вскрыла за пару минут. Внутри мы насчитали девять «калашей» разной степени потрепанности, пару десятков запасных рожков, автоматический карабин и несколько цинков с патронами. От созерцания этого богатства у Лоры загорелись глаза.
После недолгих препирательств было решено покинуть гостеприимные стены заставы с рассветом, пока ее хозяева не очухались и не устроили еще какое-нибудь шапито. У нас осталось несколько часов на отдых: хотя Лора и настаивала на том, чтобы продолжить путь прямо сейчас, усталость взяла верх, и тащиться куда-то на ночь глядя я отказался наотрез.
Несмотря на выпитый самогон и то, что я уже буквально валился с ног, сон никак не шел. Несколько раз я проваливался в легкую дремоту и просыпался от каждого шороха, пока наконец Лора не растолкала меня, шепнув на ухо, что за окнами затеплился рассвет и нам пора собираться в путь.
С собой мы прихватили два автомата, по паре сменных рожков и изрядный запас патронов. В поклаже уместились экспроприированная из погреба палка сухой колбасы, вермишель и крупа, пересыпанная мною из банки в найденный тут же холщовый мешок. Совесть тихо бурчала где-то в глубине сознания, когда я аккуратно упаковывал чужое имущество: погранцы и вправду не дождутся больше пополнения своих запасов с Земли. С другой стороны, Хеленгар – не пустыня, здесь всегда можно купить еду у местных крестьян, разве что денег обитателям третьей заставы взять неоткуда, ведь, по большому счету, пограничники не умеют делать ничего, кроме ловли и организованного грабежа таких же в точности, как и они сами, проводников. Которых в Центруме больше ждать не стоит.
– Выкрутятся как-нибудь, – успокоила меня Лора, подметив мои колебания. – У них там хавчика месяца на два осталось, а потом придумают что-нибудь. Наймутся к железнодорожникам грузы охранять или откроют в своей хижине отель «У бухого сталиниста». Короче, перестань маяться, и пойдем, пока совсем не рассвело.
Ветер в горах поет по-особенному. Он то тихо стонет, словно притаившееся среди утесов древнее привидение, то шепчет что-то издалека, будто пытаясь доверить нам какую-то великую тайну, то гулко хлопает в вышине, подобно натянутым парусам. Я сверился с картой: чтобы добраться до цели, нам следовало спуститься в долину и пройти несколько километров по пустошам, сразу за которыми и раскинулась самая крупная во всем Центруме аномальная зона – Поющий Лес.
– Тихо тут, – сказала Лора, – даже птицы не поют.
– Да здесь они почти и не водятся, – откликнулся я. – Тут встречаются какие-то местные крупные орлы, охотятся на горных коз. И знаешь, как охотятся? Поднять такую добычу в воздух они не могут, большая слишком, потому используют оригинальный метод добычи пропитания. Заметив пасущуюся на скалах козу, они пикируют вниз и в последний момент распахивают крылья, пугая животное. Коза шарахается в сторону, падает в пропасть и разбивается. Обед готов.
– Хитро. Правда, никаких коз я тут не видела.
– Зато слышала. Помнишь, кто-то громко гавкал ночью в темноте? Вот это они и есть. Здешние козы не блеют, а именно гавкают. Порода такая.
– Так вот кто это был… – протянула девушка. – Я-то думала, это какие-нибудь койоты или что-то подобное.
– Нет, кроме волков, других собаковидных хищников тут не водится. Равнинные волки полностью вытеснили всех конкурентов, но и они живут только в лесах. В пустошах и горах их нет совсем.
Некоторое время мы молчали, любуясь встающим над Северным Кряжем солнцем. Вид на долину открывался просто великолепный. Хвойный лес, покрывавший далекие горные склоны, походил издалека на пушистый зеленый ковер. Низкие облака цеплялись за вершины утесов, оставляя на них стремительно убегающие куда-то тени. Тропа, извиваясь, вела вниз и терялась среди камней и низкого кустарника. Я на всякий случай оглянулся.
– Не дрейфь, Ударник, не погонятся, – поспешила успокоить меня Лора, – они еще полдня будут отходить с похмелья и думать, не привиделся ли им наш визит. К вечеру, может, сообразят, что мы у них «калаши» сперли.
– Странные они, – высказал я давно мучившую меня мысль.
– Да просто собрали на отдаленную заставу всех чудиков и пьяниц с окрестных гарнизонов, чтобы под ногами не путались. Была раньше в Штабе такая практика: если обнаруживались среди пограничников ущербные, которых и выгнать жалко, и к делу толком не пристроишь, их отправляли служить в какое-нибудь захолустье, где контрабандисты-то появляются раз в полгода по обещанию, чтобы и под рукой на всякий случай были, и перед начальством не отсвечивали… Что?
– Да нет, ничего, – мрачно ответил я, но скрыть эмоции все равно не получилось: меня выдало выражение лица. Вот, значит, как на шестнадцатой заставе Клондала оказались люди, поголовно имеющие те или иные… хм… скажем так, особенности. Недаром при первом знакомстве с личным составом я обозвал тамошних обитателей инвалидной командой, а само это заведение – богадельней. Да и вообще шестнадцатая всегда считалась тихим, даже скучноватым местом. Выходит, ее и поставили посреди пустошей лишь для того, чтобы убрать таких, как я, с глаз долой. Недаром Беккер предлагал мне в свое время перевестись в Штаб, намекая, что я достоин большего…
– Слышал? – Лора внезапно остановилась и принялась встревоженно осматриваться. Я навострил уши. Поначалу мне не удалось различить ничего, кроме ставшего уже привычным шума ветра, а потом откуда-то издалека донеслось едва различимое конское ржание.
– Вроде лошадь? – неуверенно произнес я.
– Ага, и чьи-то голоса. Думаю, кочевники. Давай-ка сойдем с тропы на всякий случай…
Мы увидели друг друга почти одновременно. Трое вооруженных всадников на низкорослых лошаденках, похоже, дозорный отряд, трусили вверх по тропе, выстроившись друг за другом. Стоило мне выглянуть из-за камня, как первый из троицы резко остановил лошадь и схватился за притороченный к седлу карабин. Двое других тоже вскинули стволы.
– Ир-кан, халсери уссула, аманут! – выкрикнул один из них на непонятном языке.
– Чего он сказал? – обернулся я к Лоре.
– А хрен его знает, – пожала плечами та, – не понимаю я это собачье наречие.
Не дождавшись ответа, всадник вскинул карабин и выстрелил в воздух. А вот его спутники, похоже, решили не тянуть время и сразу открыли огонь на поражение. Я едва успел спрятаться за валун, когда по нему защелкали пули, и мне за шиворот посыпался мох вместе с гранитной крошкой. Лора бросилась ничком на землю, перекатилась под укрытие валявшегося меж камней старого древесного ствола и выпустила короткую очередь из автомата. Лошадь одного из всадников испуганно шарахнулась назад, оступилась и повалилась наземь, сбросив с себя седока. Притаившись за обломком скалы, я тоже прильнул к прицелу и, поймав стволом
