Азриель за все это время не произнес и двух слов. Возле его плеч по-прежнему клубились тени. Мор словно забыла о его существовании.
Наша трапеза и разговоры затянулись почти до полуночи. Поначалу между Ризом и Каллиасом ощущалось напряжение, однако к концу они хотя бы разговаривали.
Неста ушла из-за стола первой – все такая же настороженная. Затем, пожелав нам спокойной ночи, ушли Каллиас с Виваной. Риз и иллирианцы еще раз проверили дворец и заявили, что можно спокойно ложиться спать. Но, кроме Несты, спать отправились только мы с Ризом. Мор с Хелионом остались в гостиной. Они сидели, чуть ли не прижимаясь коленями друг к другу. Куда отправился Азриель, а вслед за ним и Кассиан, я не могла даже гадать.
К нашей комнате примыкала купальная, отделанная в двух тонах: золото и слоновая кость. Умывшись и выйдя оттуда, я услышала в передней страстный шепот Хелиона и такой же страстный, знойный от желания смех Мор. Они прошли мимо нашей двери, затем с легким скрипом открылась и закрылась дверь комнаты Мор…
Риз стоял у окна и смотрел на звезды. Здесь они почему-то были не такие крупные и яркие, как в небе над Веларисом.
– Почему?
Риз понял смысл моего вопроса.
– Мор сильно перепугалась. Ты сама видела, как ее трясло после урока, который Азриель преподал Эрису.
– Ее испугала жестокость Азриеля?
– Эта жестокость – результат целого клубка его чувств. Сюда же добавь не оставляющее его чувство вины из-за нашей сделки с Эрисом. И еще то, в чем ни он, ни Мор не желают разбираться.
– А ты не думаешь, что их недосказанность тянется слишком уж долго? И оказаться в постели с Хелионом – наихудший способ решения?
«Легко тебе судить со стороны», – следом подумала я. И Хелион, и Мор нуждались в некоторой встряске. Им требовалось отвлечься от давних мыслей о тех, кого они любили, но с кем не могли быть рядом.
– У Мор веками были любовники, у Азриеля – любовницы, и никого из них это не задевало, – ответил мне Риз. – А здесь это произошло буквально на глазах.
– Ты так говоришь, будто тебе все равно.
Риз обернулся. Я стояла возле просторной кровати. Как и вся мебель, она была цвета слоновой кости, с изголовьем в виде изогнутой цепочки водяных лилий. Деревянные лепестки располагались внахлест, поражая искусностью резьбы.
– Это их жизнь. Их отношения, – ответил он. – У обоих было предостаточно времени и возможностей признаться в своих чувствах, чего они до сих пор не сделали. Особенно Мор. Наверняка у нее на то есть свои причины. Мое вмешательство ничего не изменит и не исправит. Скорее наоборот.
– Но Азриель любит ее. Как он может спокойно сидеть и смотреть?
– Он думает, что без него ей лучше.
Глаза Риза вспыхнули. Я даже знала, о чем он сейчас вспоминал. О том, как сравнительно недавно сам отошел в сторону, чтобы не мешать нам с Тамлином.
– Аз думает, что он недостоин Мор.
– Иллирианским мужчинам это свойственно.
Риз усмехнулся и стал дальше разглядывать звезды. Я подошла к нему, обняла за талию. Он раскрыл крыло, и очень скоро меня окутало его сумрачным теплом.
– Наступит день, когда Азриелю придется решать: сражаться за нее или отпустить. Решать для себя, а не из-за того, что кто-то ее оскорбил или уложил в постель.
– А что будет с Кассианом? Его дурацкое посредничество только все портит.
Риз хитро улыбнулся:
– И Кассиану тоже придется кое-что для себя решить. Причем в скором будущем.
– Так они с Нестой…
– Не знаю. Пока парные узы не заявили о себе, ощутить их почти невозможно.
Риз путешествовал по звездному небу. Я ждала.
– Тамлин до сих пор тебя любит, – помолчав, сказал он.
– Знаю.
– Гадко он себя повел.
– Многое там было гадко.
Я содрогнулась, вспомнив, с каким злорадством Берон и Тамлин вспоминали события времен правления Амаранты, вынудив Риза делать унизительные признания…
– Как ты после всего этого?
Я до сих пор ощущала липкий пот его ладони, когда он рассказывал о злодеяниях Амаранты.
– Трудно было… чего уж там говорить. Я думал, меня вывернет прямо на пол.
– Мне жаль, что тебе пришлось рассказывать о подобных вещах… жаль… жаль, что вообще так получилось.
Я глубоко вдохнула его запах. Главное, мы преодолели этот пласт его прошлого.
– Возможно, это ничего не значит, но… я горжусь тобой, Риз. Тебе хватило смелости рассказать им.
– Это значит очень и очень много, – тихо возразил он. – Твои чувства ко мне. Особенно сегодня.
Риз поцеловал меня в висок, и по связующей нити понеслась теплая волна.
– Это значит… – Его крыло еще плотнее накрыло меня. – Мне не найти слов, чтобы рассказать тебе, как много это значит.
Мне и не требовались слова. Нить доносила мне его радость, его свет, и это было гораздо понятнее слов.
– А ты-то как? – спросил Риз, глядя на меня.
Я уложила голову ему на грудь:
– Я… устала. И еще мне грустно. Грустно, что встреча больше напоминала перебранку. И в то же время… жуткая злость на все, что случилось со мной и с сестрами…
Я шумно выдохнула.
– Когда я была вынуждена вернуться ко Двору весны… – Я сглотнула. – Искала… те крылья.
Риз замер. Я нашла его руку, крепко стиснула пальцы.
– Нашла? – шепотом спросил он.
Я покачала головой и торопливо добавила:
– Случайно я узнала, что он их сжег. Очень давно.
Риз молчал. Он снова смотрел на звезды.
– Спасибо, что вспомнила. Что рискнула их поискать.
Единственные следы… все, что осталось от его матери и сестры. Жуткая память.
– Я не… Я рад, что он их сжег, – признался Риз. – Знаешь, я бы с готовностью убил Тамлина за очень многие его злодеяния. И тем не менее… – Риз надавил себе на грудь. – Я рад, что Тамлин наконец-то даровал им покой.
Риз замолчал. Мне почему-то не хотелось оставлять его наедине с мыслями, и я призналась:
– Как-то странно оказаться под одной крышей и с тобой, и с ним.
– Еще бы! Но я в лучшем положении, чем он.
Я не знала, в какой части дворца разместили Тамлина. Это и не имело значения. Где-то он сейчас лежал – неподвижно или ворочаясь с боку на бок – и знал, что мы с Ризом лежим вдвоем.
На меня опять пахнуло прошлым, и я прошептала:
– Вряд ли у нас с тобой сегодня получится близость. Когда он… под одной крышей.
Риз молчал.
– Ты прости, если…
– Тебе незачем извиняться. Оставь эту привычку.
Я подняла голову. Риз смотрел на меня. Он не сердился, не досадовал. Его глаза были печальными и понимающими.
– Но я хочу, чтобы ты крепко меня обнял и всю ночь не выпускал из объятий.
В его глазах снова вспыхнули звезды.
– И эту ночь, и всегда, – пообещал он, целуя меня в лоб и полностью накрывая крыльями. – Всегда.
Глава 48
Хелион ушел от Мор, когда мы еще спали. Звуки из ее комнаты мешали нам уснуть,
