Мой взгляд переместился ниже. Видно, стирая бельё, Варя для удобства расстегнула кофточку на одну пуговку больше обычного, да так и ушла со мной в лес, и теперь я мог лицезреть верхнюю часть бюстгальтера, в котором прятались её небольшие аккуратные холмики. В Америке я бы первым делом повёз любимую по магазинам, понятно, не Вегаса, а хотя бы Лос-Анджелеса. И уж нижнего белья она накупила бы себе столько, сколько влезло бы в мой «Корд-810». Моя любимая должна выглядеть красиво, поэтому первую неделю мы только и делали бы, что раскатывали по бутикам и ювелирным магазинам… Хотя, учитывая комсомольское воспитание моей невесты, она вряд ли согласилась бы на такого рода излишества. У неё вон даже уши не проколоты, да и других украшений за время пребывания в Одессе я на ней не замечал. По-моему, Варя от их отсутствия нисколько и не страдала.
Оно и понятно, сравнивать-то не с чем. Она же по большому счёту и не видела красивой жизни. А вот если бы я повёл её на церемонию вручения премии киноакадемии, то тут невольно пришлось бы сначала отправляться за покупками, пусть даже и на один раз. Моя половинка выглядела бы лучше всех этих Вивьен Ли и Хеди Ламарр!
– Ефим, куда ты смотришь?! – притворно возмутилась Варя, проследив направление моего взгляда.
– Туда, куда смотрит каждый нормальный мужчина, – парировал я. – И поверь, здесь есть на что смотреть, даже несмотря на то, что твои прелести упрятаны в этот давно уже вышедший за границей из моды бюстгальтер. Если бы я знал, что встречу тебя, захватил бы столько барахла…
– А что сейчас носят в Америке?
О-о-о, кажется, в моей Варе пробуждается женщина! Не вытравила из неё всё-таки жизнь советской комсомолки тяги к прекрасному!
– Знаешь, я не такой специалист по женским тряпкам, но мы обязательно слетаем с тобой в Нью-Йорк, и я проведу тебя по лучшим магазинам, где ты купишь себе всё, на что упадёт твой взгляд. Поверь, шопинг…
– Что?
– Шопинг, от английского слова shop, магазин – любимое занятие состоятельных американок, которые покупают всё, что подвернётся под руку. Так вот, шопинг – на редкость увлекательное занятие. Думаю, ты этим не заразишься, но поверь, тебе будет приятно пройтись по крупнейшим торговым центрам большого американского города.
– А мне кажется, это скучно, – надула губки Варя.
Ну я в эти губки её и поцеловал. А на секунде пятнадцатой-двадцатой затяжного поцелуя моя правая рука скользнула к её левой груди, и даже сквозь плотную ткань бюстгальтера я почувствовал напрягшийся сосок. Варя чуть отстранилась, закусив нижнюю губу, строго посмотрела мне в глаза, но я выдержал этот взгляд, а тем временем и моя левая ладонь накрыла её правую грудь. И чёрт возьми, её веки дрогнули. Слушая учащённое дыхание своей возлюбленной, да и сам дыша, словно загнанный жеребец, я нежно положил её на траву и принялся лихорадочно расстегивать на блузке последние пуговицы. Косынку с головы она сдёрнула сама. Затем не без труда, на ощупь расстегнул бюстгальтер, отбросив эту ужасную тряпку в сторону, и принялся целовать и покусывать розовые соски, венчающие две налитые грудки, отчего по телу моей любимой пробегали волны дрожи.
Дальше была юбка, и вновь ни малейшего сопротивления со стороны партнёрши. Варя застонала, когда я добрался до её самого потаённого места, этого покрытого пухом холмика, источающего соки нестерпимого желания. Впрочем, прелюдия ещё не заканчивалась.
Варя застонала, а пальцы её правой руки направили мой орган.
Вдруг она ойкнула, немного отстранившись, но по-прежнему не открывая глаз. Я хрипло выдохнул:
– Ты хочешь, чтобы я прекратил?
Она отрицательно помотала головой:
– Нет, нет, не останавливайся!!!
И сама придвинулась, провоцируя меня на продолжение. Темп нарастал, и в какой-то момент Варя вонзила свои ногти в мою спину. И вроде короткостриженые, но я невольно выгнулся, тем самым усилив своё проникновение в неё. Раздался уже ничем не сдерживаемый крик, а у меня в голове билась лишь одна мысль: не вздумай оставлять в ней своё семя! Не хватало ещё, чтобы и Варя залетела с первого раза, как когда-то Кэрол Ломбард. Поэтому, хоть и упавший в пучину страстей, буквально на каком-то автопилоте я сумел в самый важный момент отдалиться.
А затем мы лежали в траве, глядя в бездонную лазурь предвечернего неба, в котором застыло лишь одно небольшое облачко, формой напоминавшее конскую голову. Говорить ни о чём не хотелось, а хотелось лежать вот так вечно, не думая ни о чём, быть погружённым в сладкую негу.
Не знаю, сколько мы так лежали, когда тишину нарушил умиротворённый голос Вари:
– Знаешь, а ты первый мужчина в моей жизни.
– Ты это серьёзно?!
– А что, такими вещами шутят?
Она приподнялась на локте, глядя мне в глаза. И они не врали. Не проверять же нижнее бельё возлюбленной на наличие капель крови… Одним словом – охренеть!
– Сначала было немного больно, а потом так приятно, как никогда в жизни, – призналась она, приблизив ко мне своё лицо вплотную и щекоча прядью волос кончик моего носа.
– Вот это сюрприз так сюрприз… Надеюсь, ты не пожалела, что этим мужчиной оказался я?
– Наоборот, счастлива! – Она улыбнулась, и в уголках её глаз прорезались лучики счастья.
Наши губы вновь слились в затяжном поцелуе, а затем я перевернул Варю на спину, и, спустя несколько минут, мы снова оказались на вершине блаженства. И потом вновь лежали рядом, наслаждаясь счастливыми мгновениями. Повторятся ли они ещё когда-нибудь? Я, во всяком случае, сделаю всё для этого!
– Скажи, а у тебя там, в Америке, были женщины?
Вопрос показался мне довольно неожиданным, и я даже не сразу сориентировался, как отвечать. Но, решив не портить такой момент глупыми откровениями, сказал:
– Насмотрелся я на этих американок. У них же в моде феминизм, женщины хотят если не выглядеть как мужики, то вести себя так же. А я такое не приемлю. Да и все эти звёзды Голливуда… Как ёлочные игрушки: с виду блестящие, а внутри – пустышка.
– А я? – после паузы тихо спросила Варя. – Я не пустышка?
– Ты – нет! Поверь, все эти кинодивы не стоят и твоего мизинца.
– Ты будешь любить только меня одну?
– Только тебя! И ты сама это прекрасно знаешь.
– Тогда мы будем жить долго и счастливо и, как в сказке, умрём в один день.
– Надеюсь, этот день настанет не скоро.
И мы снова слились в долгом и страстном поцелуе.
Глава 10
Москва военная сильно изменилась по сравнению с той, что я помнил, пятилетней давности. Столица встретила нас пустынными улицами, зенитками и заклеенными крест-накрест окнами. Шины эмки негромко шуршали по асфальту, перемежаемому брусчатым покрытием, а я всё никак не мог
