Не повезло. По подходе основных сил северокорейского батальона пехотные роты коммунистов начали растягиваться в боевой порядок. Крастер пожал плечами, разве что немного от этого расстроившись. На большую удачу он, в общем, всерьёз и не надеялся.
Все было как обычно. Пехотные роты встали «обратным клином», с двумя взводами в первом и одним во втором эшелоне, пулеметная рота растянула расчеты японских тяжёлых пулеметов в линию. Сопротивления противник, как обычно, не ожидал, так что взвод противотанковых пушек просто остался на дороге.
Довольный Крастер злобно хихикнул. Оказалось, половину успеха обеспечивает одно только не очевидное место для засады. К его стыду от случавшихся ранее катастроф, корейский командир, вполне возможно, звезд с неба и не хватал, коли не предусмотрел, что враг может встретить его огнем из лесу.
Последняя мысль исчезла, едва успев появиться. При внимательном рассмотрении солдаты фланговых взводов красных определенно контролировали лес, опасаясь кинжального огня с фланга. Тот же гигант-сержант, застреленный Крастером в прошлом варианте событий, больше времени уделял наблюдению за лесом, чем смотрел вперёд. В отличие от своего зелёного лейтенанта.
Крастер бросил взгляд вниз, сверяясь с грубо нарисованными кроками огневой схемы. Если предположить, что командир красного батальона опасался наличия на перевале подошедшего заслона противника, силой примерно с роту, вариант, что он будет держать оборону по гребню перевала и опушке леса на высоте 222, был вполне логичным. В этом случае попавшая под перекрестный огонь первая рота заляжет, но ответным огнём и своим присутствием свяжет обороняющихся. А вот вторая, вместо того чтобы идти в огневой мешок, возьмет влево и, уйдя в лес, уничтожит ведущее огонь с опушки подразделение. С дальнейшим переходом в охват подразделений, обороняющихся по гребню и в роще на нем, вкупе с поддержкой этого удара ротой с фронта. Как, судя по данным разведки, подобный манёвр современные Крастеру северные корейцы и любили отрабатывать на учениях.
Если же устроить опорный пункт в Зеленой, то он прекрасно сбивался фронтальным ударом. Это Крастер испытал на себе.
Лейтенант кисло глянул на цепи сближающегося с взводом северокорейского батальона. Выходило так, что высокая эффективность огня взвода, сумевшего на довольно большой дистанции уложить на землю первую роту, плюс отсутствие флангового огня при сближении подтолкнули красного командира к мысли не умничать, дробя силы, а тупо сбить немногочисленных обороняющихся фронтальным ударом. Дальнейшее уничтожение заслона в роще либо выгнав его в голое поле, стало бы вопросом времени. При дальнейших ошибках, естественно.
В этой связи становилось самым интересным, почему, столкнувшись с эффективным огнем, красные в лес не ушли. Боялись контратаки и лесного боя накоротке без поддержки тяжелого вооружения? Не знали сил обороняющихся и диспозиции? Верно определили немногочисленность противника? В любом случае Крастеру фронтальной атаки и без обхода с фланга хватило.
Однако после обескровливания красного батальона вариант обороны в Зелёной для затягивания боя до темноты выглядел по-прежнему перспективно. Триста метров от опушки до опушки давали шанс если не отбить атаку, то нанести большие потери, облегчающие бой в глубине рощи. Вертолет в этом случае точно был бы потерян, но имелись отличные шансы вернуть его ночной контратакой. Особенно если вовремя отойти в лес на высоте 403, а не принимать ближний бой.
Крастер глянул на начавших уже входить в зону поражения северокорейцев и мысленно даже махнул рукой. Ему о настоящем сейчас нужно думать, а он о предыдущих действиях врага гадает.
– Взвод, приготовиться к бою!
Корейцы быстро поднимались по склону, не подозревая, что вскоре на них обрушится смерть.
– Пять-два! Пулеметы видишь?
– Да, сэр. Готов!
Крастер снова поймал маркой прицела корпус гиганта-сержанта, немного отвлекся, ещё раз оценивая обстановку, и мягко нажал на спуск, в очередной раз продублировав треснувший выстрел уже ненужной командой «Огонь!».
Взвод взорвался частым одиночным огнём и короткими очередями, как косой выкашивая фланговые взвода корейских рот.
Так же, как и прошлый раз, замешательство красных было недолгим. Некоторые северокорейские солдаты попытались залечь и открыть ответный огонь, некоторые начали метаться, не зная, куда спрятаться от вихря стали, сметающего их товарищей… а потом корейские роты снова бросились наутек, провожаемые огнем в спины. Спасали бегущих солдат только их жертвующие собой и не поддавшиеся панике товарищи да два тяжелых пулемета, которые О’Нил не смог к этому времени заглушить.
Всё повторялось как в зеркале. Крастер, пускавший пулю за пулей в спины бегущих солдат, не обращая внимания на залегших, был готов спорить, что угадает момент, когда бегунки сломаются и тоже залягут. До этого времени им нужно было нанести максимальные потери, чтобы отбить охоту к дальнейшему продвижению.
Первый, пристрелочный, разрыв мины он едва не пропустил. Тяжёлые пулемёты красных к тому времени уже молчали, пара тоже попытавшихся прикрыть отход лёгких также долго не постреляла. Внизу, на дороге, красные артиллеристы бросили свои противотанковые пушки и скрывались в траве – умница О’Нил накрыл их огнем одновременно с пулеметами, не дав отцепить орудия, развернуться и вступить в бой. Одна из запряжек стояла на дороге с убитыми лошадьми, вторую раненые кони утащили с дороги, прежде чем рухнуть.
– Мародеры, сейчас накроют! Уходим в лес! Бегом!
Крастер выскользнул из окопа и, пригибаясь, рванул вглубь леса, на ходу оглядываясь по сторонам. Взвод, матерясь, смеясь и улюлюкая, следовал за ним. За спиной, у самой опушки бухнула первая разорвавшаяся мина.
По оценке Крастера, поднимающегося к гребню перевала и слушавшего звуки разрывов мин и снарядов на брошенной позиции, засада окончилась безусловным успехом. Не понеся дополнительных потерь, взвод выпилил убитыми и ранеными не менее полусотни солдат коммунистов, в чем ему сильно помогла возникшая среди противника паника. В принципе, можно было даже гадать, не решат ли красные, что с них хватит. В этот раз ни следов крови, ни трупов взвод Крастера за собой не оставил и появлению двух десятков не поддавшихся деморализации северокорейских солдат был бы только рад.
Взрывы за спиной смолкли. Лейтенант бросил взгляд на часы – проявилось первое явное отличие от предыдущего варианта событий, огневой налет длился почти в два раза меньше, чем ранее.
Рядом с Крастером скалил белоснежные зубы довольный Келли:
– Да вы, лейтенант, их разделали прямо как генерал, мать его так, Джеб Стюарт!
Непритворно польщённый Крастер от такой лести несколько растерялся. После подобной похвалы сразу и не решишь, что сказать в ответ. Восхищение подчинённого грело душу, номер удачной попытки был несущественен.
– Повежливее, сержант! Ты говоришь о генерале, соблюдай уважение!
Рявкнувший на ухо Келли О’Нил не удержался от ухмылки, когда тот вздрогнул от неожиданности. Морпехи, резво перебирающие ногами вокруг, дружно захохотали. О’Нил
