Хмурый Фаррелл обдумал слова лейтенанта и похлопал Крастера по плечу уцелевшей рукой:
– Не волнуйтесь, лейтенант, я прекрасно осознаю меру своей компетенции. Как, впрочем, и степень боеспособности после аварии. Давайте сойдемся на том, что я как старший по званию буду ставить задачи и решать общие вопросы, а вы будете их выполнять, без лишних проблем командуя своим взводом. Когда мне понадобится выслушать чьё-либо мнение, я непременно этому человеку про это скажу. Мы все-таки находимся в одной лодке. Договорились?
– Да, сэр!
– А коли да, лейтенант, объясните мне, какого хрена вы решили, что обстановка может потребовать уничтожения нашего вертолёта?
Крастер упёрся в сверлившего его глазами капитана ответным мрачным взглядом. Тот определенно занимал не свое место в пилотском кресле и не собирался отпускать подозрительно действовавшего подчиненного до прояснения мотивов его действий. Снова возникла мысль: «Может, признаться?» Лейтенант воровато оглянулся по сторонам, за беседой отошедших в сторону офицеров внимательно наблюдали морпехи. Нужно было быстро принимать решение. Крастер ещё раз глянул на Фаррелла и наконец решился…
– Сэр, вы, когда-то в своей жизни сталкивались с дежавю?
Такого ощутимо напрягшийся капитан точно не ожидал. Настолько, что перед ответом взял паузу:
– Не понимаю, при чем тут это, но пару раз что-то похожее случалось. И?
Крастер решился, как первый раз в жизни прыгнув в воду с вышки:
– При том, сэр, что за сегодняшнее утро я в вертолете в эту долину уже седьмой раз рухнул!
Вот только реакция капитана оказалась немного иной, чем Крастер ожидал. Фаррелл тут же бросил на висевший на груди Крастера карабин вороватый взгляд, немного нервно покосился на морпехов за спиной лейтенанта и только после этого вернул своё внимание Крастеру.
– Не поясните, как, лейтенант? – Тон вопроса тоже изрядно изменился, теперь он был мягок и вкрадчив. М4А1 висевший на груди потенциального сумасшедшего без малейших на то сомнений капитана немножечко напрягал.
– Вот только не надо считать меня сумасшедшим, сэр! – развел руками ставший очень серьезным Крастер. – Просто выслушайте!
– Говорите… – Взгляд Фаррелла метался между лейтенантом и его подчиненными, все мысли капитана определенно занимали варианты решений, что надо будет делать с неожиданно рехнувшимся в ходе аварии офицером.
– В скором будущем на этой дороге появится наш армейский «Джимми» времен Второй мировой и «Виллис» чуть дальше за ним. Подъедут к нам на них южные корейцы времен Корейской войны. Третья пехотная дивизия ROKA, лейтенанты Канг и Тен с солдатами. Мы на Пусанском периметре в августе 1950-го.
– Да неужели?
Крастер позволил себе ухмыльнуться:
– Сэр, я не буду вам сейчас ничего доказывать. И магазины тоже пока снаряжать не буду, чтобы вы не боялись. Опасаться вам тут не моего карабина надо. Давайте продолжим наш разговор, когда появятся эти корейцы? Не будем напрасно тратить наше время.
– Это какая-то шутка, лейтенант?
– Если бы, капитан, – непритворно вздохнул Крастер.
Фаррелл задумался, Крастер терпеливо ждал. Капитан оглянулся на дорогу и всё же решился немного поверить собеседнику:
– И как скоро, говорите, эти корейцы появятся?
– Обычно к концу снаряжения магазинов появляются.
– Вот как?
– Да, сэр. Здесь у них стоят посты наблюдения. Те, увидев падение вертолета, вызывают подмогу.
– Вызывают, говорите?
– Уже в седьмой раз, сэр.
Фаррелл ещё раз смерил Крастера внимательным взглядом, снова мазнул по морским пехотинцам и дороге за его спиной, задумался и после полуминуты размышлений всё-таки решил немного поверить, несколько нервно вздохнув:
– Пусть будет так, не будем тратить время. Рассказывайте мне вашу версию всей этой мистики.
После некоторых раздумий, с чего начать, Крастер приступил к рассказу:
– Причин случившегося не знаю, версий не имею, сэр. Однако могу сказать, что после очередной смерти всегда возвращаюсь в кабину за несколько секунд перед аварией. «День сурка» или «Грани будущего» смотрели? Примерно так же, сэр…
– Смерти?
– Да, сэр. Смерти. В соседней долине появляются северные корейцы, взвод принимает бой на перевале, и меня в нем убивают. Потом я возвращаюсь в кабину в очередной раз.
– Даже так?
Крастер кивнул.
– Дальше вертолет падает на землю, и все повторяется. Этот раз для меня уже седьмой раз.
– Неужели всё так тяжко?
– Если только мягко сказать, сэр. Превосходящие силы с тяжелым вооружением даже сами по себе не сахар, но в последней версии ещё и самоходные орудия появились.
– И какие же?
– Русские СУ-76, – пожал плечами Крастер. – Другим тут взяться неоткуда. Три машины с пехотой на броне.
– А кроме них кто действует, не просветите?
– Неполный пехотный батальон. Триста, может быть четыреста или слегка больше человек. Две пехотные роты, полдюжины минометов и столько же тяжелых пулеметов в ротах оружия, две противотанковые пушки, обоз. В роще на перевале, – Крастер махнул рукой в требуемом направлении, – уже сейчас сидит разведывательный взвод или даже потрепанная рота, оцениваю до пятидесяти рыл. В настоящий момент ими мы наблюдаемся.
– Даже так?
– Сэр, я не прошу мне сейчас верить на слово. Появятся Канг и Тен, вам всё станет ясно. В этом разговоре мы просто экономим время.
По-прежнему сомневающийся, верить Крастеру или нет, Фаррелл в очередной раз задумался.
– Хорошо, продолжайте.
– После выяснения, кто мы, где мы и как сюда попали, мы с вами принимаем решение оседлать перевал. В итоге вы выезжаете за кавалерией и транспортом для эвакуации вертолета, а я принимаю бой.
– И как?
– Обычно скверно, сэр. Разведывательный взвод больших проблем не вызывает, а вот с основными силами красных уже куда сложнее.
Фаррелл ещё раз смерил взглядом Крастера и снова оглянулся на остальных морских пехотинцев.
– Для вас, морпехов двадцать первого века, являются проблемой азиатские коммунисты середины двадцатого?
– Да, сэр. С самой пехотой бодаться можно небезуспешно, а вот её тяжелое вооружение – такой козырь, что покрыть сразу не получается.
– Всё так серьезно?
– Более чем, сэр. Я в первых жизнях тоже думал, что всё будет очень просто. Но знаете, дульное пламя ППШ перед лицом почему-то сильно студит излишнюю самоуверенность. После того как в очередной раз в кабину вернешься.
Капитан по-прежнему не знал, верить ему или нет.
– И много вы сделали для того, чтобы этого не произошло?
– Считаю, что много, сэр!
Фаррелл обреченно вздохнул.
– Рассказывайте…
Пересказ капитану краткого конспекта произошедших с Крастером неприятностей прервался только с подходом Соренсена, которого оба офицера в суть своего разговора решили не посвящать. После оказания Фаррелу медицинской помощи общение возобновилось, однако дойти до конца своих приключений Крастеру снова не довелось – со стороны дороги раздался крик морского пехотинца, выставленного там наблюдателем. Оба офицера, не сговариваясь, встретились взглядами – торжествующим Крастера и потрясенным капитана Фаррелла. По идущей вдоль
