– Что-то происходит, – прошептала она. – Что-то волнуется.
Хадрат обошел ее, не обращая внимания на паладинов, и направился к выходу. Но не успел он добраться до дверей, как те распахнулись ему навстречу, и внутрь ворвалась ведьма, в глазнице которой вращалась черная воронка, – одна из тех, кто отдавал приказы на командном мостике собора.
– Мать Сетембра! – воскликнула она, пробегая мимо Хадрата. – В обителях ТИШИНЫ появился новый мощный источник энергии!
Хадрат оглянулся ей вслед, затем перевел взгляд на Сетембру, которая стояла к нему спиной, глядя в проход между шепчущими ведьмами.
– Уберите его! – приказала Мать Ордена, не поворачиваясь к паладинам и Хадрату. – Отведите на его корабль!
Солдаты тут же бросились выполнять приказ. Хадрат не прочь был послушать, что ведьмы станут обсуждать, но его оттеснили к выходу. Он развернулся и зашагал вперед, зашагал так быстро, что паладины вскоре отстали и он перестал видеть краем глаза красноту их доспехов.
Двери за ним закрылись.
Хадрат остался один. И он знал, что делать дальше.
40
«Кночи» ударилась о зазубренную кромку бреши, зацепилась за нее острым концом корпуса-полумесяца, но затем все же перевалила через край пробоины в космос. Корабль развернуло, словно он собрался сделать пируэт, и Иница, с трудом удерживая штурвал, видела за окном лишь круговорот звезд и стали.
– Ты нас погубишь! – донесся из какого-то микрофона голос Шары. – Ты погубишь мой корабль!
– Кто делает корабли такой дурацкой формы? – прокричала Иница в ответ – и вдруг в ужасе сообразила, что неуправляемый корабль вот-вот поднимется над станцией и окажется в поле зрения собора.
– Ты должна стабилизировать курс! – Шара перекрикивала громкий скрежет – «Кночи» притерлась к решеткам. Если один из рогов полумесяца в них застрянет, все будет кончено.
Иница рванула штурвал – круче, чем планировала, – чтобы компенсировать крен. Корабль чутко отозвался, словно обладал инстинктом самосохранения. Оставалось лишь надеяться, что крупицы бронзового и медного цветов, проплывающие за окном, отвалились не от «Кночи». Если все остальное Шара, может, и простит, то за это убьет на месте.
Иница подавила панику, вновь услышав по радио голос Гланиса – теперь, когда «Кночи» покинула станцию, он звучал гораздо четче. Гланис назвал координаты места, где они находились, и она попыталась одной рукой выровнять курс, а другой вбить в компьютер цепочку цифр. Старинная техника эпохи Гегемонии имела одно несомненное достоинство: с ней мог управиться даже ребенок, если разобрался в базовых функциях.
Где-то в глубине корабля не переставая ругалась Шара: видимо, искала способ открыть дверь кабины снаружи. А из динамиков все звучал голос Гланиса, повторяющий координаты.
– Иница, – добавил он, – снаружи все кишит перехватчиками и боевыми дронами.
– Боевыми дронами? – она старалась держаться как можно ближе к внешней стороне кольца и летела, полагаясь только на собственное зрение. Слева она смутно различала надстройки, которых сторонилась, а справа чернел открытый космос. Перехватчики и дроны, вероятно, находились выше, над станциями, за пределами ее весьма ограниченного поля зрения. Цифры на экране постоянно менялись, показывая, как сокращается расстояние от «Кночи» до того места, где ей предстояло подобрать Гланиса и остальных. Инице чудилось, что она уже гораздо лучше чувствует корабль, но, скорее всего, это был самообман – фатальная эйфория перед лицом неминуемой катастрофы.
Запас Шариных ругательств, казалось, не иссякнет никогда, но постепенно она, ворча, стала давать практические советы, благодаря которым Иница несколько раз уворачивалась от очередной решетки и вовремя снижалась, чтобы не оказаться на виду у собора, зависшего по ту сторону кольца.
– Не обольщайся, – сказала контрабандистка. – Нас все равно скоро обнаружат.
– Я знаю.
– И мы погибнем.
– А вот этого я постараюсь не допустить.
Тут Гланис выкрикнул ее имя, и она заметила оскаленный зев разодранной обшивки, в нем две крошечные фигурки в скафандрах, а рядом – боевого робота на паучьих лапах и тоненькую светлокожую девушку, которая стояла совершенно обнаженная в открытом космосе и радостно махала рукой.
41
Хадрат ступил на мостик «Кавдора Терминуса» с решимостью человека, который вынужден смотреть, как другие присваивают труд всей его жизни. Он долгие годы искал обители ТИШИНЫ, опираясь на многочисленные зацепки, которые находил в архивах Кавдорского дома или в захолустных мирах, откуда культ ТИШИНЫ брал начало. Он прочесывал библиотеки и платил за древние документы суммы, астрономические даже по меркам Гильдии. Он много раз путешествовал через ветхие гипершлюзы, рискуя жизнью. И лишал жизни других – противников и помощников, – если те вставали у него на пути. Все было подчинено одной-единственной цели.
А теперь ведьмы ждут, что он все это им безропотно отдаст – лишь потому, что их привела сюда Иница, глупая девчонка, не желанная с самого рождения.
Капитан крейсера встретил его с озабоченным видом.
– Снаружи что-то происходит, – доложил он, – но сигналы наших передатчиков с трудом пробиваются в ангар. Что-то более определенное сказать трудно.
Перед тем как сорваться на Гимнию, они установили на внешней обшивке обителей передатчики, фиксирующие все неполадки. Как же они были самонадеянны, как уверены в успехе, когда покинули обители, чтобы настичь Иницу! Если она действительно знает путь на Ной, то может стать ключом к долгожданному возмездию, которое Хадрат давно замыслил против предателя, обрекшего его на мучительную смерть в космосе. Последний кусочек мозаики. И ни Сетембра, ни Божественная Императрица собственной персоной не помешают ему сделать решающий шаг.
– Похоже, что Иница и вся эта шушера нашли центральный пульт управления станциями, – сказал он, глядя через панорамное окно в тоннелеподобный ангар собора, упиравшийся в закрытые ворота. – Другого объяснения нет.
– Однако, – осторожно возразил капитан, – можно назвать целый ряд других причин, по которым…
– Нет! – рявкнул Хадрат. – Станции пробуждаются! Либо они сознательно их включили, либо случайно что-то запустили – может, какую-нибудь машину!
Капитан помрачнел. Хадрат знал, что он предан Кавдорам душой и телом и в своем командире видит лишь выскочку, втершегося в доверие семьи. Единственное, что их связывало, – вера. ТИШИНА заставляла их стремиться к одной и той же цели.
Один из офицеров, сидевший перед приборами, вдруг вскочил со стула.
– Командир! Капитан! Мы не уверены, но – с некоторыми оговорками – есть признаки, что, возможно…
– Да что с вами такое! – прикрикнул капитан. – Соберитесь и доложите коротко и ясно!
– Виноват, капитан! Так точно! Мы только что уловили новые сигналы. Их искажают поля помех и обшивка собора, но нет сомнения, что их необычайно много.
– Что за сигналы? – резко осведомился Хадрат. – И сколько их?
Офицер вытянулся по струнке.
– Самостоятельные источники энергии, насколько мы можем судить. Пока что примерно шестьдесят, но есть и другие – возможно, лишь сенсорное эхо, а возможно…
– Это точно не перехватчики?
– Исключено, командир. У перехватчиков свой код опознавания, который отличается от…
Хадрат жестом прервал его.
– Вот оно!
Капитан «Кавдора Терминуса» отослал офицера обратно на
