— Эвон! Тебя никто не спрашивал, — раздраженно воскликнула Луиза.
Впрочем, судя по общему настроению притихшей толпы и шепоткам, мой вопрос интересовал многих. Не я одна была стеснена в средствах. Все-таки в нашей академии не учились родовитые мадемуазели, родители которых могли себе позволить сорить деньгами. Подобные семьи предпочитали столичный университет, а не нашу провинциальную академию.
— Мадемуазель Аврора?
Вспыхнула. Меня нагло проигнорировали! Неужели месье Гастон сражен красотой подруги? Ах, неужели один из фаворитов уже влюблен и мои шансы на приличный брак упали? Ведь я, если честно, делала ставку на него.
— Я была бы счастлива, месье, расскажи вы о том, как пройдет бал претенденток, — едва слышно пролепетала Аврора.
Я испытала странную гордость за подругу. Ах, как она говорит: на грани слуха, с опущенными ресницами, словно трепетная лань. Все по альманаху. Вот уж точно Аврора читала не бессмысленную книгу вчера ночью, а занималась делом. Неудивительно, что фаворит выбрал ее. Такая жена в будущем — всем на загляденье!
Бросив быстрый взгляд на собеседника, удивленно выгнула бровь, мне показалось, на лице месье Гастона мелькнуло раздражение. Ему не понравилось, что подруга поддержала мой выбор? Но разве это не ожидаемо? Однако я почувствовала какое-то волнение: не делаю ли я сейчас только хуже, настраивая мужчину против себя? Вряд ли он рад, что я влезаю в его разговор с Авророй. Но, с другой стороны, мы же подруги, разве я могу бросить баронессу. Дофин приехал и уехал, а дружба, она на всю жизнь. Дедушка всегда говорил, что надо дорожить друзьями больше, чем собой.
Несмотря на сумятицу в душе, я не могла отделаться от мысли — как хорошо все-таки, что тут фаворит. Ведь не будь его, вряд ли девушки ограничились бы жаркими взглядами в сторону баронессы. Бедняжку давно бы засыпали вопросами, вызвав у скромной Авроры приступ паники. Но тут находится месье Гастон, при нем особо не спросишь, о чем шла речь за завтраком. Счастливая случайность. Хотя и жаль, с другой стороны. Вдруг на прогулку после ужина пригласят меня, а я знать не знаю, о чем дофин спрашивал Аврору.
— Значит, бал, — задумчиво протянул месье Гастон, разглядывая отчего-то меня. — Полагаю, у нас есть немного времени, чтобы рассказать в общих чертах.
Все девочки, которые до этого весьма тихо слушали наш обмен любезностями, шумно выдохнули, и начался галдеж.
— А правда ли, что он уже через две недели?
— Говорят, у всех будут одинаковые платья?
— Месье Гастон, месье Гастон, а верны ли слухи, что на балу появится королевская чета и бабушка дофина?
— А я слышала, будет маскарад. Это правда?
— Месье Гастон, а пригласят только претенденток?
Мне казалось, я оглохла от гомона, что уж говорить о фаворите. Наверняка он просто в шоке от происходящего. Совсем наши девочки забыли о правилах светского общения. Я даже досадливо цокнула языком, невольно привлекая внимание месье Гастона. В его глазах «прыгали чертики». Я готова поклясться, что, несмотря на суровый вид, фавориту было весело.
— Мадемуазели! — смеясь, воскликнул месье Гастон. — Я не могу ответить на все вопросы одновременно.
Девочки разом притихли, смущенно улыбаясь. Была бы тут классная дама — нам бы досталось за подобное поведение. Потому можно было только радостно перевести дух.
— Да, действительно, бал проведут спустя две недели от начала отбора. Прибудет король с королевой вместе со свитой, туда допустят всех студенток.
Я едва слышно фыркнула. Чего уж гадать — ярмарка невест. Дедушка частенько называл так балы, которые устраивались при дворе. И хотя приглашения нам приходили регулярно, мы ни разу туда не выезжали. Виконт говорил, что мне рано выставляться на аукционе перед богатенькими хлыщами. Что он имел в виду, не знаю. Но разве мог меня кто-то принудить? Я же магичка! Дар не так уж часто встречается среди аристократии, но это не повод, чтобы навязывать брак. Ну и не прошлый же век сейчас! Просвещенное время. Даже в альманахе писали, что сейчас «золотой век Франкии».
Девочки, обступившие полукругом лавку с Авророй и фаворитом, жадно слушали, тихонько перешептываясь между собой. Каждая уже оценила перспективы замужества, даже если ты не претендентка.
— И да, вы правы, всем кандидаткам предоставят наряды: платья из легчайшего белого атласа, сшитые в соответствии со старинными традициями. Что касается остальных студенток, они свободны в выборе кроя и цвета. Любого, кроме белого.
Некоторые разочарованно вздохнули. Действительно несправедливо. Если столичные красавицы знали, что им предстоит отбор и бал, а следовательно, шили платья заранее, девушкам из академии предстоит подготовиться в кратчайшие сроки. А что дельного может получиться за оставшиеся полторы недели? Разве что переделать имеющееся.
— Одеться вам помогут фрейлины ее величества, которые прибудут накануне бала. Сделают вам самые модные прически и макияж, — продолжал между тем месье Гастон, совершенно не давая времени обдумать то, о чем он говорит, и вволю пофантазировать.
Фрейлины! Я ахнула. Значит, среди них будет и фаворитка дофина. Ведь нынешняя дама сердца месье Луи-Батиста из свиты королевы. Легко ли это — столкнуться с «возлюбленной» принца? Посмотреть в глаза своей главной сопернице?
Девочки возбужденно зажестикулировали. Луиза была довольна, будто ей одной будут делать изысканную прическу. Нельзя же так явно показывать свое превосходство над другими. Остальным девочкам, не участвующим в отборе, наверняка неприятно.
— Что касается бала-маскарада, то вы тоже отчасти правы. Хотя не знаю, откуда у вас информация, право слово…
Я едва слышно хмыкнула, недооценивает он женское очарование и жадных до внимания пажей. У них, похоже, можно узнать все что угодно. Особенно для Атенаис это не представляет труда, она легко раздает поцелуи налево и направо.
— Его величество и мы, свита, наденем специальные зачарованные маски, и ни одна из претенденток не будет знать, с кем танцует, — пояснил фаворит в ответ на недоуменные взгляды девушек.
С сомнением посмотрела на месье Гастона. Как минимум двоих фаворитов можно исключить — темные волосы графа де Армарьяка и месье Гая ни
