— Итак, сударыни, на прошлом занятии мы с вами проходили требования к герцогским и виконтским библиотекам. Поэтому я хотел бы проверить, насколько вы усвоили материал.
Месье Гюра, сияющий, точно новенький золотой, довольно оглядел всех, отмечая испуганные взгляды. Да уж, должно быть, фаворит отметил разительную перемену в нашем поведении — от сыплющихся со всех сторон вопросов до гробовой тишины в кабинете, где каждый боялся поднять глаза, чтобы учитель не посчитал это желанием ответить.
— Ах, я и забыл, среди нас же присутствует виконтесса, которая должна все знать.
Внутренне застонала. Насколько знаю, я — единственная виконтесса на потоке, если, конечно, за ночь его величество никому не пожаловал титула. Нет, конечно, у меня была робкая надежда на это, но настолько призрачная, что спустя несколько мгновений, когда никто так и не поднялся, пришлось признать, что моя мечта тщетна.
Встала на негнущихся ногах и робко улыбнулась. Как говорил дедушка, никакого кислого выражения лица. Я же учила, верно?
Остальные в классе притихли, никому не хотелось попасть под горячую руку месье Гюра. Вредный старик вполне мог довести кого-нибудь до слез. Держу пари, каждый вздохнул с облегчением, услышав мой титул.
Вышла к доске и послушно повернулась лицом к классу. Пока шла, мысли летели в голове одна за другой и ни одной о требованиях к помещениям. Да и кому какая разница, какого размера комната, отведенная под книги в замке. Половина дворян не бывает в южном крыле, где предписывалось устраивать библиотеки. А полет фантазии, в конце концов. Вот у папы был отведен огромный зал под книги в западном крыле, чтобы можно было читать у окна во время заката.
— Ну-с, мадемуазель…
— Помещение под библиотеку в герцогских и виконтских замках должно быть площадью не меньше сорока на шестьдесят локтей,[3] в два уровня. Причем важно даже количество ступенек на второй этаж, их должно быть не менее двенадцати, — бодро отрапортовала, вспомнив цитату из учебника.
— Хорошо, — несколько разочарованно кивнул учитель, задумчиво постукивая пальцами по столу. — Отчего стандартизация помещений была узаконена еще Альфредом Восьмым пятьсот лет назад?
Мой взгляд заметался по классу. Наверняка ответ лежит на поверхности. Месье Гюра любил задавать такие вопросы, а еще больше сетовать потом на «недогадливость» молодежи. Может быть, все дело в нас, девочках?
— До великой смуты волшебников было меньше, дар девушек условно опечатывали и уж точно не развивали, а иметь в каждом доме «говорящего с книгами» было достаточно накладно. Королю отправляли прошение, и замок посещал книгочей. Чтобы ему было удобно работать, не подстраиваясь под новую обстановку, и был принят закон о стандартизации. И Луи Первый этого правила не отменил, оставив в силе.
— Замечательно, мадемуазель Эвон! — воскликнул со своего места месье Гастон, заставив учителя поморщиться.
Я же заулыбалась. Действительно знала эту тему, а потому странные вопросы мне нипочем. Не сомневаюсь, что месье Гюра вызвал меня, надеясь, что мне суждено опозориться, я никогда не была особенно прилежна в изучении его предмета, но сегодня он попал впросак.
— О! Мадемуазель Эвон сегодня в ударе, — наконец приторно-сладко произнес учитель, заставляя мою улыбку погаснуть. — И наверняка много времени провела в нашей библиотеке, готовясь к занятиям…
Я нерешительно кивнула. Ведь обязательно задаст сейчас какой-нибудь провокационный вопрос. А смогу ли я на него ответить? Не зря же здесь сидит фаворит. Репутация академии и так излишне подпорчена тем, что девочки вчера не смогли ответить на уроке картографии.
— Тогда мадемуазель наверняка в курсе, соответствует ли нормам наша библиотека? Ответите, поставлю «превосходно», нет — только «ожидаемо».
— Сложный вопрос, — озвучил собственные мысли месье Гастон, с удовольствием кивнув.
Боже, я погибла! Откуда мне знать?
Думай, Эвон, думай! От этого зависит не только оценка, но и мнение фаворита о тебе.
Надеяться на поддержку месье Гюра глупо, ему совсем не хочется, чтобы я ответила правильно, скорее уж учитель мечтает, чтобы я опозорилась.
— Так как наша библиотека переделана из замковой, то по размерам она значительно уступает помещениям, предусмотренным для образовательных учреждений, — осторожно начала я, следя за лицом фаворита.
К неудовольствию старика, фаворит кивнул.
— Еще! — требовательно выкрикнул месье Гюра, опасаясь, видимо, что фаворит засчитает мой ответ.
Я же закусила губу. А что еще-то? Все остальное вроде бы по правилам: расположение в южном крыле, два уровня и даже закрытая секция, где хранились самые жуткие книги. Внезапно меня осенило.
— В библиотеках не допускается украшений, кроме тех, что одобрены и занесены в список. Это канделябры, бра, портреты авторов книг. У нас же в библиотеке за стеллажами есть гобелен, на котором изображено одно из событий великой смуты.
— Все верно, присаживайтесь, мадемуазель, — кисло отозвался месье Гюра, нехотя ставя мне «превосходно» в журнал.
Сделала небольшой реверанс и, довольно улыбаясь, села на свое место.
— Молодец, Эвон, — прошептала Аврора, украдкой быстро пожимая мои пальчики.
— Разговоры! — зло крикнул месье Гюра, поднимая взгляд от журнала. — Записываем тему сегодняшнего занятия: планировка секций в библиотеках виконтских и герцогских замков, а также в загородных домах.
Я, открыв тетрадь, незаметно для окружающих покосилась на месье Гастона. Интересно, он оценил мою эрудицию? Фаворит смотрел в мою сторону несколько задумчиво, словно, сказав про гобелен, я открыла какую-то тайну.
Увы, обдумывать было некогда, месье Гюра начал диктовать материал:
— В родовых замках положено иметь двенадцать тематических секций…
ГЛАВА 16
— Рассказывай, Армель!
— Да-да, Армель! О чем вы разговаривали?
— Было страшно?
— Армель, ах, какие они?
— Он тебя поцеловал?
— Что ты говоришь, дурочка? Кто?
— Дофин! Ну, только подумай, Лиаль, парк, цветы… и зонтик. Зонтиком можно отгораживаться от любопытных взглядов и целоваться. Я в альманахе читала.
— Действительно! Не зря же дофин подарил Армель именно зонтик.
Вопросы сыпались на подругу со всех сторон, начиная с обеда, а ведь прошел уже час. Казалось, все разом забыли про Аврору, которую так и не удалось расспросить. Да и что могла сказать баронесса? Все знали, что Аврора стеснительна и
