Раз уж на то пошло, что будет с ней? Она не решалась показаться в Сент-Хилари. У нее не было одежды, денег и кого-то, к кому можно обратиться.
У нее не было ничего. Кроме…
Кристалла, принадлежавшего ей по праву рождения!
Он лежал у ее ног, завернутый в полотно. Морвен не сожалела, что забрала его у матери. Леди Ирэн не проявила жалости ни к дочери, ни к матери, ни к Иниру, и Морвен не собиралась возвращать камень. У леди Ирэн остался гримуар, придется ей довольствоваться им.
Леди Ирэн использовала кристалл, чтобы следить за Яго и другими людьми. Морвен молилась, пытаясь оживить его, чтобы попытаться поискать Инира.
На самом деле она очень мало знала о своей силе. У нее не было доступа к гримуару, и теперь, как она считала, не будет уже никогда. Она могла полагаться только на собственные инстинкты.
Морвен расстелила полотно на влажной земле и провела пальцами по округлой верхушке кристалла. Он засветился зеленоватым светом, отражая ветви ив, но в его глубинах не было ни искры, ни движения, ни образа. Это был просто камень – красивый, сияющий и безжизненный.
Плечи Морвен опустились под тяжестью усталости, одиночества и мучительного чувства поражения. Она хотела слышать, как щиплет траву Инир, и узнать, где Яго, чтобы пойти за ним. Она думала об Урсуле, умирающей в одиночестве в башне старого замка Бопре.
– Кажется, я знаю, как ты себя чувствовала, grand-mère, – прошептала она. – Рядом с тобой никого не было. Я хочу… О, как бы я хотела, чтобы ты была сейчас здесь, со мной!
Словно в ответ на ее слова внутри кристалла зажегся огонек. Морвен смотрела на него, отказываясь верить своим глазам. Не было ли это просто игрой воображения? Она потерла усталые глаза и посмотрела снова. Он по-прежнему был там – крошечный язычок пламени, будто фитиль горящей свечи. Тут и там внутри кристалла, как светлячки в сумерках, мерцали огоньки.
Морвен наклонилась ниже.
И тут в ее голове, смешиваясь с журчанием реки, прозвучал знакомый голос:
– Ma petite fille![67] Не надо пытаться. Все придет. Не спеши.
Глаза Морвен наполнились слезами.
– Grand-mère, скажи, что мне делать?
Ответа не последовало.
«Не пытайся, – вспомнила Морвен. – Не спеши». Даже если голос Урсулы ей пригрезился, это был хороший совет.
Она снова провела пальцами по кристаллу. Свет все еще был там, хотя камень оставался холодным на ощупь. Морвен склонилась над ним, думая о своих прародительницах из рода Оршьер, о женщинах, занимающихся колдовством. Казалось невыносимо жестоким, что каждая из них должна была пережить времена предательства, одиночества и отчаяния. Она чувствовала связь с ними в сердце, в душе. В груди снова нарастала сила, которая оказалась столь разрушительной для ее матери, но на этот раз все было иначе.
И, обращаясь к камню, она пробормотала:
– Ты можешь показать мне Инира?
Порхающие огоньки в кристалле вдруг успокоились и слились воедино. Инир, ее прекрасный серебристый жеребец, стоял с гордо поднятой головой, его гриву трепал ветерок, а уши навострились в ее сторону, как будто он знал, что она там. Позади виднелись арочные окна церкви Святого Илария, где они оставили тело Урсулы на попечение отца Пью.
А рядом с ним, прищурившись в попытке понять, что же учуял Инир, стоял Яго.
Ей следовало догадаться самой! Леди Ирэн избавилась от них одним ударом. Она была уверена, что сможет контролировать Морвен, если Инир исчезнет, и отправила Яго с ним, чтобы решить обе свои проблемы.
Усталость испарилась, словно туман под лучами утреннего солнца, и Морвен крикнула в кристалл:
– Я вижу тебя, Инир! Я иду! Яго, жди меня!
Яго все также глядел перед собой, не подозревая о ее присутствии, но Инир – чудесный, волшебный Инир! – кивнул головой. И хотя Морвен не могла слышать, как он фыркает, она видела, что он переступает на месте и машет длинным хвостом.
Яго потянул его за собой, но Инир тряхнул гривой, отказываясь повиноваться. Яго, нахмурившись, снова потянул за веревку. Морвен ничего не слышала, но видела, как его губы задвигались, произнося слова проклятия или, может быть, мольбы.
Она погладила камень, пробормотала слова благодарности, снова завернула его в полотно и поднялась. Обратный путь в Сент-Хилари будет долгим, так что следовало поторопиться. Инир услышал ее зов, а Яго – нет. Она должна была добраться до них прежде, чем он заставит Инира идти дальше.
* * *К моменту, когда Морвен смогла различить серый камень шпиля церкви Святого Илария, возвышающийся на фоне подернутого тучами неба, солнце стояло уже высоко.
Под тяжелым пальто по спине катился пот, но Морвен не могла придумать, как снять его, не выпуская кристалла из рук, – сделать это она не решалась. Ее ноги просили об отдыхе, глаза от бессонницы были сухими и чесались, но она продолжала путь, щурясь из-под краев шляпы в попытках углядеть серого в яблоках коня или темную худую фигуру Яго.
Прошло еще двадцать минут, напряжение в спине и плечах нарастало. Наконец Морвен добралась до небольшого кладбища с множеством древних надгробий и, пройдя вдоль каменной ограды, направилась к задней стене церкви.
И с облегчением перевела дыхание.
Она увидела, что Яго пытается, но не может уговорить шайрского жеребца двигаться дальше. Он лишь смог заставить его перейти в тень корявых вязов на краю деревенской площади. Там Инир решительно замер на месте. Яго, тяжело опустившись на землю, прислонился спиной к стволу дерева и закрыл глаза. Голова Инира тоже клонилась к земле, а уши уныло опустились.
Морвен попыталась окликнуть их, но из пересохшего горла вырвался какой-то скрип. Из последних сил, пошатываясь, она пошла дальше.
Инир почувствовал ее приближение и поднял голову. Его ноздри затрепетали, и он сделал глубокий вдох, готовясь заржать.
– Нет, Инир! – попыталась крикнуть Морвен.
Ее голос прозвучал тоненько, едва слышно, но Инир все понял. Он не издал ни звука, только выдернул веревку из руки Яго и поскакал к ней. Приблизившись, он положил голову Морвен на плечо и замер. Всхлипывая, она прижалась к коню, одной рукой держа кристалл, а другой обхватив его шею. Так они стояли какое-то время, причем Инир дрожал так же сильно, как она.
– Мисс Морвен… – сказал Яго прерывающимся от усталости голосом.
Морвен, продолжая обнимать Инира, обернулась.
– Ох, Яго, – с болью прошептала она, – мы должны уехать, и поскорее! Моя мать…
– Она приказала мне отвезти Инира на конный рынок в Кардиффе. Я хотел отказаться, но она настояла на своем. Я не смог этого сделать… И вам предопределено остаться здесь.
– Я уеду в Лондон. Я не
