– И что потом? Ну, если все получится…
– А потом я на коленях буду просить тебя позволить мне служить тебе – в знак моей вечной благодарности и преданности. Знай, – Принц заглянул ей в глаза, и девушку обожгло огнем его взгляда. – Ты уже сделала для нас… для меня так много, как никто другой. Я буду тебе вечно благодарен.
– Мне не нужно благодарности, – растерялась девушка.
– Она нужна мне.
Его губы теперь находились так близко к ее, и не удивительно, что их потянуло друг к другу. А вокруг сладко пахло розами, но Ане казалось, что в этот чудесный аромат вплетается странная горчинка.
О какой благодарности говорит Принц? Нет, это она будет вечно благодарна ему за то, что он изменил ее жизнь, дал возможность почувствовать себя другой – более отважной, более красивой, чем являлась на самом деле. За это чувство можно отдать многое, и оно уж точно стоило любого риска.
– Храбрая маленькая девочка, – прошептал Принц ей в волосы.
И Анна едва не задохнулась от нежности и счастья. Если бы сейчас перед ней поставили Охотника со своими оборотнями и их злобного хозяина, она, не сомневаясь, поочередно пронзила каждому из них сердце.
А потом они почти до самых сумерек гуляли по саду и говорили о разных пустяках.
– Какое твое самое заветное желание? – вдруг спросила Аня.
– Быть на твоем месте, – ответил Принц без промедления.
– Что? – не сразу поняла Анна. А он снова отвернулся, боясь дать волю чувствам.
– Я очень не хочу отпускать тебя на это задание… Это дело не для девушки, – глухо проговорил Принц.
И тут ей стало по-настоящему стыдно. Даже самой себе сложно признаться, что после слов Стаса в ее душе всколыхнулась какая-то муть. Где-то на самом дне, куда Анне не хотелось заглядывать.
– Ты самый лучший… Таких не бывает, – прошептала она.
Небо темнело, и легкие сумерки уже коснулись земли, словно влюбленный юноша, нерешительно целующий в лоб свою избранницу.
– Пора уходить, – Принц вздохнул. – И еще я всем сердцем хочу, чтобы все здесь изменилось, чтобы не нужно было прятаться по вечерам и бояться, что однажды последние преграды падут…
Он держал ее за руку, и Ане было хорошо и грустно…
– Ты сказал полную чушь! – заявила она Стасу в универе, утянув его в укромный уголок коридора. – Я разговаривала с ним, и его очень мучает то, что не он, а я должна рисковать собой. Ты его не знаешь.
– Ну извини, – парень поднял руки, словно сдавался. – Я и сам хотел перед тобой извиниться. Грубовато получилось.
– И ты сказал неправду. Ну, признай же это! – потребовала Аня, буквально припирая его к стенке.
Стас усмехнулся, одернул свой явно недешевый темно-зеленый свитшот с неровным краем и только после этого ответил:
– Признаю. Я просто высказал сомнение. Сюжетнику положено во всем сомневаться и смотреть на ситуацию с различных сторон. Это герой всегда лезет на рожон и никогда не замечает того, что у него под носом.
– Это ты извиняешься, или опять пытаешься меня обидеть? – озадачилась девушка.
– Извиняюсь, конечно, – Стас пожал плечами, – ты же видишь, что я не хочу с тобой ссориться.
– Скажи прямо, что боишься потерять ценный материал для наблюдений, – ухмыльнулась Аня.
Тут за ее спиной раздалось нарочитое покашливание.
Девушка оглянулась. Позади стояла Оксана в коротком облегающем платье и высоких сапогах на огромных каблучищах.
– Воркуете, голубки? – спросила она сладким голосом. – Вот сколько смотрю на вас, столько удивляюсь: и что ты нашел в этой замухрышке?
Одним резким движением Аня заломила руку сокурсницы за спину, и девушка, не удержав равновесие, упала на колено. В ее глазах промелькнули изумление и страх.
– Эй, ты что делаешь, – Стас потянул на себя Анину руку.
Аня не могла на это ответить. Она и сама не понимала, что на нее нашло, но тут же отпустила свою жертву.
Оксана неловко поднялась и, прижимая к груди руку, которая, очевидно, весьма ощутимо болела, поспешно отступила.
– Сумасшедшая! Чокнутая на всю голову! – закричала она уже с другого конца коридора и поспешно скрылась и проходе, ведущем на лестницу.
Аня молчала, опустив голову.
– Это из-за нервов, не переживай, – попытался успокоить ее Стас.
Он хотел похлопать ее по плечу, но девушка отпрянула и, скользнув спиной по стене, уселась на холодный кафельный пол.
– А вдруг я и вправду схожу с ума? – прошептала она, уткнувшись головой в колени.
Стас вздохнул и присел на корточки рядом.
– Ты не сходишь с ума – это факт. Хотя, знаешь, в сумасшествии полно плюсов. Лучше быть сумасшедшим, чем тупым или скучным. А с тобой как раз все понятно. Нервы напряжены. Еще бы они не были напряжены. Ту же Оксану отправь в твою сказку – она бы там и дня не продержалась, не говоря уж о том, чтобы выступить против главного местного злодея.
– Но я сама чувствую, что со мной что-то не то, – девушка до боли закусила губу.
– Тогда пытайся себя контролировать. Ты не тряпка. Ты – героиня, двигатель сюжета. Кто еще, если не ты, – Стас отвел рукой ее волосы и заглянул ей в лицо. – Ну что скажешь?
– Ты прав, – Аня кивнула и резко поднялась на ноги. – Пойдем, кажется, лекции уже начались…
Но, отправив Стаса на лекции, она сама пошла вовсе не в аудиторию, а в туалет и, остановившись перед зеркалом, вгляделась в отражение.
За прошедшее время она сильно похудела, щеки впали, волосы требовали стрижки, а глаза из-под длинной челки смотрели как-то дико. На лице – ни следа косметики, свитер растянутый, джинсы… джинсы она не меняла, кажется, неделю. Или две? Или больше? Она слишком давно перестала обращать на себя внимание.
Вдруг Оксана права – что, если она просто замухрышка? А может ли принц любить замухрышку?..
* * *Стрела, коротко взвизгнув в воздухе, вонзилась в цель. Косуля дернулась и еще несколько мгновений пыталась бежать, словно стремилась скрыться от самой смерти. Но тщетно – смерть уже распахнула полы своего плаща и накрыла ее, затянув глаза мутной пленкой, разбрызгав мелкие и сверкающие под заходящем солнцем, словно зернышки граната, брызги крови.
Животное упало на осенние листья, еще раз дернулось и замерло.
Он медленно подошел к добыче и присел перед ней на корточки. Смерть, превращая живое в неподвижное, статичное, несет с собой особенную красоту. Ему ли не знать, ведь в последнее время они стали так близки…
Человек, будто лаская, провел ладонью по теплому, еще недавно вздымавшемуся, боку косули. Она – изначальная жертва, он – охотник. Роли распределены еще давным-давно и изменить сценарий невозможно. Да, у нее есть рога, она может попытаться защищаться, но предпочитает бегать, впрочем, у нее и недостаточно силы, чтобы дать реальный отпор хищнику, тому, кто
