Если честно, я куда больше походила на привидение, нежели на потомка дивного народа. И преобразившаяся внешность была хорошим тому подтверждением. Мои светлые волосы, имевшие раньше приятный золотистый оттенок, теперь сияли, будто действительно были из чистого золота. Светло-карие глаза порыжели, а кожа, как и положено призраку, начала мягко светиться изнутри. Это смущало больше всего, ибо я чувствовала себя свечкой, парящей в воздухе.
К счастью, тело вскоре вновь потяжелело и перестало блестеть, хотя волосы и сохранили необычный оттенок, как и глаза. Так я и сидела, кутаясь в покрывало и нервно теребя локоны, источавшие свет. Ногти, к слову, тоже обрели металлический блеск, будто я нанесла на них ровный слой золотого лака. Прозвище Золотце на фоне последних событий обретало совсем иной смысл, и я не знала толком, как на это реагировать. Магию в себе, как прежде, не ощущала, контролировать левитацию не умела и уж точно не могла разбить световым лучом графин. Дался же он Курту!
– Знаешь, – сказала я жениху, который улегся рядом, накинув рубашку и надев наконец штаны, чтобы не смущать меня анатомическими подробностями.
Я бы и рада была не обращать внимания на его наготу, но любопытство брало верх над стеснительностью. Раньше ничем не прикрытое мужское тело мне доводилось видеть только на картинках в книжке по врачеванию. А тут такой шикарный образец под боком! Как устоять? Вот взгляд и опускался помимо воли, куда приличным девушкам смотреть не положено.
Хотя какая я приличная, учитывая мою инициацию. Или все-таки приличная? С будущим ведь мужем переспала, а не с кем-то посторонним. Да и переспала ли – вот в чем вопрос. Последним, что запомнила, была острая боль внизу живота, непривычная теснота внутри и рефлекторное желание избавиться от инородного предмета, вторгшегося в меня. Потом темнота, невесомость и… здравствуйте, я ваша фея! Естественно, вектор моих девичьих переживаний сместился с первой близости на решение насущного вопроса: как прекратить парить. Ну а Курт в своих изысканиях пошел дальше, и последние минут пять уговаривал меня не продолжать любовные игры, а взорвать несчастный графин.
– Что знаю? – уточнил он.
– А? – Я очнулась от собственных дум, улыбнулась краешком губ, искоса взглянула на него и проговорила: – Теперь я действительно верю, что ты вовсе не древний, а очень даже молодой.
– Вот как? И что же тебя убедило, Золотце? – Король выгнул бровь, наблюдая за мной.
– Ты!
– Мм? – мурлыкнул голубоглазый плут, поймав мою золотую прядь, чтобы намотать на палец.
– Ты ведешь себя как мальчишка, заполучивший в руки новую игрушку!
– Игрушку? – переспросил он, окидывая меня взглядом, от которого стало жарко.
– Да! – Получилось громче, чем хотелось. – Опытный образец «фея обыкновенная».
– Точно необыкновенная. – Он потянул меня за локон, вынуждая наклониться к нему.
– Да какая разница! – Я вырвала свои волосы из его захвата и снова села прямо. – Поверь уже наконец: ничего во мне, кроме внешности, не изменилось. Я не ощущаю никакой силы, не умею… вернее, умею летать, но не представляю, как это делать по желанию. И уж точно не в состоянии разнести вдребезги твой графин с помощью мифического луча. С чего ты вообще решил, что феи на такое способны?
– Слышал. – Упустив золотую добычу, он принялся разглаживать складки покрывала, как бы невзначай задевая при этом и мою коленку. – Давно, в детстве. Когда они еще не покинули наш мир.
– Ты застал настоящих фей? – оживилась я. Как только речь заходила о чем-то интересном, мое стеснение уступало место любопытству, и откровенные взгляды жениха, как и его прикосновения, начинали волновать чуть меньше. – А что еще ты о них знаешь? – спросила, отодвинув ногу, ибо про прикосновения я все-таки слукавила.
Курт задумался. Он лежал на боку, подперев рукой голову. Его белые волосы падали на лоб, прикрывая один глаз. Король был таким домашним сейчас и таким доступным, что я ловила себя на желании дотронуться до него или, набравшись наглости, даже поцеловать.
Растрепанный, босой, в помятых брюках и расстегнутой рубашке, открывающей рельефный торс, – этот мужчина действовал на меня, как валерьянка на кота. Хотелось изучать его, прикасаться, перебирать жесткие пряди и тонуть в голубых глазах. Но помимо тела, которое мне, бесспорно, нравилось, у Курта была еще и память, хранившая множество тайн. Я жаждала выяснить их не только из любопытства, но и из практических соображений. Ведь научившись управлять даром феи, быть может, получится и феникса приручить.
– Я бы хотела знать все о дивных существах, – сказала тихо. – Возможно, в твоей библиотеке есть книги не только по огненной магии, но и про фей? Орса могла бы помочь, она мудрая!
– Могла бы, – не стал спорить жених.
– А… что будет с моими родителями и сестрой? – вспомнила я о семье, невольно почувствовав себя жуткой эгоисткой. Сижу тут, наслаждаюсь жизнью и обществом любовника, а они небось отдуваются за замороженного герцога перед его дядей.
– А что с ними? – Курт откровенно мной любовался, так и норовя прикоснуться, будто я и правда была вожделенной игрушкой. – Бал закончится только через пару часов. Пусть веселятся.
– А если его светлости что-нибудь отбили, пока он оттаивал? Наше Лучезарное величество свалит всю вину на моего отца! – разволновалась я.
– Пусть рискнет. – Улыбка жениха была такой зловещей, что лично я бы на месте Эдварда точно не рискнула. Но он, в отличие от меня, лица Курта не видел. – Бри… – проговорил король, придвигаясь ближе. На мне вещей было еще меньше, чем на нем: алый камень на цепочке, намотанной на запястье, чулки и серебристое покрывало. В него я закуталась до самого подбородка, так как платье стараниями любовника лишилось шнуровки, а нижнее белье затерялось где-то под кроватью, и меня грызли большие сомнения, что его еще можно будет носить. Слишком уж бурной оказалась реакция короля на эту деталь моей одежды. – Скажи, чего бы тебе сейчас хотелось? – спросил он, положив ладонь мне на талию. Наверное, ожидал услышать другое, потому что нахмурился, когда я выдала:
– Вернуться на бал. – Дабы жених не принял меня за глупышку, жаждущую развлечений, начала торопливо объяснять: – Пойми, я не смогу ни на чем сосредоточиться, пока не узнаю, что мама и папа в порядке. Шок от всего, что тут недавно случилось, прошел. Я вспомнила о родителях, о том, как мы с тобой исчезли, не попрощавшись.
