– Иоганн, а где ваши слуги? – поинтересовалась принцесса, которой, очевидно, успевали доложить о происходящем.
– Вы же знаете, душа моя, что я неприхотлив, как спартанец.
– Да, но вы теперь русский царь, и вам просто необходима свита.
– Мои русские спутники большей частью отправились выполнять различные поручения. Остальных я надеюсь вам представить в самое ближайшее время.
– Они достаточно высокого рода?
– Скажу просто: мой нынешний телохранитель был одним из претендентов на престол. Причем с довольно большими шансами на победу.
– И вы сделали его телохранителем?
– Это называется «рында». Почетная охрана во время торжественных приемов. Ими могут быть только самые знатные юноши в царстве.
Вскоре «таинство» моего одевания было закончено. Куафер честно попытался выполнить свой долг и завить мне волосы, но, встретив мой взгляд, стушевался и решил, что я и без того выгляжу бесподобно.
– Моя царица, – воскликнул я, оглядев себя в довольно мутном и неровном зеркале, – я готов!
– Ваше величество, – последовал немедленный ответ, – это совершенно невозможно, мы только начали!
– Не буду мешать вам, мадам. С вашего позволения, я займусь делами. Если мне не изменяет память, я видел в вашей свите господина фон Радлова. Было бы любопытно узнать о новостях из нашего герцогства.
– Когда только вы успели его заметить, ваше величество! Впрочем, вы правы, ваш канцлер счел своим долгом сопроводить меня. Кстати, если он будет жаловаться на уменьшение доходов – знайте, это сущая ерунда!
– Вот как, а что, он пытался?
– Разумеется, впрочем, как и наша тетушка, герцогиня София. Хотя, полагаю, это у нее старческое. В основном же наши дела столь превосходны, что желать лучшего – все равно что роптать на божье провидение!
– Ну хоть где-то дела идут хорошо… – тихонько вздохнул я и вышел из спальни.
Господин фон Радлов в очередной раз подтвердил свою репутацию незаменимого человека. Прекрасно одетый и благоухающий парфюмом, он ожидал меня с такой неподдельной радостью на лице, будто готовился к этому всю ночь. Разразившись пышным приветствием, в котором выразил переполнявшее его счастье лицезреть мою особу и необычайную гордость моими победами, канцлер выразил готовность служить мне.
– Рад вас видеть, друг мой, – отвечал я на его славословия, – насколько я понимаю, дела в герцогстве идут неплохо?
– Совершенно справедливо, – с готовностью согласился он, – я готов немедленно представить вашему королевскому высочеству, простите, царскому величеству подробнейший отчет.
– Можно без «простите», барон. От того, что я стал русским царем, я не перестал быть вашим герцогом. Кстати, как подданные восприняли мое избрание на престол?
– Сказать по правде, ваше величество, о ваших невероятных подвигах и великих победах приходило столько известий, что…
– В них не сразу верили?
– Скорее, к ним привыкли. Так что ваша коронация в Москве не выглядела чем-то из ряда вон выходящим.
– Понятно; теперь главный вопрос: как умер мой кузен?
– Как настоящий христианин!
– Значит, лучше, чем жил. Однако меня интересует, скорее, отчего он покинул наш мир?
– В жизни и смерти волен лишь Господь.
– Вне всякого сомнения, вы правы, однако у Господа Бога частенько случаются помощники. Судя по вашей уклончивости, в этом случае так и было.
– Вовсе нет, государь, ваш кузен герцог жил в последнее время весьма уединенно и почти никого не принимал. В делах княжества он также не участвовал, единственное его занятие состояло в посещении могилы герцогини Маргариты Елизаветы и их родившегося мертвым ребенка.
– Вы хотите сказать, что мой кузен умер от тоски?
– Я этого не говорил, – тут же пошел на попятную канцлер, – разумеется, он тосковал по безвременно ушедшей супруге, но…
– Но не чрезмерно – я правильно вас понимаю?
– Именно так. У него был хороший аппетит, он много читал, а тех немногих, кого он удостаивал аудиенцией, принимал весьма приветливо. Ничего не предвещало столь печального конца, но кто мы такие, чтобы судить о воле Всевышнего!
– Иными словами, вы не знаете, как умер мой кузен?
– Увы! Могу лишь сказать, что рядом с ним в последнее время не было чужих. И проведенное расследование со всей определенностью исключило возможность отравления либо какого-то другого злого умысла.
– Все страньше и страньше. Так вы говорите, что было проведено расследование?
– Разумеется, но ничего заслуживающего внимания не было обнаружено.
– Понятно, ну что же, так – значит, так. Есть что-нибудь еще, что мне необходимо знать?
– Полагаю, нет, впрочем, если у вашего величества возникнут вопросы, я всегда готов на них ответить.
– Хорошо, но у меня буду к вам кое-какие поручения.
– Всегда к услугам вашего величества, – очередной раз поклонился фон Радлов.
– К сожалению, у меня сейчас нет возможности заниматься делами герцогства лично, однако это не означает, что мне нет дела до моей родины. В мирный договор, заключенный между мной и его шведским величеством королем Густавом Адольфом, включен пункт о правах и преимуществах мекленбургских коммерсантов в балтийской торговле. Я полагаю, что участие в комерческих делах с Русским царством, а в перспективе – с Персией и Индией благотворно скажется на экономике как Ростока, так и всего герцогства в целом.
– Вне всякого сомнения, государь.
– Доведите до сведения всех заинтересованных лиц, что я обещаю свое покровительство и защиту всем пожелавшим торговать в нашем царстве. Кроме того, как вам, вероятно, известно, у меня имеется определенный дефицит специалистов в некоторых областях знаний. Медиков, инженеров, горных мастеров и многих других. Так что мои подданные, обладающие нужными познаниями, могут рассчитывать, что их
