– Чертовски рад видеть вас живым, сэр Джон, – приветствовал я пропавшего, – вы представите мне своего друга?
– Конечно, сир: позвольте представить вам шотландского офицера Джорджа Лермонта, – торжественно провозгласил тот.
– Как вы сказали, сэр Джон, – Лермонта? Вы родственники?
– Весьма дальние, сир, – сдержанно уточнил прибывший, – мы из одного клана и знаем друг друга с детства. Сказать по правде, я не слишком поверил Джону, что вы произвели его в рыцари, но я рад, что он не соврал.
– Что же, друзья Джона – мои друзья. Присаживайтесь, Джордж, и расскажите, что привело вас ко мне.
– Очевидно, вы знаете, ваше величество, о цели моего прихода. Польский король оказался более щедрым на обещания, чем на деньги. Мы давно не видели нашего жалованья, но каждый день теряем своих друзей. Что еще хуже, эти польские свиньи прячутся за нашими спинами и при этом не скрывают своего презрения к нам. Они даже не участвовали в последней вылазке, хотя во все горло обвиняют нас в ее неудаче.
– А что говорит их командир?
– Храповицкий со своим рейтарским эскадроном как раз дрался вместе с нами. Он вроде бы неплохой человек для поляка, но он ранен, и неизвестно, выживет ли. Так что у поляков командует хорунжий Чаплинский.
– Кшиштоф?
– Да, кажется, его зовут Христофор.
– А что командир рейтар?
– Капитан Гротте – хороший военный, и ему и его людям, в отличие от нас, платили до сих пор исправно. Однако его наниматель вот-вот может отдать богу душу, а умирать за короля Сигизмунда у него нет никакого резона. Полковник Дуглас говорил с ним, и, хотя он ничего не ответил, мне кажется, он не будет против. Но прежде мы хотели бы знать, что вы можете нам предложить.
– Если вы сдадите мне крепость, я приму всех желающих на службу. Я умею ценить хороших военных и плачу им достойное жалованье. Впрочем, полагаю, вам это известно от вашего родственника. Если же кто-то не захочет служить мне, я не стану его удерживать. Отсюда не так уж далеко до шведских владений, а мой брат Густав Адольф всегда нуждается в храбрых солдатах. Однако в последнее время они идут от него ко мне…
В тот день я, как обычно, поднялся рано и, решив еще до завтрака прогуляться, велел приготовить лошадей. Через несколько минут конюхи подвели верного Волчка, и я вскочил в седло. Рядом тут же материализовались фон Гершов с Михальским, и мы тронулись. Несколько человек стражи следовали на почтительном расстоянии, не мешая прогулке. К реке уже шли стирать белье маркитантки, удивительно быстро освоившиеся в моем войске.
– Доброе утро, ваше величество, – поприветствовали они меня хором.
– Благослови вас Бог, добрые женщины, – благодушно отозвался я.
– Хорошо ли вам служит малышка Лизхен? – громко поинтересовалась одна из них, ощерив в улыбке щербатый рот.
– Не жалуюсь, красавица, а тебе что за печаль?
– Ну мало ли, вдруг она по малолетству не справляется с таким бравым молодым господином, так мы могли бы помочь ей, – почти выкрикнула она, вызвав бурный смех у своих товарок.
– О нет, добрая женщина, я всем доволен.
Сказать по правде, мне не слишком понравилась ее фамильярность, но проявлять недовольство маркитантками – последнее дело, к тому же мне не хотелось портить себе утро.
– Не сердитесь на Клару, ваше величество, – оттолкнула ее одна из подруг, – все знают, что она дура и что язык у нее без костей.
– Я вовсе не сержусь; ты что-то хотела спросить?
– Да, хотела, вы, верно, не помните меня…
– Отчего же, ты – Грета, подруга капрала Шмульке.
– О, ваше величество меня помнит! Все верно, я – Грета, только я не подруга Шмульке, а жена, и мне немного не по себе, особенно после того как пропала Анна. Если уж вы не питаете к нам вражды, так, может, отпустите нас в крепость? Вы уж простите, если я что-то не так сказала, просто мы помним вас еще простым рейтаром…
– Все нормально, Грета, что поделаешь, рейтар – это навсегда. Я думаю, ты скоро увидишь своего мужа. Передавай ему привет от меня. Он был для меня хорошим наставником, и я ему очень благодарен за науку.
– Благослови вас Бог, ваше величество!
Едва мы отъехали от женщин, Кароль повернулся ко мне и спросил:
– Я вижу, вы в добром расположении духа, мой кайзер?
– Да, дружище, а почему ты спрашиваешь?
– Я давно не видел вас таким. Пожалуй, с тех пор, как мы были в Швеции.
– Что ты имеешь в виду?
– Вы веселы и приветливы, улыбаетесь и шутите со всеми, как в те далекие времена. В последнее время вы мало походили на того принца, к которому мы нанялись в Дарлове. И теперь я очень рад, что вы прежний. Неужели эта девочка вернула вам душевное равновесие? Если так, то нас привела сюда счастливая звезда.
– Не знаю, Кароль, душевное равновесие мне вернули, скорее, мое седло и возможность не слезать с него сутками. Мне ужасно осточертел дворец и надутые боярские физиономии. Здесь, в походе, слава богу, все по-другому. Впереди враг, рядом друзья, и мы, вне всякого сомнения, победим. Хотя, наверное, ты тоже прав, эта юная маркитантка действительно прелесть, и если по утрам мне хочется скакать на коне в бой, то вечером я с удовольствием возвращаюсь в свой шатер.
– Она милая девушка и, похоже, это заметили не только вы.
– О чем
