– Как, вы не знаете? Там будут сжигать ведьму!
– Что, простите?
– О, вы, как видно, издалека, раз не знаете. В прежние времена здесь было довольно много ведьм, и еще лет двадцать назад их сжигали регулярно. Однако с тех пор они повывелись, и эта – первая за много лет.
– И вы, сударыня – кстати, а как мне вас называть? – не желаете пропустить такое зрелище?
– Мария Констанция фон Буксгевден, – представилась мне дама, – а это моя племянница Регина Аделаида.
Проговорив это, дама слегка подвинулась, и в образовавшуюся щель выглянуло миловидное личико, куда более соответствующее моему пониманию прекрасного. Девушка с испуганным любопытством взглянула на меня и легким кивком ответила на мой поклон.
– Казимеж… – тихонько шепнул я Михальскому по-польски, – тебе старуха, мне паненка.
– Кто бы сомневался… – пробурчал мой телохранитель, осклабившись, но я его уже не слушал.
– Прекрасные дамы, позвольте предложить вам помощь, – церемонно провозгласил я, слезая с верного Волчка, – а потом мы продолжим столь занимательную беседу.
Мой телохранитель последовал моему примеру и, подойдя к карете, поднял на руки и поднес к берегу сухопарую даму. Я же подхватил юную Регину Аделаиду и не менее галантно помог ей выйти сухой из воды. Но если Корнилий отпустил свою ношу, едва покинув воду, то я продолжал держать ее на руках, откровенно забавляясь ее румянцем. Впрочем, госпожа фон Буксгевден немедленно пришла на помощь своей подопечной.
– Не знаю, как вас и благодарить, господин Иоганн Альбрехт! Однако не опустите ли вы на землю бедную девочку?
– Вам разве неудобно, сударыня? – спросил я девушку, сидящую у меня на руках.
– Сказать по правде, я бы предпочла, чтобы вы меня отпустили… – пролепетала она в ответ.
– Ваше желание – закон для меня, – отвечал я, не думая, впрочем, ее отпускать, – вы, кажется, говорили, что торопитесь посмотреть на сожжение ведьмы.
– Нет, что вы, меня совсем не прельщают подобные зрелища, но в Риге меня ждет отец. Он нашел мне жениха и собирается объявить о помолвке.
– О, ваш жених – счастливчик! Он, верно, молод и красив?
– Я никогда не видела его. Он родом из Швеции.
– Как интересно… А вы знаете, я долго жил в Швеции и, возможно, знаю вашего жениха. Как его имя?
– Карл Юхан Юленшерна… и, может быть, вы все же отпустите меня?
– Конечно, сударыня, – едва не уронил я свою ношу, услышав это имя, – я действительно знаком с вашим женихом. Скажу более, мы в некотором роде приятели! Скажите, мадам, – обернулся я к старухе, – вас ждут в Риге?
– Да.
– И там, верно, все знают, как выглядит ваша карета?
– Разумеется, это карета моего брата Отто фон Буксгевдена, а его все знают в этих местах!
– Чудесно, мадам; я, пожалуй, провожу вас в Ригу. Здешние места в последнее время небезопасны.
– Что вы имеете в виду?
– Как, разве вы не слышали, что этот ужасный герцог Мекленбургский, ставший русским царем и взявший недавно Смоленск, напустил на Литву полчища диких татар и казаков?
– Да, но Литва далеко, неужели вы думаете, что они могут добраться сюда?
– В Дерпте тоже думали, что находятся далеко, но два года назад герцог излечил обитателей города от этого заблуждения. Прошу вас, не отказывайтесь от моей защиты!
– Да-да, конечно, мы будем очень признательны, а у вас довольно большая свита, господин Иоганн Альбрехт!
– Я же говорю, здешние места небезопасны! – улыбнулся я в ответ самой обезоруживающей улыбкой, на какую только был способен, и обернулся к фон Гершову:
– Кароль, ну-ка прикажи своим дармоедам вытащить эту колымагу!
Драгуны тут же, как муравьи, окружили застрявший рыдван и, поднатужившись, вырвали его из вязких объятий дорожной грязи.
– Сударыни, – церемонно обратился я к дамам, – вы не будете возражать, если я составлю вам компанию? Меня немного утомила поездка верхом.
– Но прилично ли это?.. – попробовала возмутиться старая грымза, на что я ответил:
– Ну вы же не хотите, чтобы я ехал с прекрасной Региной Аделаидой наедине?
Старухе пришлось согласиться, и оставшийся путь до Риги я проделал в компании дам. Правда, Мария Констанция недовольно косилась на меня, но я вел себя паинькой и развлекал ее и племянницу рассказами о шведском дворе. В эти времена для провинциальных дворян нет ничего более захватывающего, чем повествования о придворной жизни. Так что старая грымза и ее подопечная скоро сменили гнев на милость и жадно слушали небылицы, которые я им плел. Так продолжалось почти до ночи, когда я объявил дамам о необходимости сделать привал.
– Но до Риги осталось всего ничего!.. – попробовала возразить Мария Констанция.
– Да, но ворота, скорее всего, будут закрыты, а ваш герб на карете не столь заметен. Давайте заночуем здесь, вы в карете, а я со своими людьми буду охранять ваш сон. На рассвете мы продолжим движение и вскоре будем в городе. Поскольку казни обычно бывают по утрам, это зрелище мы не пропустим.
– Сказать по правде, я ужасно проголодалась, – жалобно глядя на меня, проговорила Регина Аделаида, – а припасы, которые мы взяли с собой, закончились.
– Ну это дело поправимое, – улыбнулся я.
На самом деле я предвидел такой поворот и велел Михальскому озаботиться пропитанием для наших новых спутниц. Все же вяленая конина и сухари, которыми питали свои силы мы, не слишком подходили для дам. Так что едва мы остановились, как казаки развели костер и установили на него котелок, в котором варилась украденная где-то по дороге курица. Слава богу, она была не слишком стара, и скоро я имел удовольствие наблюдать, как очаровательная Регина Аделаида грызет куриное крылышко своими крепкими беличьими зубками. Ее тетушка тоже воздала должное невинно убиенной птице, и вскоре от несчастной пеструшки ничего не осталось. На десерт я предложил дамам вина из походной фляжки. Девушка, проявив похвальное благоразумие, отказалась, ограничившись родниковой водой. А вот Мария Констанция с удовольствием продегустировала продукцию рейнских виноградарей, и вскоре я пожелал своим спутницам спокойной ночи.
– Ты
