– Ага, я. – Голос дрожит. – Что случилось? Где Феникс и Касс?
– Касс вдруг рухнул как подкошенный. – Алекса в истерике, но старается говорить негромко. – Мы бросились к нему на помощь, Феникс меня обогнал, и ему в шею попал крошечный дротик с синим оперением, и он тоже упал, – тараторит Алекса, – а я спряталась за деревьями, пусть не увидела, кто стрелял, зато в меня не успели попасть, и потом сразу помчалась сюда. Что за чертовщина тут творится?
Из-за угла показывается нос каноэ.
– Прозвучит странновато, – говорит Лонан, – но прежде, чем приблизиться, опусти руки в воду, пожалуйста.
– Опустить… чего?
– Руки. В воду.
Алекса продолжает грести, пока ее каноэ не оказывается залито бирюзовым сиянием. В моих висках стучит кровь – светящиеся точки могли активировать голограмму, но увидеть это можно будет лишь под водой.
Наше каноэ накреняется – Лонан, потянувшись, притягивает лодку Алексы ближе, и раздается стук дерева о дерево.
– Ты что творишь?! – Алекса вспыхивает, как лесной пожар. Ее глаза изумленно распахнуты. Прямо как у Хоуп.
Жаль, что у меня нет второго шприца.
Лонан действует молниеносно, решительно и, взяв руку Алексы, окунает ее в воду.
– Проверка, чтобы убедиться…
Кап, кап, кап. Темно.
– Отлично. Ты чистая.
– У нас были… неприятности, – объясняю я. – С Хоуп.
Лонан, не вдаваясь в подробности, поясняет ситуацию. Алекса, что удивительно, молча слушает. Наверное, дело в нетерпящем возражений тоне Лонана.
– Поэтому нам надо пробраться в их логово, – заключает он.
– А когда они и тебя подстрелят дротиками, что нам прикажешь делать? – Алекса – сплошная язвительность, но вопрос действительно неплохой. – И как быть с Хоуп? А если мы найдем Финнли и она тоже без сознания? Будем их обеих за собой волочить?
Строить изобретательные планы в пещере, где меня едва не утопили… Да уж, о таком я никогда в жизни не мечтала. И я вот-вот готова предложить дать задний ход, вернуться на берег, поймать и приготовить целый вагон рыбы. Правда, потом будет только хуже, и враги продолжат уничтожать нашу крошечную армию, теперь состоящую из трех человек.
Я полюбуюсь звездами, утолю голод, который давно научилась игнорировать… и что дальше?
Вряд ли нам всем выпадет другой шанс. Кроме того, я все еще намереваюсь получить ответы на свои вопросы. Мы уже близко.
А если нас убьют по пути к логову? Что ж, в таком случае нами можно гордиться. Мы хотя бы попытались что-то изменить и не покорились Стае. Не сдались добровольно и не стали шпионами в жуткой, ненасытной войне.
В общем, не превратились в ходячие трупы.
– Мы разделимся, – спокойно произносит Лонан.
– Зачем? – вырывается у меня.
– Я уверен, что, если мы не разделимся, будет хуже, – сразу отвечает Лонан.
И выкладывает свою идею: мы с Алексой доставим Хоуп к наклонному тоннелю, который как раз и вывел нас к воде – откуда мы впервые заметили постройку, мостик и каноэ. Где Хоуп казалась сама собой, где Касс обидел Алексу.
Алекса не спорит. Касс рухнул на землю прямо у нее на глазах, и последними его словами, обращенными к ней, были те, что способны глубоко ранить. Может, Алекса еще не оправилась от шока.
– Перенесите Хоуп подальше в тоннель. И ты, Алекса, останешься с ней. Держи шприц, – каноэ слегка накреняется, – используй его, если Хоуп очнется ненормальной. А ты, Иден, попытайся проникнуть в логово.
Лонан говорит об этом так, будто просит меня прилечь на цветущем лугу теплым летним днем. Словно в мире нет ничего проще.
Значит, он запасся шприцами! Наверное, второй лежал в другом кармане.
– А если нас увидят и в нас начнут стрелять? – спрашиваю я. Дротики могут прилететь с любой стороны, а на воде мы – слишком легкая добыча.
– Я постараюсь, чтобы не увидели.
– И как ты собираешься это провернуть?
Лонан глубоко вздыхает:
– Я сдамся.
Когда он рассказывал о намерении войти в волчье логово и потребовать то, что мы надеемся заполучить, я думала, он имеет в виду схему «нож к горлу» – и все дела. План в принципе скверный, но нынешний – в разы хуже.
Нет. Нет-нет.
– Нет! – восклицаю я. – Они тебя убьют.
– Ничего подобного, – возражает Лонан. – Должны, конечно – за все то, что я у них украл, – но не станут.
– Но почему?
– Я – капитан Избавителей, один из лидеров Сопротивления. Мне доверяют. – Понимаю, к чему Лонан клонит, и к горлу подступает тошнота. – Я куда ценнее живьем. Если меня превратят в шпиона, враг получит прямой доступ к Сопротивлению: к его ключевым фигурам, которые так умело скрываются. Я-то их знаю. Я располагаю информацией, Иден. Если бы Волки работали через меня, то с легкостью бы разделались с большей частью противников. Может, даже со всеми.
Во мне вспыхивает злость. На Лонана, что не удосужился упомянуть, насколько важную роль он играет.
Какая же я недогадливая!
– Идея… хуже некуда.
– Лучше, чем привести нас к гибели.
– Разве?
– Точно. Мы перевернем весь ход проклятой войны, Иден. Если ты вовремя его отыщешь.
– Проект «Атлас» или лекарство?
Осторожно бросаю взгляд на Алексу, беспокоясь, что мы слишком много наговорили в ее присутствии, однако она по-прежнему сидит, всецело погрузившись в свои мысли. Надеюсь, когда настанет пора действовать, она очнется. Ей же надо караулить Хоуп.
– Оба. Или хоть что-то. – Лонан пробегает пальцами по волосам. – Отыщи лабораторию, а там видно будет. И проект, и лекарство – крайне важны, и если мы не достанем ни того, ни другого, в нашей стратегии появятся серьезные дыры.
Прекрасно! Теперь я несу ответственность за Сопротивление.
– А где мне искать лабораторию?
В постройке как минимум два этажа (или три, если за деревьями скрывается что-то еще). В таком случае лаборатория может притаиться в любом укромном уголке сооружения. А лекарство – если разведданные верны и оно и впрямь существует – спрятано гораздо надежнее. Да и Волки наверняка тщательно замаскировали все, касающееся «Атласа»… Информация о проекте настолько секретна, что даже Лонан не упомянул об «Атласе» своей команде.
– Думаю, там, куда сложнее всего добраться, – откликается Лонан. – Ты же понимаешь, да?
Эта фраза из его уст одновременно самая ободряющая и ужасающая.
Ненавижу его за то, что он в это ввязался. Ненавижу его за то, что он втянул в игру и меня. Все может пойти наперекосяк. Либо мы победим, либо катастрофически провалимся.
Представляю, что каждый Волк – фигурка из песка, которую легко сломать, отдать во власть прибрежных волн.
И однажды наступит день, когда о Стае не останется ничего, кроме воспоминаний.
А может, отсчет начнется именно сегодня. Мы справимся, и все сбудется. Я не имею права на провал. Да, меня пугает план Лонана, но мне приходится признать: со стратегической точки зрения нам лучше следовать ему, чем отправляться в логово
