– Что… скажешь… Лукас? – прохрипела она.
– Ты…
– Знаю. Они сказали, что ты хотел пристрелить меня из сострадания… Добренький…
Брейн был потрясен, однако профессионал в нем брал верх.
– Они знают про меня все?
– Нет, не все. В этом нет необходимости, Лукас. Мы знаем о тебе только то, что нам нужно.
Это «мы» и «нам» красноречиво свидетельствовало о том, насколько быстро происходил процесс перестройки.
– Через сколько времени ты полностью станешь биномом?
Существо засмеялось и снова скорчилось в приступе рвотных позывов, однако больше из него ничего не выходило и, отдышавшись, оно ответило:
– Частью бинома, Лукас. Вторую часть еще предстоит нарастить, и лишь потом я стану полноценным биномом категории «Б», не так ли?
– Ты будешь пожирать людей?
– Назовем это иначе – наращивать активный белковый потенциал.
– Может, ты и меня сожрать захочешь? – болезненно усмехнулся Брейн, выискивая в себе повод к гневу, чтобы начать стрелять.
– Нет, успокойся. Ты застрахован, поскольку ты фактор перехода. Это вроде свидетеля на свадьбе. И да, за мной должок…
– За что?
– За то, что ты меня не пристрелил.
– Еще ничего не ясно! – сказал Брейн, вскидывая пистолет.
– Да брось ты, – вяло отмахнулось существо. – Все уже ясно. Не забывай, с кем ты имеешь дело – с темпоралами, так нас называют спецы из отдела «КХ». Впрочем, ты об этом отделе не знаешь, не положено.
– Они занимаются только вами или другими биномами тоже?
– Они всеми занимаются. И часто вяжут весь этот хлам – пространственных, векторных, акустических. Ты не представляешь – иногда прямо поджаривают из своих лаунчеров.
– Вы презираете других биномов? – догадался Брейн.
– А они нам никто, совершенно иная форма жизни. Случается, мы и на них охотимся. В некоторых специфических случаях.
– Но в основном на хуманов?
Существо не ответило и склонило голову набок, словно прислушивалось к звучавшим внутри него голосам.
– Мне пора, Лукас…
– Эй, нет, я тебя не отпущу! Я остановлю тебя!.. – воскликнул Брейн, вскакивая и прицеливаясь в голову твари, видя ее взгляд, уже не выражавший ничего человеческого – ни боли, ни злобы, ни страха.
Чувствуя, как по спине скатываются капли холодного пота, Брейн попытался собрать волю в кулак и нажать спусковой крючок, однако существо вдруг подняло кверху скрюченный палец и сказало:
– Вот еще что, Лукас. В будущем мы еще дважды встретимся. Но это буду я прошлая, та самая Кэсиди, только старше. И имена у меня будут другие.
– В будущем ты прошлая? – переспросил Брейн. – Как это понимать?
Она снова склонила голову, будто слыша гул, доносившийся из-под земли.
– Они сказали, что будущее осталось прежним, изменилось лишь настоящее. И да, извини за то, что тебе пришлось все это пережить. А вот теперь самое время стрелять…
И Брейн обязательно бы выстрелил, но в этот момент по твари ударил какой-то страшный молот и по лицу Брейна хлестнуло волной из сырого грунта, трухлявого дерева и мха. Волна отбросила его на несколько метров, однако фонарик и пистолет Брейн не выронил и, тотчас вскочив на ноги, бросился вперед – в надежде закончить дело, однако луч фонаря выхватил только широкую коническую воронку глубиной метра полтора, и Брейн решительно прыгнул на ее дно, поскольку ему показалось, что он видит тело твари.
Однако это была лишь ее одежда. Тот самый комплект спортивной пижамы, которая нашлась в последнем их совместном убежище.
Брейн откинул ногой тряпки и отпрянул, увидев волосы Кэсиди. Одежда и волосы – то, что уже не было нужно ей там, куда она отправлялась, и она сбросила это, как змея сбрасывает старую кожу.
83
Очнувшись от прикосновения к руке чего-то холодного, Брейн открыл глаза и увидел перед собой доктора Нильсен. Она прилаживала к его запястью медицинский индикатор для снятия биологических параметров.
– Эй, ты чего делаешь?
– Показания снимаю… Ты меня вчера так напугал…
– Как напугал? – не понял Брейн.
– В душе завис.
– Что значит «завис»?
– А то и значит. Я кричу под дверью, а ты не отзываешься, пришлось замок открывать – ты ведь еще и закрылся!..
– Что-то я плохо помню про это, – признался Брейн.
– Ну, это понятно, я тебя до постели на себе тащила – пульс едва теплился. Сначала хотела сразу Корсаку сообщать, но что толку – работа все равно моя, а с подготовки тебя в любом случае не снимут.
– А ты почему здесь? Сколько сейчас времени?
– Времени – половина седьмого утра. Дежурство у меня после обеда, поэтому решила не бросать тебя, хотя и бесполезного на этот раз.
– А у меня тоже сегодня отдых?
– С чего это? У вас сегодня занятия в старом боксе.
– В каком старом?
– Это почти на другом краю озера. Пешком не доберешься.
– Ну и что там твой медицинский девайс говорит?
– Говорит, ты в полном порядке, причем даже эхо-провокация не дает сбоев.
– Эхопровокация?
– Программа специальных сигналов, которые сбивают сердце с ритма.
– И зачем такое изощренное издевательство?
– Чтобы отличать здоровых от очень здоровых.
– Это ты как-то просто объяснила, – заметил Брейн, садясь на кровати.
– А куда тебе сложнее, интеллектуал? – усмехнулась Саманта, пряча прибор в коробку.
– Вот сейчас обидно было, – сказал Брейн и, поднявшись, отправился умываться.
– Смотри снова там не упади!..
– Не дождетесь, девушка!
Подойдя к двери, Брейн осмотрел замок и отметил, что он довольно сложный, тем не менее Саманта как-то ухитрилась его открыть.
– Похоже, ты не такой простой доктор, а, Саманта?
– Здесь простых нет. Все имеют дополнительные специальности.
– Да? А Марта?
– Помимо того, что ты подумал, она стрелок.
– Просто стрелок или стрелок?
– Простых здесь нет.
– И как же
