– Это была ошибка, – сказал Чарр. – По новому закону ни один хивер не может владеть землей на расстоянии тысячи стоунстепов от столицы. Так что убирайся. Или умри.
Миэк и его браться не понимали слов и запахов Чарра. Но они чувствовали каждое слово отца, любую частичку его эмоций. Они знали, что Чарр угрожает им. Эта идея казалась им дикой: в их представлении, доныне существовал единый улей и в нем все были вместе. Но теперь они понимали, что за пределами улья были другие. Эти другие могли ненавидеть их и даже навредить им. Они почувствовали праведный гнев своего отца и застучали жвалами.
– Готов сражаться, Миэк? – спросил отец.
В ответ Миэк грозно запищал.
– Я хотел бы, чтобы вы выжили, – нежно сказал отец. Миэк и его братья зажужжали, чувствуя, как их горячая ярость превращается в надтреснутую коричневую грусть. Но затем и грусть ушла, вытесненная золотой любовью. Отец повернулся к Чарру спиной. Всеми четырьмя руками он обнял своих детей и легонько подтолкнул в спины, направляя их вниз с холма.
– Нет, – сказал Чарр. – Я же сказал, у тебя нет разрешения размножаться. Весь этот выводок будет уничтожен.
Отец резко развернулся к Чарру. Глаза его сузились, щитки защелкали, а рука сжалась на копье. Горячий белый запах подал детям страшную команду: «Бегите!».
Улей с криками бросился врассыпную, а отец рванулся вперед, вонзая копье в шею робота, на котором восседал Чарр, и опрокидывая его на землю. Робот взорвался. Чарр перекатился по земле и вскочил на ноги, выкрикивая своим людям приказы. Те вскинули бластеры и открыли огонь.
Улей завизжал. Запах отца пролился в почву ужасающей, обжигающей ноздри смесью из множества перемешавшихся предупреждений и криков, а затем превратился в темный клочок темно-коричневой безвыходности. Они отчаянно пытались химичить друг с другом, но с каждым новым выстрелом Миэк терял по связи. В конце концов он остался наедине со своим собственным запахом, острым, кислым и полным ужаса. Навсегда одинокий.
Миэк в лесу, голодный и замерзший.
Миэк в клетке, имперские дети тыкают в него палками.
Миэк в грязном переулке, роется в мусоре, попрошайничает и прячется.
Миэк в кандалах, прикованный к машинам имперцев, считает часы, дни, месяцы, годы…
* * *Бруд рухнула на колени рядом со всхлипывающим Миэком и обвила его щупальцами. Скованные Битвой подошли к ним шатаясь. Лица у них были ошеломленные.
– Он установил с нами химсвязь, – проговорила Бруд, – разделил свою жизнь, как если бы мы были его ульем.
Миэк поднял на них мокрые красные глаза.
– Да. Вы теперь мой улей. И я призывать вас. Справедливость.
Его запах стал глубоким и золотым, преисполнился гордости и праведного гнева. Скованные Битвой с удивлением наблюдали за тем, как он поднимался на ноги. Маленький Миэк химичил с ними, как когда-то его великий отец химичил со своими сыновьями, обнимая и направляя их.
Миэк прошел мимо них, направляясь обратно к столовой. Старейшина Чарр стоял на площади и что-то втолковывал своим лейтенантам. Он положил руку на плечо маленькому мальчишке-имперцу.
– Ты, Старейшина! – прокричал Миэк. – Ты убивать моего отца, моих братьев, всю мою семью! Теперь ты платить!
* * *– Только попробуй тронуть моего отца! – взвизгнул стоявший рядом со старейшиной мальчик, сжимая кулаки. Но старейшина только мягко отстранился от него и сделал шаг вперед. Он окинул Скованных Битвой и своих людей спокойным взглядом.
– Я не знаю этого жука. Но это ни для кого не секрет: много лет назад я уничтожил улей прямо в этой долине. Приказ Императора: избавиться от хиверов, установить контроль над всеми важными ресурсами. Вы хотите извинений, реституции? Хорошо, давайте обсудим. Но все это старые преступления, никак не связанные с опасностями, перед лицом которых мы все оказались сегодня. Если все это выльется в междоусобный конфликт, многие погибнут…
Бруд зашипела, Миэк защелкал жвалами. Старейшина Чарр уловил все тот же яростный запах, что когда-то давно источал отец Миэка. Он понял, что жук так просто не отступит.
– Тогда я взываю к имперской традиции, – сказал Чарр. – Проведем испытание боем. Если жук согласится, то драться будем только мы с ним. Всех остальных это никак не коснется. Тогда, чем бы ни закончился поединок, союз между нашими людьми останется нерушимым. Что скажете? Двенадцать часов на то, чтобы подготовиться телом и духом. Потом встретимся здесь же, и этой распре придет конец.
– Тебе придет конец, – прошипел Миэк.
* * *Солнце клонилось к закату. Жители деревни разбрелись по своим домам, бросая злобные взгляды на беженцев и гладиаторов, практиковавших удары на площади. Хироим вертел копьем, показывая новичкам атаки, а те нервно за ним наблюдали.
– Я видел, как дерутся их солдаты, во времена Войны Шипов. Слабое место имперских пехотинцев – горло. Так что смотрите: поворот, удар, поворот, удар…
Старейшина Чарр некоторое время мрачно наблюдал за ними, не особенно вслушиваясь в тихую ругань Старого Фенго. Затем он вышел вперед.
– Эти приемы были действенными десять лет назад. Сейчас все больше и больше имперских солдат вооружено щитами. Горло больше не является уязвимым местом – теперь нужно целиться в щиколотки. Давайте я помогу.
– Старейшина, что вы делаете? – Фенго в ужасе уставился на Чарра.
– Мы уже говорили об этом, – сказал Чарр. – Император нас не спасет. Нам нужны эти гладиаторы.
– Эти гладиаторы собираются убить вас завтра поутру!
– И, возможно, убьют. Но они запомнят, что я сделал для них сегодня, и сдержат обещание защитить деревню.
Чарр повернулся к Хироиму. Вокруг воцарилась тишина. Затем Хироим медленно кивнул. Чарр сделал несколько шагов вперед, взял у того из рук копье и начал демонстрацию.
* * *Миэк рычал, щелкая жвалами. Он представлял себе, как прыгает на Чарра сзади, впивается ему в глотку и заливает всю площадь его кровью. Он не заметил, как к нему тяжелой поступью подошел Корг.
– Миэк, – позвал он. – Надо поговорить. Не нужно тебе этого делать.
– Не понимать.
– Этот имперец теперь наш союзник. Оставь прошлое…
– Нет. Это быть мои братья. Ты не понимать.
– Я тоже потерял своих братьев, малыш. – Корг мягко улыбнулся. – Теперь мы твои братья.
Миэк смотрел на него молча. Помедлив, Корг развернулся, направляясь обратно к Хироиму и Чарру. Подождав, пока тот уйдет, Миэк повернулся к Халку, скрывавшемуся в тени за его спиной.
– Что говорить ты, Две-Руки?
– При чем тут я? Ты сам решай, чего хочешь. За этим ты и привел нас сюда.
– Но что… что бы делать на моем месте ты?
Перед глазами Халка предстал истекающий кровью на земле отец Миэка. Примус Ванд, сжигающий Ронана Каифи. Красный Король, размахивающий своим мечом. Рид Ричардс, Железный Человек и все остальные герои в безупречных сияющих костюмах. Их лица искажаются от того, как весело они хохочут при виде Халка, кричащего от боли, заливающего своей зеленой кровью песок Великой Арены.
– Я бы
