– Я вижу их и сейчас, – произнес он.
Глава седьмая
На протяжении первых шести дней после побега Зеленого Шрама Император ежедневно посылал на Великую Арену своих садовников, приказывая им уничтожать ростки элеха’ала. Садовники пололи, рыли и жгли землю. Но каждое утро извивающиеся зеленые побеги возвращались, становясь еще гуще и мощнее, чем прежде. К полудню седьмого дня ростки пробрались в трещины фундамента Великой Арены, и еще одна секция северной стены с грохотом обрушилась.
На восьмой день город начали заполонять бродяги. Они называли себя «пилигримами»: вставали на колени, молились и пели перед побегами. Красный Король наблюдал за ними с высоты своей башни и качал головой от удивления и отвращения. Но когда его главный библиотекарь зачитал ему отрывки из Свитков, которые те исполняли, улыбка исчезла с его лица.
Сын Сакаара истекал кровью,Рос элеха’ал,И крошились Великие Камни.Красный Король отправил солдат прогнать пилигримов. Но так же, как и ростки, они с каждым днем возвращались все в бо́льших количествах. Так что он приказал своим людям запирать их в подземельях. Но люди все равно приходили молиться побегам.
На десятый день запаниковавший солдат открыл огонь во время эвакуации. В последовавшем за этим безумии его взвод перебил тридцать трех пилигримов.
На одиннадцатый день по всему городу вспыхнули восстания. Некоторые из них были организованными атаками мятежников, решивших воспользоваться ситуацией. Другие же были просто спонтанными актами неповиновения обычных рабочих и горожан. Один особенно неприятный инцидент произошел, когда командующего офицера убили его же собственные подчиненные, которые в дальнейшем примкнули к группе мятежников, захвативших Великую Арену и объявивших ее свободной территорией и святилищем Сына Сакаара.
На двенадцатый день Император облачился в свою золотую броню, взял в руки меч и спустился на Великую Арену. Он убил всех находившихся там пилигримов и повстанцев, уничтожил каждый росток элеха’ала.
И затем убил всех своих садовников.
Но на тринадцатый день побеги проросли снова.
* * *Халк мог бы не дать Миэку и его братьям сжечь Ан-Тобу. Но вместо этого он бездействовал, вместе с Коргом и Хироимом наблюдая, как разгорается пламя. Старейшина Чарр сидел неподалеку на площади, обнимая плачущего сына. Вокруг него столпились дрожащие от ужаса имперцы. Миэк с братьями носились по деревне, ломая все, что можно было сломать, и поджигая все, что могло гореть. Бруд и Эллоэ помогали им. Старый Фенго попытался осторожно обратиться к Эллоэ, моля ее пощадить соотечественников-имперцев. Она откинула его сморщенные руки и, отбросив наземь, наступила ногой на грудь.
– Вы превратили детей хиверов в рабов! – прорычала она. – Годами держали их под землей! И вы все знали об этом! Все вы!
– Они же просто жуки! – закричал Фенго.
Хиверы застрекотали в страхе и ярости. Глаза Халка сверкнули. В воздухе стоял четкий запах Миэка, и Халк чувствовал, как ярость улья бежит по его венам. Двенадцать сезонов ужаса, вдыхаемого вместе с пеплом. Кандалы, натирающие запястья. Тупое отчаяние, бесконечные часы хождения вокруг мельничного ворота. Причитания и агония, когда фермер косой подцеплял тело их погибшего брата, доставал из могилы, которую они сами вырыли в своей тюрьме, и бросал на повозку с компостом.
Прежде чем Халк успел зареветь, Эллоэ с силой врезала Фенго по лицу. Его нос хрустнул, сломавшись от удара, и имперец рухнул обратно на песок. Сын Чарра тихо завыл. Сжав кулаки, Эллоэ слушала всхлипывания ребенка и глядела на скрючившегося на песке старика. Затем по площади пополз сладковатый запах тлеющего зерна: это загорелись поля. Халк развернулся и пошел прочь. Эллоэ, не оглядываясь, последовала за ним.
Корг позвал остальных за собой своим гулким, рокочущим голосом. И вскоре все повстанцы и беженцы направились в сторону равнин. Последними шли Миэк и его братья. Поначалу они были зажаты и осторожны, полные гордости, печали и ярости. А когда деревня осталась позади, они подняли глаза на ясное небо, почувствовали запах цветущей травы и ощутили на коже дуновение ветра. Вскоре они уже радостно щебетали, резвились и смеялись, маршируя наравне с другими.
– Куда направимся теперь? – спросил Корг.
Эллоэ обогнала Халка и рукой указала на восток. Ее кровь вскипала от ярости. Миэк получил свою месть. Теперь настал ее черед.
– Мы достигнем гор к наступлению ночи и спрячемся в пещерах. А к завтрашнему полудню доберемся до Пасти.
* * *Примус Ванд понял, что Скованные Битвой вернулись, когда под ним взорвался летающий диск, и он полетел вниз с пятнадцатиметровой высоты. Приземлившись посреди арены, на которой сражалась за свои жизни новая партия будущих гладиаторов, он сломал ногу. Примус крутанулся, поднимая контролировавший его подчиненных жезл в попытке защититься, но Эллоэ ударила ему по зубам и вырвала оружие у него из рук. Затем она махнула жезлом в сторону шокированных рабов.
– Вперед. Убейте его, – сказала она, играя переключателем.
Но Халк, вырвав жезл у нее из рук, тут же переломил его пополам.
– Вы все свободны, – сказал он рабам.
Он гневно посмотрел на Эллоэ.
– И пусть тот, кто попытается снова сделать из вас рабов, катится к чертям.
– Примус Ванд убил моего отца! – закричала Эллоэ. – И бог знает сколько еще людей! Он заслуживает смерти!
– Тогда сделай это сама.
Эллоэ перевела взгляд на Примуса, тихо сидящего на песке. Его сломанная нога пульсировала от боли, а ноющая челюсть, скорее всего, была смещена. Но он старался смотреть Эллоэ прямо в глаза. По своему опыту Примус знал, как тяжело убить беззащитного человека, с которым встретился взглядом, что бы тот ни натворил в прошлом. У Примуса ушли годы на то, чтобы довести это умение до совершенства. А Эллоэ сражалась всего месяц.
Эллоэ коротко втянула воздух сквозь зубы, а затем, развернувшись, ногой врезала Примусу по лицу. Тот рухнул навзничь, улыбаясь окровавленным ртом. Эллоэ продолжила бить. Но улыбка Примуса никуда не исчезла: теряя сознание, он знал, что все еще жив.
* * *После того как Халк сломал у всех стражников жезлы покорности, а Хироим снял диски со всех рабов, половина освобожденных гладиаторов решила спастись бегством и ушла в направлении холмов. Но остальные согласились присоединиться к группе Халка. Они оседлали драммотов, заполнили телеги оружием и припасами и направились к перевалу, ведущему в сторону Северных Степей.
– Ничья земля, – рассказывал Хироим, – Охраняемая Договором Тени. Империя не станет нас там преследовать. Но со времен Войны Шипов там осталась одна пустошь. Там не растет ничего, кроме колючек, и не живет никто, кроме монстров.
Халк окинул взглядом жесткие, открытые всем ветрам пространства и подумал о пустыне, в которой был когда-то рожден на Земле. Тысячи миль открытого ландшафта. И ни одного жалкого человечишки.
– Такой дом мне по
