– Убить их всех! – заревел Миэк, бросаясь вперед с копьем наперевес.
Эллоэ развернулась и отбила удар своим мечом. Миэк удивленно застрекотал, и Эллоэ рубанула снова, выбивая копье у него из рук.
– Она моя мать, Миэк!
Миэк ошарашенно уставился на нее.
– Твоя мать? Помогать людям Императора? Но они убивать твоего отца – он умирать в Пасти!
Эллоэ смотрела на Миэка, не зная, что сказать. Несмотря на все пережитые ужасы, в сердце своем Миэк оставался простодушным и наивным. Он любил своего отца, свою Королеву и свой улей – и эти вещи были для него неизменны. Сколько времени потребуется, чтобы объяснить ему, что такое развод, разрушенная семья, неудачная любовь? Эллоэ вспомнила ту роковую ночь, когда мать, накричав на отца и разбив все свадебные горшки, ушла из дома. Вспомнила отца, который, прижимая ее к себе, шептал, что все будет хорошо. Вспомнила первые выходные, в которые никто не угостил ее яйцом хивера, потому что отец не знал, что должен был его приготовить. И сразу же покраснела от ужаса и вины, вспомнив сладкий вкус яйца и мертвые глаза Королевы хиверов.
Миэк наклонил голову и странно посмотрел на нее.
Стараясь не встречаться с ним взглядом, Эллоэ снова повернулась к матери.
– Почему ты здесь? С этими предателями? – требовательно спросила она.
– Вчера они не были предателями. – Ее мать выпрямилась. Высокая и властная, она всегда оставалась директрисой.
– Да ну! Ты должна была понять, что я здесь! Ты могла бы прийти ко мне! Почему…
– Император был безумен, это правда. Рано или поздно его следовало убрать. Но не таким путем, какой избрали ты и твои друзья, Эллоэ. Мы по-прежнему имперцы по крови. Мир принадлежит нам, а не этим жукам.
– Этот жук знать твой запах, – мрачно сказал Миэк. Он глубоко вздохнул, защелкал и зарычал. Эллоэ преградила ему путь, но он оттолкнул ее и навис над Калой Каифи.
– Как много нас ты делать рабами? – заревел он. – Как много нас ты убивать?
Его клешни до крови вцепились Кале в запястья. Женщина взвыла от боли.
– Теперь мы убивать вас в ответ! – закричал Миэк.
Эллоэ зарычала, замахнулась мечом и сломала клинок о зазубренный панцирь Миэка. Миэк развернулся, отпустил Калу и рванулся к Эллоэ. Та вскинула огнемет и прицелилась. Мать заползла ей за спину.
– Не заставляй меня, Миэк, – предупредила Эллоэ.
Миэк уставился на нее, принюхался. Его глаза остекленели.
– Подожди. Миэк чуять… Миэк чуять тебя.
У Эллоэ перехватило дыхание. Глаза ее наполнились слезами.
– Ты врать! Все это время врать! – заревел Миэк.
– Нет, – прошептала Эллоэ, – нет…
– Чуять это теперь. Ты пожирать наши яйца, нашу надежду, нашу смерть.
Эллоэ взвыла.
– Как много младенцев ты пожирать! – визжал Миэк. – Как много королев ты убивать!
Он ринулся вперед. Эллоэ вскинула огнемет.
Потолок обвалился, и между ними приземлился Халк. Он выбил оружие из рук Эллоэ; огнемет врезался в стену и взорвался. Затем Халк развернулся и остановил Миэка одной рукой.
– Хватит, – рявкнула Кайера, приземляясь вслед за Халком. – Война окончена. Теперь мы должны стать единым народом.
– Ага, – зарычал Миэк, отбрасывая руку Халка. – Народ мелких розовощеких. Имперцы убивать нас! – Он попытался снова добраться до Калы, но Эллоэ мечом остановила его клешни.
– Остановись! – закричала она.
– Вы все умирать сегодня! – надрывался Миэк. – Все жалкие розовощекие! Убивать нас всегда! Теперь ваша очередь!
– Ты хочешь перебить нас всех? – заорала Эллоэ. – Хладнокровно? Думаешь, это все исправит?
– Тебе нравится делать это раньше. Помнить Примуса Ванда? Ты резать ему горло, пока он молить о пощаде. Как ты и говорить, Две-Руки, мстить и не останавливаться.
Эллоэ слышала, как часто дышит мать за ее спиной. Она вытерла слезы. В ее душе перемешалась добрая сотня разных эмоций, и каждая стремилась вырваться наружу. Эллоэ стиснула зубы, посмотрела на Миэка и выбрала злость.
– Если хоть пальцем тронешь мою мать, то уже я буду мстить тебе без остановки, – процедила она.
Халк переводил взгляд с Миэка на Эллоэ. Воздух между ними буквально кипел от ненависти.
– Что ж, – проговорил Зеленый Король, – пусть будет по-вашему.
* * *Когда Зеленый Шрам выкрал каменный звездолет, Первая Старейшина Тени чуть не лишилась места в Совете. Но ей удалось убедить остальных, что без этого корабля Зеленому Шраму вряд ли бы удалось справиться с Красным Королем и избавить народ Тени от ненавистного, позорного договора, так долго угнетавшего их свободный народ. Впрочем, теперь, когда Зеленый Шрам в свою очередь стал Королем, шансы Первой Старейшины сохранить свои позиции напрямую зависели от того, каким именно Королем он будет.
Поэтому уже на второй день правления Зеленого Короля Первая, Второй и Третий Старейшины Тени прибыли в Королевский Город. Они прошли сквозь южные ворота, все еще безвольно болтавшиеся на покореженных петлях. Горожане и гости входили в город и покидали его сплошным потоком: проверять документы было некому. Привыкшие к открытой пустыне и просторным залам башен Тени Старейшины вздрагивали каждый раз, когда сталкивались с очередным пешеходом. Первая Старейшина могла десять часов подряд бежать по пустыне и даже не вспотеть. Но грязь и суматоха Королевского Города вымотали ее через десять минут.
Расспросив семь разных прохожих, каждый из которых поделился с ними своей интерпретацией ходивших по городу слухов, они выяснили, что в настоящий момент Зеленый Шрам вершит суд на Великой Арене. Тогда они отправились в путь по людным извивающимся улицам. Они успели трижды потеряться, прежде чем наконец добрались до места.
– Мы – Старейшины Тени, – пояснила Первая Старейшина, обратившись к молодому стражнику. – Мы пришли, чтобы говорить с Зеленым Шрамом.
– Теперь он Зеленый Король, – поправил стражник. – И вам придется подождать. Сейчас он немного занят.
Старейшины поднялись вверх по указанной стражником лестнице. Посмотрев вниз, на арену, с верхних рядов трибуны, Первая Старейшина ахнула. С одной стороны арены на песке стоял окруженный хиверами Миэк, с другой – Эллоэ в сопровождении дюжины краснокожих воинов. Между ними находились Хироим и Корг, мрачные и печальные. Сотни зрителей внимательно следили за происходящим с трибун.
– Вы выбрали себе противников. Теперь вы будете сражаться насмерть согласно обычаям Имперского Сакаара, – объявил Хироим.
– Эллоэ, Миэк, – попытался вмешаться Корг, – это ваш последний шанс. Бросьте оружие и уйдите.
И хивер, и имперка промолчали, даже не удостоив его взглядом. Они смотрели только друг на друга.
– Да будет так, – выдавил каменный человек.
– И это новый мир Холку? – пробормотал Третий Старейшина.
– Ты была права, Первая, – сказал Второй Старейшина. – Он полон ненависти.
Первая Старейшина ничего не ответила. Она смотрела на Хироима, склонившего голову, и беззвучно повторяла за ним слова молитвы.
– Да простит вас Пророк и примет в свои объятия.
Барабанщики начали выстукивать дробь. Зрители на трибунах затаили дыхание. Эллоэ и Миэк кружили по песку, мрачно глядя друг на друга, выискивая слабости и прикидывая углы для атаки. Затем Миэк споткнулся о камень, и Эллоэ ринулась вперед.
