– Я из Зелёного Дома.
Чем вызвал очередной приступ хохота:
– Ты не похож на люда!
– Полукровка?
– Или перекрасился?
– Перековался.
– Я шас на королевской службе.
– А я шас только что из «Средства».
– Гы-гы-гы!
– Где работаешь?
– В казначействе.
– Платят много?
– Тебя из Тёмного Двора выгнали?
– Или ты на ведьме женился?
– Немедленно отведите меня к великому фюреру! – потребовал взбешённый Майно.
– Зачем?
– Привёз ему списки на повешение.
– Врёшь!
– А ты проверь!
Майно ухитрился произнести эту фразу настолько жёстко, что толпа вокруг стала стремительно редеть и он без труда добрался до фюрерской башни, показал охранникам удостоверение и поднялся к Кувалде. С которым решил не церемониться.
– Я из казначейства, – громко произнёс Майно, швыряя портфель на стол.
И тут же, опомнившись, схватил дорогую вещь и тщательно оглядел – не испачкалась ли? И тем смазал грозное начало.
– Фенег нет, – скучно сообщил Кувалда, не отвлекаясь от созерцания повтора позавчерашнего шоу «про политику», в котором вот-вот должны были начать драться. – И не префвифится.
– Сто раз это слышал.
– Всего сто? Ты так мало живёшь?
Издевательское замечание старший близнец пропустил мимо ушей: он уже взял себя в руки и был готов к схватке.
– Сколько я живу, тебя не касается, – отрезал Майно, изучая сиденье ближайшего стула. А после изучения решил остаться на ногах. – Королеве нужны деньги, а значит, необходимо поднять собираемость налогов.
Фраза получилась для дикарского уха сложной, но одноглазый правил не первый год и прекрасно понял, что сказал шас. Ответить же он мог лишь двумя способами: смиренно-верноподданным или издевательски-дерзким, и, поразмыслив, великий фюрер выбрал второй вариант.
– Пофнимай, – нахально предложил он. – Можешь прямо сейчас начать.
И сделал телевизор громче.
– Вот я и начинаю.
– Не нафорвись.
– Не надо хамить.
– Я стараюсь изо всех сил.
Кувалда достал бутылку и налил себе полный стакан.
– Пить не стану, – предупредил дикаря шас.
– Я и не префлагаю, – скривился одноглазый и залпом заглотил янтарную жидкость. – За зфоровье королевы!
Хотя в глубине души надеялся, что шас поддержит компанию, напьётся и отстанет от него, несчастного великого фюрера, хотя бы до завтра. Но поскольку план не сработал, пришлось отвечать на прямой, как рост государственного долга, вопрос Майно.
– Если Серису нужны налоги, пусть он уговорит новую королеву разрешить нам больше грабить, – резонно предложил Кувалда, вертя в руке опустевший стакан.
Он вдруг понял, что глупый малолетка может помочь ему вернуть народную любовь и обожание: если сообщить сородичам, что квоты на грабежи повысились, они на радостях позабудут, что фюрер должен умереть…
– Насколько больше? – поинтересовался шас.
– А сколько нужно налогов? – поинтересовался Кувалда, отключая на телевизоре звук.
– Много.
– Вот и грабить мы фолжны преимущественно.
Одноглазый замолчал. Майно тоже не отвечал, ожидая завершения фразы. Тишина показалась великому фюреру неприятной, и через полминуты он спросил:
– И?
– Преимущественно что? – поинтересовался шас, решив, что дикарь позабыл закончить фразу.
– Просто: преимущественно.
– Просто не бывает.
Кувалда засопел.
– Вы можете грабить преимущественно челов или преимущественно богатых, – развил свою мысль Майно. – Или преимущественно в Тайном Городе…
– А-а… я понял, – перебил умника фюрер. – Я имел в вифу: соответственно. Чем больше налогов нафо, тем больше грабить буфем.
– Ага… – Майно почесал затылок. – Так грабьте на здоровье. Только налоги платите.
– У нас строгие квоты.
– Когда это вам мешало?
– Ты вифел, как Всевефа обошлась со Всеславой? – осведомился Кувалда. – Раньше мы, конечно, нарушали, а теперь боимся.
– И правильно делаете, – вздохнул шас. – Всеведу все боятся.
– Фаже ты?
– Я? – В Майно неожиданно забурлила тёмная гордость, и он сообщил: – Я не боюсь, я ведь не подданный Зелёного Дома.
– Но ты на неё работаешь, – начал перечислять одноглазый, – она требует с тебя налоги, тебя фаже сюда прислали, хотя ты ехать не хотел…
– Откуда ты знаешь?
– Сюфа никто не хочет ехать, – доверительно сообщил Кувалда и налил себе ещё стакан. – Выпьешь?
– Нет.
– Тогфа возвращайся в Зелёный Фом и фобейся разрешения больше грабить.
– Насколько больше?
– Преимущественно.
– В смысле – соответственно?
– И так тоже.
– А насколько налогов станет больше?
– Преимущественно.
– Соответственно… – поправил собеседника Майно.
– Забофал ты меня перебивать, – окрысился великий фюрер и снова выпил. – Хочешь посмотреть, как человские фепутаты буфут фруг фружке морфы бить?
– Нет.
– А я погляжу, – и снова сделал звук громче.
– Зачем?
– Копыто префлагает фепутатами назначиться.
– Зачем?
– За феньгами.
– А-а…
– Какой-то ты туповатый шас, – жалостливо пробубнил Кувалда, предвкушая начало драки. – Не зря тебя к зелёным сослали.
В любое другое время Майно сумел бы резко ответить наглецу, но сейчас он пребывал в задумчивости, бормоча:
– Соответственно… Логично… Опосредованно…
Шас мысленно подбирал аргументы для Сериса, попутно прикинул, что дядя ни в коем случае не будет против некоторых разрешительных действий, направленных на повышение собираемости налогов, но… но в следующий миг Майно понял, что, если он поднимет Шапкам квоты на грабежи, добыча полноводной рекой потечёт не куда-нибудь, а к старому наглецу Урбеку. И уж оттуда – тонюсеньким ручейком налогов – в казну Зелёного Дома. Так что главную прибыль от повышения квот получит заносчивый барыга, хамски обошедшийся с молодым, но талантливым финансистом, пришедшим к нему с невинной просьбой.
«Если бы Урбек повёл себя прилично, мне не пришлось бы ехать в Форт и нюхать здешнюю вонь… Стоп!»
И тут Майно понял, что отомстить Кумару ему хочется гораздо сильнее, чем принести дяде Серису лишние деньги. Ведь деньги растворятся в казне Зелёного Дома, а удовлетворение от наказания обидчика будет вечным.
И в голове молодого шаса начал вырисовываться план.
– Кувалда, – негромко произнёс он, присаживаясь на стул: увлёкшись, он совершенно позабыл о дорогущем костюме. – Допустим, я уговорю королеву поднять вам квоты…
– Фа, – радостно выдохнул фюрер. – Нам это поможет!
И вновь убрал звук, несмотря на то что депутаты как раз начали махать кулаками.
– Не поможет, – охладил его пыл Майно.
– Почему? – растерялся дикарь.
– Потому что вы добычу всё равно понесёте Урбеку.
– И что?
– Он вас обманывает.
– Зато платит.
– А если я тоже буду платить?
Неожиданный поворот не вызвал у одноглазого диссонанса: он давно жил на свете и знал, что шасы всегда идут туда, где прибыль.
– Хочешь стать барыгой? И правильно, пора тебе серьёзным фелом заняться, а то эти королевы меняются офна за фругой, фаже голова кружится, а тут солидный, постоянный бизнес…
– Ну не совсем я… – протянул Майно, обдумывая последние детали хитрого плана. – Но я буду в игре.
Поскольку речь шла о вещах, касающихся его напрямую, Кувалда не мог удовлетвориться расплывчатым ответом:
– Так ты станешь барыгой или нет?
Шас внимательно посмотрел на дикаря и кивнул:
– Стану. – И прежде, чем тот ответил, продолжил: – Слушай сюда, фюрер, тебе ведь не Кумар нужен, не я, а надёжный канал сбыта, правильно?
– Фа.
– Я тебе его обеспечу.
– За феньги?
– За долю. Всё равно получится больше, чем от Кумара.
– Что за канал? – заинтересовался одноглазый.
– Будем вашим ворованным через Интернет торговать.
– То есть сфелаешь нам электрического барыгу?
– Верно.
– Без обмана? – прищурился великий фюрер.
– Никакого обмана, – пообещал шас.
– За фолю?
– У тебя будет доля, у меня будет доля, и даже Зелёному Дому немного останется, – рассмеялся Майно. – Главное – никакого Урбека.
Кувалда поразмыслил, прикинул, что, если вдруг что-то не сложится, он всегда сможет вернуться к привычному образу жизни, и кивнул:
– Фоговорились.
///Лебра быстро понял, что, оставшись во дворе, он допустил большую ошибку.
Нет, сначала, когда толпа окружила
