– Если она превратится в кровососа, то начнёт думать как кровосос, – развил мысль второй советник. – Может стать опасной.
– Хочу напомнить, что многие масаны – наши верные друзья.
– Но многим нашим верным друзьям не нравятся Догмы.
– Без Догм они были бы мертвы.
– Именно.
– Предлагаете заковать Анну в цепи? – резковато спросил Сантьяга.
Настолько резковато, что Ортега поднял правую бровь – это означало у него высшую степень изумления, а «ласвегасы» постарались сделать вид, что их здесь нет: если высшие маги Тёмного Двора вдруг поругаются, в зале станет опасно.
Но ничего не случилось.
Советники выдержали короткую паузу, а затем вышли в коридор.
Молча.
///Тёмно-синие плащи не терялись во мраке кабинета, но и не особенно выделялись в нём. Казались двумя цветными тенями, отразившимися от беспросветной тьмы обители и ставшими её частью. Тьма принимала тёмно-синие плащи, но выделяла их, поскольку здесь сейчас и всегда правило чёрное.
Только оно.
– Каковы ваши выводы? – проскрипел владыка Нави.
– Всё прошло именно так, как планировалось, – ровно ответил тот, кто стоял справа.
– Даже чуть лучше, – поддержал коллегу тот, кто стоял слева. – Сейчас метаморф – настоящая дочь Робене и Носферату.
– Так же как недавно она была настоящей, чистокровной Робене.
– Это удивительно даже для меня.
– Надеюсь, Анна сумеет продолжить эксперимент в нужном нам направлении, – пробубнил князь.
– Сумеет, – уверенно ответил правый советник. – Безумная идея Сантьяги оказалась работоспособной.
– Но есть один нюанс…
– …очень важный…
– …небольшой этический перекрёсток…
– …небольшой, но мы опасаемся, что Сантьяга застрянет на нём…
– …он слишком близко принимает интересы челов…
– …и прочих обитателей.
Согласно давней традиции, высшие иерархи Тёмного Двора отказывались от личности, имён и прошлого, оставляя себе лишь опыт прожитых лет и силу. Возвышаясь над Стрелами Тьмы – так иногда называли навов, – они становились никем, полностью посвящая себя служению Тёмному Двору. За тысячи лет лишь Сантьяга осмелился нарушить это правило, но он доказал, что имя, личность и даже пороки не мешают ему растворить судьбу в интересах Нави, и Тьма смирилась с выходкой своего любимца.
Но сейчас холодные, как мёртвые масаны, советники Тёмного Двора намекали повелителю, что эмоции способны помешать комиссару принять правильное решение.
– Говорите, – негромко произнёс князь.
Без всякого скрипа в голосе. Но в нём появились едва различимые шипящие нотки: владыка Нави догадался, что советники принесли плохие новости.
– Когда метаморф стала Робене, мы провели предварительное тестирование её возможной связи с Амулетом…
– …с Диадемой Теней.
– Мы изучили воздействие Диадемы на организм Пабло и проанализировали вероятное влияние на организм метаморфа.
– И на этой основе сделали приблизительные расчёты для других Амулетов.
– Нас интересовало, как их совокупность подействует на метаморфа.
Советники выдержали паузу, а затем тот, что стоял справа, сухо сообщил:
– Амулеты её убьют.
– Сумма Амулетов, – уточнил тот, что стоял слева. – С каждым по отдельности метаморф справится без труда.
Несколько секунд в кабинете царила тишина, даже Тьма перестала забавляться, перестала пытаться покрасить синие плащи в чёрное и притихла, ожидая слова владыки. Несколько секунд лишённые эмоций навы молчали, прекрасно зная, какое решение примут.
Потому что решение уже принято.
Но нужно сделать так, чтобы оно не изменило выгодные Тёмному Двору планы. Потому что для этих троих не было ничего более важного.
– Метаморф умрёт сразу? – поинтересовался князь.
Шипение покинуло его голос так же, как до этого – скрип. Князь спросил ровно.
– Примерно через два часа.
– И перед смертью будет крайне слаба.
– То есть у нас есть час?
– Не более.
– Нам хватит?
– Да, – подтвердил правый советник.
– С запасом, – добавил левый. – Сантьяга разработал очень энергичный план.
– Но метаморф не сможет снять Амулеты, – сообщил правый. – Чтобы спастись, у неё будет не более десяти минут. Затем процесс их воздействия на организм станет необратимым.
– А десяти минут нам не хватит.
Они вновь помолчали, после чего князь сдержанно произнёс:
– Вы поступили правильно, не поставив комиссара в известность.
– Сантьяга принял бы правильное решение, – спокойно заявил правый советник.
– Не сомневаюсь, – поддержал коллегу левый.
– Но я избавлю комиссара от этого, – решительно произнёс князь. – Продолжайте работу.
Советники молча склонили головы.
* * *Южный Форт,
штаб-квартира семьи Красные Шапки
Москва, Бутово, 3 июля, воскресенье, 09:09
– Куда мы едем? – поинтересовался любопытный Иголка, увидев, что сидящий за рулём Копыто выводит их «Армаду» на внешнюю сторону МКАД, то есть направляет машину на юг.
– А куда мы должны ехать? – осведомился уйбуй.
– К Урбеку, – тут же ответил Иголка.
– К Урбеку, – одновременно с ним подал голос Контейнер – сидящий у окна здоровяк.
Остальным членам десятки Копыто велел зарабатывать на виски самостоятельно.
– Зачем нам к Урбеку? – продолжил расспросы уйбуй.
– За деньгами, – машинально ответил Контейнер, удивляясь про себя недогадливости Копыто.
– Мы ведь всегда товар Урбеку сдаём, – напомнил Иголка, подозревая самое плохое: что командира захватила очередная «гениальная» идея, результатом которой станут бессмысленная суета, опасные перестрелки и безденежье. Как это уже бывало не раз.
– Урбек нас обманывает, – твёрдо заявил Копыто.
– Нас все обманывают, – печально вздохнул Контейнер и начал унылое перечисление: – Шасы обманывают, люды обманывают, концы обманывают, челы обманывают, навы обманывают…
– Когда это ты с навами дела имел? – тут же встрял скандальный Иголка.
– Они всё равно нас обманывают, – ушёл от прямого ответа Контейнер.
И, поразмыслив, сородичи мысленно согласились с печальным сообщением здоровяка: обманывают. Все. А кто бы на их месте не обманывал?
Глотнули виски из плоской фляжки уйбуя, погрустили о разном, а затем Иголка вернулся к важной теме:
– Хоть Урбек нас и обманывает, он денег даёт, – сообщил скандалист, искренне надеясь, что Копыто не полезет в драку. Во всяком случае не сразу. – А ты куда нас везёшь?
Контейнер шумно засопел, давая понять, что полностью согласен с острым вопросом приятеля, но промолчал по той же самой причине: чтобы Копыто, если полезет в драку, ограничился болтливым Иголкой.
– Где товар сбрасывать будем?
Сегодня десятке сопутствовала удача: наводка на небольшой обувной бутик оказалась верной – там действительно поломалась сигнализация, – и счастливые дикари доверху набили «Армаду» коробками с дорогущими летними туфлями, как мужскими, так и женскими. Понимали, что больше тридцатки за пару старый Кумар не даст, но всё равно радовались, поскольку коробок оказалось гораздо больше сотни и на каждого приходилась неплохая сумма.
Теперь же получалось, что даже скромная тридцатка может проскользнуть сквозь пальцы и растаять в очередной идее уйбуя…
– Может, лучше к Урбеку? – протянул Контейнер.
– Короче, у меня приказ, мля, – сообщил Копыто. – Великий фюрер…
– Он же умер!
– Ещё нет, – оборвал здоровяка Иголка. – Сначала нужно преемника отыскать.
– А где он?
– Прячется.
– От кого?
– От нас и прячется.
– Почему?
– Потому что если мы его отыщем, то сковырнём на фиг.
– Зачем?
– Затем, что у нас свой преемник имеется.
И Иголка выразительно посмотрел на уйбуя, изо всех сил пытаясь передать взглядом нехитрое послание: «Смотри, как я тебя похвалил, преемник ты наш! Так давай, не дури, разворачивай к Урбеку!»
Но услышан не был.
– Короче! – рявкнул Копыто. – Никуда я не прячусь! А чтобы великий фюрер назначил меня преемником, мне нужно…
– Государственного опыта набраться, – кивнул умный Контейнер. – Знаем, знаем… Станешь губернатором?
– Ты станешь губернатором? – изумился Иголка.
– Где? – изумился Контейнер.
– В …, – раздражённо ответил в рифму уйбуй и быстро, чтобы
