Выпад – вторая дружинница изумлённо смотрит на пронзивший грудь клинок.
Выпад – и голова масана катится по земле.
И все выпады – одновременно. А следом – быстрые движения. Два воина швыряют тела в портал и уходят. А третий прячет катаны в заплечные ножны, снимает маску и делает шаг к опустившей нож Снежане.
– Рада вас видеть, Ортега, – светским тоном произнесла женщина, потратив все оставшиеся силы на то, чтобы голос не дрогнул.
– Жрица, – нав почтительно склонил голову.
Возникла пауза, но через пару секунд Снежана вопросительно подняла брови, показывая, что требует объяснений.
– Комиссар предположил, что Всеведа попытается использовать нападение масанов для решения предвыборных задач, и распорядился приглядывать за вами, – ровным тоном сообщил Ортега. – Комиссар приносит извинения за эту вольность.
«Да, это в стиле Сантьяги…»
– Пожалуйста, передайте комиссару мою благодарность, – распорядилась Снежана, пряча нож.
– Да, жрица.
– И не забудьте добавить, что эта услуга не делает нас друзьями, – небрежно закончила люда.
– Безусловно, жрица. – Ортега позволил себе лёгкую улыбку. – Вы уже решили, куда отправитесь?
– Я бы хотела вернуться в домен.
– Я прихватил с собой артефакт портала, – вежливо сообщил Ортега. – Зелёный артефакт. Вы можете им воспользоваться.
– Благодарю, – кивнула Снежана. – Активируйте его.
///Первой жертвой стал полицейский… Впрочем… Жертва – она ведь женского рода, а полицейский, здоровенный бугай в шлеме и бронежилете, был вполне себе самец, поэтому правильно так: первым трупом стал полицейский. Антон заколол его украденным в охотничьем магазине ножом: выждал момент, когда офицер отвернулся к закричавшей девчонке, хладнокровно прицелился и ударил в незащищённую шею. Полицейский захрипел, облокотился на стену, царапая её пальцами, и тогда Буторин ударил ещё раз, жадно втягивая ноздрями запах свежей крови.
Вокруг кричали и били стекла, поджигали и переворачивали машины, кричали и били людей, бросали камни и «коктейли Молотова» и даже стреляли. Возглавлявший шествие фургон – «пропагандистский», с мониторами и мощными колонками, протаранил полицейский кордон. Его остановили выстрелами, но взорвался он, скорее всего, не из-за них…
Но какая разница? Антону было плевать. Он жадно втягивал ноздрями запах свежей крови и чувствовал себя почти вампиром.
Наслаждался чужой смертью.
Полицейский захрипел, вновь закричала девчонка – один из «активистов» ударил её камнем по голове, кто-то одобрительно присвистнул и громко сказал:
– Відмінно, хлопець, бий ще!
И Антон побежал бить. Не думая ни о чем другом. Не желая ничего другого. Он присоединился к тем парням в одинаковых куртках и творил всё то, что делали они: поджигал машины и покрышки, бросал камни в витрины, избивал демонстрантов, которые не хотели драться с полицейскими, и нападал на полицейских. На тех, кого удавалось окружить и наброситься стаей. Он бросал «коктейли Молотова», хрипло орал что-то злое и смеялся.
Он был счастлив.
///– Вы всё видели, господа: у нас не было выбора, – произнёс Сантьяга, убирая стилет.
Господа промолчали.
– Мне бесконечно жаль, что кардинал Дэвид проявил несдержанность, и я искренне надеюсь, что вы не последуете его… примеру.
Многозначительная пауза сказала господам намного больше, чем любая угроза. Тем не менее сейчас она не произвела должного впечатления.
– Ты всё равно не успеешь спасти свой город, нав, – негромко произнёс Атал. – Сейчас, пока ты с нами говоришь, наши воины выбираются из укрытия и бросаются в атаку. Они злы и голодны. Многие уже на пороге жажды, а значит, будут убивать с удвоенной яростью. Тебе нас не остановить.
– Я постараюсь, – скромно ответил Сантьяга, разглядывая прилетевшие на рукав капли масанской крови.
Кажется, они занимали его больше, чем ошарашенные вампиры.
– Нас слишком много, – подал голос Тамим.
– Сколько же воинов потребовал Ярга?
– Почти всех…
– Больше, чем мы хотели дать, – перебил говорливого Тамима Атал. – Но лично я ни о чём не жалею. Ты нас убьёшь, но твой город потонет в огне и крови. – Кардинал Мадраса отвернулся к огромному окну и с удовольствием закончил: – Так будет.
– Нет, – качнул головой комиссар.
– Я бы отозвал своих парней, но не успею, – произнёс Фрэнк, пожирая глазами Мёртвую Розу Малкавиан. – Желание договориться считается?
– В настоящий момент предложение потеряло си-лу, – ровно произнёс Сантьяга. – Мы не договорились.
– Жаль.
– Нет, не жаль.
– Что вы имеете в виду? – не понял Фрэнк.
– Видимо, нав собирается нас пытать, – предположил Диего.
– С него станется, – хмыкнул Марко.
– Имеет право, – неожиданно проронил Атал. – В конце концов, мы его обманули.
– Нет, господа, вам ничего не грозит, – улыбнулся нав. – Но, прежде чем мы расстанемся, прошу вас, подойдите сюда.
И увлек непримиримых к панорамному окну.
– Перед вами мой город, господа. Тайный. А над ним – явный. Город челов, среди которых мы живём и скрываемся, и эти города связаны крепкими узами. Вы смотрите на любое поселение как на фабрику пищи, мы – нет. Мы живём не рядом с челами, а вместе с ними, мы прячемся от них, но при этом общаемся, мы ходим в их театры, а они – в наши магазины, мы пользуемся их научными достижениями, и однажды – я уверен – они узнают о нас. И так действительно будет. – Комиссар бросил быстрый взгляд на Атала. – А пока я буду защищать город челов так же, как Тайный. И не позволю пустить ему кровь.
– Поздно, – прошептал Тамим, глядя на заходящее Солнце.
– Ещё нет, – уверенно возразил Сантьяга. – Фрэнк, вы спросили насчет Амулетов, а я ответил, что предложение потеряло силу. Не потому, что я так хочу, а по другой причине: ваш отказ заставил меня искать иной способ донести до семьи Масан послание…
Диего сообразил первым. Он вдруг понял, что нав специально отвёл их от стола и заставил смотреть на город, понял, что среди них нет Клаудии, и резко повернулся:
– НЕТ!!!
– Что происходит?
– Бруджа надевает Амулеты!
– Клаудия?
– Римская Шлюха?
– Не может быть!
– Как видите, может, – спокойно произнёс Сантьяга, оглядывая ошарашенных вампиров. – Вы, все вы отказались от чести стать истинными кардиналами и тем не оставили мне выбора: я призвал Великана…
– Нет!
– Да.
Клаудию невозможно было узнать. Кажется, она немного выросла, кажется, стала совсем другой. Она осталась масаной, но перестала ею быть, обратившись в Великана Крови. В порождение древних Амулетов: Каменные Глаза скрыли половину лица, Железный Пояс перехватил талию, а на нём устроились Драконьи Иглы. На груди пылает Алое Безумие, на голове – чёрный росчерк Диадемы Теней, в левой руке – Мёртвая Роза…
– Останови её! – бешено закричал Тамим, но поздно, слишком поздно.
Клаудия улыбается, Крылатый Перстень на безымянном пальце правой руки расправляет крылья, поднимая Великана в воздух, тяжёлый взгляд Каменных Глаз крушит окно, выбивая толстое стекло, и Клаудия воспаряет над Городом.
– Она ничего не сможет, – бормочет Атал. – Наших воинов много. Очень много!
Но в его голосе нет уверенности.
Никакой уверенности…
///Они казались призраками… ожившими тенями старого города… его страхами… его ужасом…
Они появились из ниоткуда и появились везде. Они бежали, догоняя тех, кто надеялся спастись, и на ходу рубили их клинками. Они набрасывались на людей: на демонстрантов, боевиков и полицейских – на всех – и рвали им шеи, пуская фонтаны крови, в точности как в фильмах ужасов. И хохотали, перемазанные
