– Дошли, – сказал Ринат. – Давно уже дошли. Я в ней в основном и отдыхаю. Всегда искал такое место, где ни одна сука не достанет. И вот нашел. Туда не то что звонки, туда ни одна забота не пролезет. Ни одна печалька не втиснется. Сейф души.
– Точно-точно, – подтвердил я, – вот ты правильное слово нашел какое, Ринат. Сейф. Но мне, если честно, страшновато иногда делается.
– А чего?
– Ну, даже не знаю, как сказать. Как будто я в храм забрался и шашлыки в нем жарю.
Юра красиво отдуплил и шмыгнул носом.
– Ниипет, – отозвался он. – Реквизиция церковного имущества восставшими массами.
– Ну да, – сказал я. – Шутки шутками, но когда мой лысый о прошлых жизнях упомянул, мне даже не по себе стало. А вдруг, думаю, я сейчас что-то такое вспомню и… Че-то как-то…
– А я пробовал, – сказал Юра. – Все нормально.
Тут даже Ринат удивился.
– Прошлые жизни вспомнил? – спросил он. – Правда, что ли?
– Не совсем, – ответил Юра. – Вернее, не свои.
– Это как?
– Там аккуратно рулить надо. Федя правильно говорит, что может крыша съехать. Поэтому я так делаю – просижу час в четвертой, а потом снимаю шлем, бегом к себе и сразу телочку. Дружка только спреем надо опрыскать, чтобы быстро не кончить. И, значит, пристроишься к ней со спины, чтобы лица видно не было, загонишь балду, попросишь не шевелиться – и начинается…
– Что начинается? – спросил я.
– Вспоминаешь. Всех обалденных телок видишь, какие у тебя в прошлых жизнях были. Хоть Клеопатру, хоть Нефертити, хоть Лену Троянскую… Да хоть Еву Браун. Только подумал о ней, и бац, она уже у тебя в руках. Реально завораживает. Это не очень долго длится, правда. Минут тридцать максимум.
– Потом кончаешь? – спросил Ринат.
– Не, я же сказал – со спреем. Проблема в другом. О делах постепенно начинаешь думать, о людях и так далее. А как это говно в голову полезло, считай, все. Cеанс окончен.
– Подожди-ка, Юра, – говорю я. – Ты что, хочешь сказать, что ты в прошлых жизнях был этим, Парисом? Или Менелаем? Фараоном Эхнатоном? А потом Марком Антонием и Гитлером?
– Ну да, – сказал Юра. – Типа того. Тебе что, монах не объяснял?
– Нет, – ответил я.
– Это не ты конкретно кем-то раньше был, а кем-то нет. Ты был всем. Вообще всем. Так, во всяком случае, я понял. Поэтому, когда получаешь доступ к центральному архиву, можно всех вспомнить, кто раньше жил. Ты ими всеми был, Федя. Но не как Федя, а как они сами. Или, можно сказать, как Мировой ум. Мне прошлая жена так объясняла, она йогой занималась и в этих вопросах подкованная была. Мировой ум все помнит.
– Мне саядо ничего такого не говорил, – сказал я растерянно.
– А ты, наверно, не спрашивал. Потому что нелюбопытный.
– Как-то неловко было.
– А чего неловко. Мы им сколько платим.
– Кстати, – сказал я, – раз уж речь зашла. Мне кажется, они нам про джаны что-то недоговаривают.
– В каком смысле? – спросил Ринат.
– В смысле, не показывают все, что там есть. Провели по четырем джанам, и хватит, экскурсия окончена. А у них там, я уверен, еще и не такие маршруты бывают… Темнят.
– А чего им темнить? – спросил Ринат.
Я пожал плечами.
– Может, они на новый контракт хотят выйти. Уже совсем за другие бабки.
– Да какие проблемы, – усмехнулся Ринат. – Пусть выходят. За такое заплатить не жалко.
– Ты не знаешь, сколько они назначат, – ответил Юра, быстро глянув на меня. – Федя правильно думает.
Юра все бизнес-вопросы просекает очень быстро даже под кокаином. Ринат положил кий – и уставился на меня.
– Думаешь, они нас подсаживают, а потом…
– Не знаю, – сказал я. – Но я от своего лысого вот что слышал – у них кроме этих четырех джан еще есть четыре другие. Нематериальные, названий сейчас не вспомню. Монах сказал, что на нашем аппарате туда никак не доплыть.
– Еще четыре джаны? – изумился Юра. – Мне про такое не говорили. А тебе, Ринат?
– Мне говорили, – сказал Ринат после паузы. – Было дело. Я тогда подумал, что они на новое оборудование разводят. Но лысый объяснил, что после четвертой вообще никакое оборудование не поможет. А только личное усилие.
– Может, он врет, – сказал Юра.
– Не, не врет, – ответил Ринат.
– Ты откуда знаешь?
– Во-первых, – сказал Ринат, – им врать нельзя по уставу. А они его держат…
– А во-вторых? – спросил Юра.
– Да уж и «во-первых» хватит.
– Не, ты договаривай.
– А во-вторых, мне Дамиан объяснял, в чем тут дело. Он в одну из этих нематериальных джан попал, когда шлем тестировал.
– Дамиан этот, по ходу, больше нас прется, – вздохнул Юра. – В три раза примерно, и бесплатно. Мало того что бесплатно, мы ему еще за настройку платим. Минут по сорок шлем тестирует вместе с монахом. И в каждой джане хоть немного, а проторчит.
– Ну и что, жалко, что ли, – сказал Ринат. – Он у нас как этот, лорд-пробователь. Вдруг там провода замкнуло. Ты же не хочешь, чтобы у тебя мозги в глазунью спеклись.
– А чего он рассказывал? – спросил Юра. – Почему в эти нематериальные джаны попасть нельзя?
– Ой, там сложная хуйня… Я даже примерно не вспомню. Но я однозначно понял, что нам не светит.
– Я хочу знать, что он говорил, – повторил Юра. – Светит, не светит, это еще посчитать надо.
Сперва на лице Рината изобразилось страдание. А потом он хлопнул себя ладонью по лбу.
– Бля, какой вопрос вообще. Дамиан же у меня на лодке. Давай я его позову с нами разнюхаться. Заодно все и расскажет.
– Ну давай, – согласился Юра. – А насчет разнюхаться, это ты правильно напомнил…
Дамиан пришел через пять минут. У него были мокрые волосы – выдернули парня прямо из бассейна. Насыпали ему дорожку. Ну и себе, понятно. Он сначала не хотел.
– Спасибо, у меня спорт…
– Отменишь ради такого дела, – сказал Юра.
И посмотрел так многозначительно, как он умеет. Мол, тебе сейчас делают предложение, от которого отказываться не стоит. Дамиан все понял, честно занюхал в две ноздри, запил «Дом Периньоном» и через минуту был уже вполне коммуникабелен.
– Дамиан, – начал Юра. – Тут базар катался, что ты в нематериальные джаны тропинку протоптал. А с братвой не делишься. Знаешь, что за такое бывает?
Дамиан знал, конечно, что Юра шутит – но побледнел все равно.
У Юры с девяностых сохранился такой фирменный стиль, что обосраться совсем не сложно – натуральный Бенцион Крик с двумя наганами. Сейчас он, правда, в основном под коксом его включает. Когда с друзьями, дурака повалять. И еще когда сильно нервничает или не в себе. Но его даже Ринат побаивается, хотя сам сидел. А Юра в тюрьме вообще ни разу не был, по воспитанию интеллигентнейший человек с зубоврачебными корнями и работает чисто на нервных понтах.
В общем, навык пригодился: Дамиан даже руки к сердцу прижал, словно ему туда приложили включенный утюг.
– Я один раз только. И то случайно.
– Давай рассказывай, – велел Юра. – И подробно, все детали. Ничего не утаивай. Что делал, как, когда. Может, я тоже смогу. Я понятливый.
Дамиан, видимо, сообразил, что Юра с него уже не слезет – и решил не перечить. Меньше нервов.
– Ну в общем так, – сказал он, – я расскажу, как было. А вы думайте что хотите…
– Говори.
– Я напомню только, почему через шлем туда нельзя. Проблема с нашим оборудованием в
