Портной кивнул на книгу:
– Что там с арендой лошадей?
– А! – Гигант ткнул пальцем в страницу. – Вот. – Перевернул книгу и достал из-под прилавка дисковый телефон.
Когда Портной потянулся за трубкой, хозяин накрыл его руку своей огромной ладонью и подался вперед. Портной ожидал, что изо рта у него будет вонять, но – ничего такого, дыхание пахло мятной жвачкой.
– Это не мое дело, – шепотом сказал хозяин, – и я не собираюсь вас сдавать, но, – он указал пальцем в потолок, – все эти полчища уток – они следуют за вами. И если я догадался, то и полицаи тоже скоро все поймут. Торопитесь.
* * *Птицы всюду преследовали их. Стоило Портному спешить лошадей, как небо уже через десять минут наполнялось утиным галдежом и трепыханьем крыльев. Птицы чувствовали большую воду у него в кармане и ждали, когда он расправит озеро, махнет им, как скатертью, и опустит на землю. Именно так Портной и делал, озеро было мятое, вода в нем застоялась, лунная дорожка по ночам шла зигзагами, но у Портного не было времени все исправлять. Он знал – за ними идут.
– Надо что-то делать с птицами. Они указывают на нас, как стрелка компаса – на север.
Портной подбросил сухих веток в костер и посмотрел вверх – птицы вихрем вились над верхушками деревьев, почти заслоняя небо.
– Есть одна мысль, – сказал он.
* * *Поля покрылись трещинами, пыльные бури покрывали стекла домов серым, непроницаемым налетом. Пыль повсюду – на столах, на тарелках, на люстрах, на еде, в волосах, в носу, в ушах, в глазах, в мыслях. Люди конопатили окна и надевали маски, и дети, задувая свечи на тортах в день рожденья, все чаще просили о дожде.
Портной и его сын держали путь на запад. А перед ними – сухие поля, мертвые урожаи, голодный скот, высохшие ручьи, овраги, трещины, песок и пыль – повсюду пыль. И пепел – леса горели.
– А от чего леса горят? От жары?
– Нет. Это люди их жгут.
– Но зачем?
– Они в отчаянии. Воды нет. Урожаи погибли. Работы нет. Никакой. Единственный способ привлечь внимание короля – поджечь лес. Если лес будет гореть, на его тушение выделят средства. И местные жители смогут устроиться в пожарную охрану. Хоть какие-то деньги.
По ночам, пока Портной спал, мальчик доставал озеро у него из кармана и тренировался, встряхивал, ровнял его и убирал обратно. По ночам озеро больше не отбрасывало лунную дорожку – ее пришлось оставить позади, чтобы сбить со следа уток. Белая ртуть дорожки сейчас лежала где-то там, вдали, в лесах, и над ней кружились и крякали сотни обманутых птиц.
* * *Запасы еды подходили к концу, и отец с сыном решили остановиться в ближайшей деревне. Еще издалека, впрочем, они заметили одну странность: дома в деревне были полуразрушены. Точнее – повреждены, у каждого из них не хватало одной стены, они напоминали театральные сцены.
– Что здесь произошло? – спросил Портной, когда они зашли на постоялый двор. – Почему у всех домов здесь по три стены?
Хозяин двора попыхивал трубкой.
– Налоги.
– В смысле? Вы платите налоги стенами?
– Не, я в смысле – это мы разрушили стены, чтоб, ну, не платить налоги. Не, ну а как? Мы ж фермеры, нас земля кормит, а если нет земли, то и денег нет, – это как дважды два. А тут еще этот закон: все, что имеет четыре стены, оно, видите ли, считается домом, а значит, – вынь-да-положь, – налог на жилье. А налог – это что? Правильно – деньги, нехилая такая сумма, никто не потянет, мы ж не буйволы какие. Вот мы и рушим стены собственных домов, чтоб, ну, не платить. Единственный способ выжить, чо. Но ничего! – Мужик потряс в воздухе дымящейся трубкой. – Мы им еще покажем! Мы каждый день отправляем гонца с письмом в королевский замок. Король милосерден, добр и всемогущ – и будь уверен, он положит конец нашим страданиям.
– А вам не кажется, что ваши страдания, – осторожно заметил Портной, – это и есть результат действий короля?
Мужик поморщился так, словно Портной только что плюнул ему в лицо.
– Э, слышь, я попросил бы не оскорблять короля. По мне, так самоочевидно, что все наши беды как раз оттого, что королю о них не сообщили. Король всеблаг и всемогущ – это как дважды два, – и если бы он знал о наших бедах, он бы не допустил такого безобразия. У меня вот, значит, у соседа участок отобрали, так он, – что ты думаешь, а? – он бац и королю пожаловался, прям вот достучался, прикинь? И что ты думаешь? Участок тут же – вжух! – и вернули. Каково, а? Вот так, по щелчку пальцев! – Мужик щелкнул пальцами, чтоб подчеркнуть весомость своего довода. – Не, братан, тут все как дважды два – это все местные власти, они скрывают правду от короля, и все, что надо сделать – сообщить ему. И уж он-то – ух! – вступится за нас, не даст в обиду!
Портной не стал спорить – он постоянно слышал подобные речи от фермеров, всегда одинаковые, – они как будто повторяли друг за другом одну и ту же мантру, – он знал, что спорить с ними бесполезно – могут и побить. Ему не хватало терпения и красноречия – он чувствовал, что уже слишком стар, и сил все меньше. Но мальчик, сын Портного, очень внимательно слушал людей. И в каждой новой голодающей деревне им говорили одно и то же: Король добр и всеблаг, и только он поможет – и никто больше! И мальчик видел веру в глазах мужиков и, глядя на отца, видел обратное, – видел, как папа все сильнее разочаровывается в людях, во взгляде его было все больше грусти и безнадеги, – и каждый новый разговор с мужиками как будто убивал в отце надежду. И это злило мальчика. И так, по капле, день за днем, слушая одинаковые – слово в слово – речи мужиков, мальчик копил злость.
Они пересекали очередную деревню, ехали мимо огромной, километровой очереди к единственному колодцу. Уставшие, пыльные люди с ведрами в руках смотрели им вслед. Люди напоминали шайку грабителей с Дикого
