– Все они из золота? – предположила Алевтина.
– Это важное, но не главное, потом объясню почему. Что еще?
Люди переглянулись и пожали плечами. Феликс решил не тянуть время и продолжил:
– Все эти перстни являются не сильно старинными, но и не современными копиями колец известных исторических персон. Вот этот, – мужчина взял со стола и поднял фотографию перстня из ломбарда, – подделка под кольцо Екатерины Медичи, королевы Франции. В нем яд, как мы знаем, находился в углублении под камнем.
Положив отпечатанную на принтере фотографию на место, Феликс взял рисунок перстня-печатки из морга.
– Это кольцо копирует перстень Альбрехта Бранденбургского, последнего магистра Тевтонского ордена, первого князя Пруссии. С внутренней стороны, с верхней и нижней части кольца выступают едва заметные крошечные шипы, не больше кончика иглы каждый. Они и были обработаны змеиным ядом. И последнее, – отложив листок, Феликс взял пакет с кольцом, коробочкой и поднял повыше, чтобы всем было видно. – Перстень третьей жертвы в виде львиной головы – аналог кольца Чезаре Борджиа. В нем отравляющим элементом, судя по всему, послужили вот эти направленные вниз клыки. Чем именно они были обработаны, нам еще предстоит выяснить.
Как подметила Алевтина, все кольца сделаны из золота, и в этом есть свое коварство. Они были подарены пожилым мужчинам, двое из которых – военные. Люди эти не любители изящных украшений, но красивые массивные золотые перстни померить хотя бы один раз захотелось каждому – тут простая человеческая психология. Почему-то не захотелось только Николаю Игнатьевичу, он сразу, не вынимая кольца из коробки, отнес его в ломбард, что его и спасло.
Теперь о жертвах. В хронологическом порядке первую смерть принесла «львиная голова» Чезаре Борджиа. Кольцо вместе с букетом цветов в подарок от некого Эммануэля Санчеса доставил на дом Григорию Беспалову посыльный. Григорий, бывший военный, награжден орденами Советского Союза и вот этими двумя – иностранными. Один мне знаком, – Феликс взял орден на красной ленточке с белой полоской. В центре ордена на белом эмалевом фоне в обрамлении венка из колосьев пшеницы пламенело Красное Знамя. В верхней части на фоне круга, покрытого белой эмалью, была изображена красная звезда. – Это орден Красного Знамени – государственная награда Демократической Республики Афганистан. Была учреждена, если не ошибаюсь, в восьмидесятом году.
Положив орден на стол, Феликс взял и поднял повыше второй орден.
– А это, судя по выбитому флагу, кубинская награда, но за что, за какие заслуги, сказать затрудняюсь. Надеюсь, что сейчас наш Валя, как человек военный, просветит нас в данном вопросе.
Сабуркин мигом посуровел от важности возложенной на него задачи, даже брови к переносице сдвинул.
– А можно в руки взять?
– Разумеется, держи.
Феликс протянул ему орден, и Валя с добрую минуту его рассматривал со всех сторон. Коллектив в молчании наблюдал за этим. Наконец, он сказал:
– Что-то крутится в голове, а ухватить не могу. Надо посоветоваться.
– А есть с кем?
– Есть. Выйду позвоню?
Феликс кивнул. Прихватив орден, Валя вышел в коридор и оттуда донеслось:
– Борис Андреевич, здравия желаю! Это Валентин Сабуркин беспокоит… да-да, Сабуркин! Можете говорить? Вопрос есть…
Голос удалился в сторону секретарской, делаясь неразборчивым. Пока он разговаривал, Гера вернулся к своему столу, щелкнул пару раз мышкой и принес оригиналы фотографий.
– Это что за басурмане? – заинтересовался Никанор, увидав на снимке темнокожих военных в компании мужчин с явно славянскими лицами.
– Кубинцы, – ответил Феликс.
– А чегой-то именно кубинцы?
– Потому что я могу отличить кубинцев от некубинцев. В данном случае это кубинцы.
– Понял, не дурак, дурак бы не понял, – покладисто закивал старик.
Вернулся Валентин и доложил, что это кубинская медаль за боевое содружество. И спросил, не надо ли выяснить подробности про афганский орден. В ответ Феликс отрицательно качнул головой и сказал, что в данной истории он не представляет интереса.
Глава 26
– Интересно, они вообще к чему, эти медали? – Валентин отдал ему орден и примостился на стул у своего компьютера. – Что дают расследованию?
– Конечно, это пока лишь всего-навсего домыслы, – Феликс прислонился к краю стола, глядя в пространство поверх голов сотрудников, – но сдается мне, что покойные не могли нажить себе такого экзотического врага в текущем времени, стало быть, надо искать в прошлом. И вся эта мишура с отравленными кольцами больше характерна для южной фантазии. От имени Эммануэль Санчес на карточке из букета ощутимо веет Кубой и совершенно не веет Афганистаном, вот только меня смущает дата на обороте, – мужчина постучал пальцем по фотокарточке. – В тысяча девятьсот семьдесят шестом году на Кубе не было никаких военных действий, тем более с привлечением советских солдат.
Валентин задумчиво почесал затылок и встал со стула:
– Еще раз звякну Андреичу?
– Звякни. А кто он?
– Командир мой бывший.
Валя вышел в коридор, и оттуда донеслось:
– Борис Андреевич, это снова Сабуркин! Уточнить еще кое-чего надо!
Герман хотел что-то спросить, но тут зазвонил телефон Феликса. Мужчина посмотрел на дисплей – вызов шел от охранника подъезда в его доме, Алексея. Нажав на прием, он сказал:
– Слушаю.
В ответ раздались какие-то помехи и потрескивания.
– Я слушаю, говорите.
И вдруг сквозь невнятный шум донеслось крысиное попискивание:
– Феликс, дорогой! У тебя все хорошо?
– А-а-а-а… – Сама по себе ситуация была настолько абсурдной, что мужчина не нашелся с ответом. Разговаривать с крысой по телефону в присутствии сотрудников ему еще не доводилось. Прикрыв динамик ладонью, Феликс сказал: – Я сейчас.
Пройдя в свой кабинет, он закрыл дверь и прошипел в трубку:
– Дон Вито, что вы там устроили?
– Ничего, все прекрасно! Просто ты не пришел ночевать, мы волнуемся…
– Где Алексей? Что вы сделали с охранником?!
– С ним тоже все прекрасно! Мы подкараулили, когда он уйдет в туалет, Паблито стянул его мобильный с конторки, я поискал твой номер и вот…
– Дай я тоже ему что-нибудь скажу! – послышалось воронье карканье. – Отойди! Отойди!
– Тише вы! – рявкнул Феликс. – Немедленно верните телефон на место и убирайтесь оттуда! Вернусь – не знаю, что с вами сделаю!
– А когда ты вернешься? – пробился-таки к аппарату Паблито. – И почему ты не ночевал дома? Где ты был?
– Занимался расследованием! – ответил мужчина. Абсурд ситуации усугублялся. Теперь он отчитывался перед вороной и крысой, почему не ночевал дома. – Вернусь вечером, после закрытия агентства! А теперь немедленно, слышите, немедленно брысь на улицу или в квартиру! Все, конец связи!
Нажав на кнопку отбоя, Феликс перевел дух и вышел из кабинета к сотрудникам.
К этому моменту Валентин уже закончил переговоры и поделился свежей информацией, полученной от своего бывшего командира. Оказалось, такие медали выдавала кубинская сторона своим соратникам из других стран во время конфликтов в Эфиопии, Анголе, Никарагуа и еще в десятке мест по всему земному шару.
– Однако… – Феликс вперил тяжелый взгляд в стоявший на подоконнике пышный цветок, и Герману показалось, что от этого его зеленый друг даже поежился.
– Ты погоди, – сказал парень, – дай мне разобраться с деревом, глядишь, и сузится круг поисков.
– Давай, разбирайся поскорее. Теперь
