– Не настолько близкий. Скажи, отец служил где-нибудь за границей, может, выезжал в командировки?
– Не знаю, может, и выезжал, когда я была маленькой или меня не было совсем. Принеси еще вина, а? – Ирина потянулась к сигаретной пачке.
– Кури меньше. Сигарет больше нет, а в магазин я за ними не пойду.
Феликс взял пустой бокал, поднялся с кровати и пошел на кухню. Вылив из бутылки остатки вина, он посмотрел на часы. Шел уже первый час ночи. Разбавив вино, мужчина вернулся в спальню.
– Держи, – Феликс протянул Ире стакан. – Пей помедленнее, а то тебе опять плохо станет. А отец здесь жил, вместе с тобой?
– Нет, у него квартира в соседнем доме, – она сделала глоток и закурила.
– Женщины или женщина у него были какие-нибудь?
– Может, и были, меня он с ними не знакомил и жить к себе никого не приглашал. Он вообще гостей не любил, ему не особо нравилось, даже когда я к нему приходила. Папа считал, что обеспечил меня жильем, моей собственной территорией, и этого достаточно.
– Кому теперь отойдет его квартира?
– Мне. Он мне ее завещал и все деньги, что на книжке.
– И много там? Прошу прощения, что интересуюсь, хочу исключить вариант, что смерть твоего отца была кому-то выгодна из корыстных побуждений.
– Точно не знаю, но не думаю, что миллионы. Знаю, что отец много средств перечислял в фонд помощи ветеранам спецназа.
– Благородно, – задумчиво произнес Феликс. – Ты могла бы меня проводить в его квартиру?
– Зачем?
– Хочу посмотреть, как он жил, может, найдется какая-то зацепка.
– Можешь сам сходить, ключи в коридоре на зеркале, – Ирина затушила сигарету и поставила пепельницу на пол. – Дом сто тридцать шесть, квартира двенадцать, третий этаж.
– Ты мне так доверяешь?
Глаза женщины немилосердно слипались. Сделав над собою усилие, Ира подняла веки, пристально посмотрела на Феликса и проговорила сквозь зевоту:
– Ты не похож на человека, который станет выносить оттуда телевизор с холодильником. А больше ничего ценного в квартире нет.
– Хорошо. Я схожу прямо сейчас и, как закончу, брошу ключи в твой почтовый ящик, годится?
– Годится.
Она допила вино, поставила стакан рядом с пепельницей, легла на бок и, подложив ладонь под щеку, пробормотала:
– Позвонишь мне завтра?
– Позвоню. А ты выбросишь мусор из квартиры?
– Выброшу.
– Договорились.
Убедившись, что женщина заснула, Феликс прихватил пакет с кольцом и вышел из спальни, выключив свет. Зайдя в гостиную, он сложил обратно в пакет вещи покойного, выдернул из розетки шнур работавшего телевизора, погасил электричество и пошел в прихожую. Найдя выключатель, зажег свет и поискал на подставке под зеркалом ключи. Два ключа – от квартиры и от домофона – на кольце с брелоком в виде железного сердечка лежали на видном месте. Феликс взял связку и бросил взгляд на свое отражение. Его лицо, волосы, руки виднелись смутно, словно сквозь толщу воды, а вот глаза с приходом ночи отчетливо светились в тусклом коридоре. И, прежде чем посетить квартиру Беспалова Григория Олеговича, он решил сходить к машине и все-таки надеть серые линзы.
Глава 23
Открыв переднюю дверь со стороны пассажира, Феликс положил в бардачок кольцо с коробочкой и достал контейнер с линзами. Надевая их, он подумал, что идея Дааны все же неплоха: достаточно скрыть истинные глаза под этим безликим серым цветом, и словно спрятался под маской, исчез.
Судя по нумерации, дом сто тридцать шесть и впрямь стоял напротив – через двор. Срезая путь, мужчина пошел через детскую площадку, где все еще сидела компания подростков: четверо мальчишек и две девчонки. Когда он поравнялся с ними, кто-то попросил сигарету. Феликс ответил, что не курит и им не советует. Вслед ему понеслись ругательства. Не обратив на это внимания, мужчина пошел дальше, к росшим по краю площадки деревьям, как вдруг услышал, что его догоняют две пары ног. Безо всяких предупреждений его собирались ударить в спину. Пришлось резко отступить на шаг в сторону и обернуться. Двоим недорослям явно некуда было девать алкогольный кураж.
– Пошли вон! – процедил Феликс. – А то больно будет!
Но это лишь раззадорило парней, в руке у одного блеснул нож. Досадуя на эту глупую помеху, мужчина молниеносными движениями схватил парней за шеи и приподнял над землей. От них несло каким-то отвратительным химическим запахом, лишь отдаленно напоминающим алкоголь. Феликс брезгливо поморщился и повторил:
– Пошли вон, кому сказал!
После отшвырнул их так, что мальчишки отлетели к самой площадке. Сразу раздались испуганные вскрики и женский визг. Поборов желание вытереть ладони после соприкосновения с потной кожей о ствол ближайшего дерева, Феликс направился к щедро светящемуся окнами пятиэтажному дому.
Открыв домофонным ключом дверь первого подъезда, он пешком стал подниматься на третий этаж, размышляя, что хорошо было бы поговорить с соседями, не приходил ли кто к Беспалову за день или прямо в день его смерти, да жаль, многовато времени прошло.
Поднявшись на лестничную площадку, Феликс остановился у черной металлической двери с номером «12». Только он собирался вставить ключ в верхний замок, как тихонько приоткрылась соседняя дверь и выглянула старушка – копия его соседки Марьи Львовны, такая же седая стрижка, казалось, даже халат с тапочками те же.
– Добрый вечер, – спокойным и строгим голосом произнес мужчина.
Она не ответила, лишь разглядывала полуночного гостя с ног до головы колючими, как репейники, глазами. Затем спросила:
– Вы к кому?
– Я из полиции, должен осмотреть квартиру Григория Олеговича.
– Это с каких таких пор наша полиция начала по ночам работать?
– Сразу после переаттестации и начала. У нас теперь ненормированный рабочий день.
– И ключи у вас от квартиры имеются, что ли?
– Да, мне их предоставила Ирина Беспалова, – Феликс продемонстрировал ей связку с брелоком-сердечком, и вид этого явно знакомого брелока заметно успокоил женщину. – Очень хорошо, что вы вышли, мне как раз нужны понятые. Вас не затруднит пройти со мной внутрь?
Старушку не затруднило. Как была в халате поверх ночной рубашки, так и пошла в понятые, лишь прихватила ключи от своей квартиры. Открывая дверь, мужчина представился, соседка тоже. Звали ее Сталина Аркадьевна. Феликс подумал, что вечер определенно можно назвать удачным, и зашел в прихожую. Не разуваясь, он прошелся по квартире, всюду включая свет. Обстановка напоминала квартиру Валентина Сабуркина: простая мебель по минимуму, чистота, порядок, как в казарме, вот только не было дворцов и замков из спичек и картона.
Старушка всюду семенила следом за «полицейским» и, как горохом, сыпала вопросами. Большинство Феликс пропускал мимо ушей, на какие-то отвечал расплывчато и односложно. В спальне мужчина бегло осмотрел тумбочки, заглянул в платяной шкаф, под кровать и перешел в большую комнату. Журнальный столик с парой непрочитанных газет, диван, два кресла, мебельная стенка годов девяностых, телевизор, на стене репродукция Шишкина «Утро в сосновом лесу».
– Присядьте, пожалуйста, – вежливо, но настойчиво попросил
