На полках мебельной стенки стояло еще с десяток разнообразных фото этого же мужчины в разном возрасте, из чего Феликс сделал вывод, что это и есть ныне покойный отец Ирины Беспаловой. Больше никаких фотографий или намеков на других родственников, на мужа, детей не обнаружилось.
Поверхностный осмотр комнаты результатов не дал. Пришлось преодолевать брезгливость и копаться в разбросанных женских тряпках вперемешку с какими-то книгами, газетами, обувью и пустыми бутылками. В углу, между диваном и торшером, обнаружился большой плотный пластиковый пакет серого цвета без рисунков и надписей. Заглянув в него, Феликс увидал аккуратно сложенную мужскую одежду. Надеясь, что это именно то, что нужно, он вытряхнул содержимое пакета на диван. Кроме рубашки с брюками там оказались упакованные в целлофан бумажник, ключи от машины, пачка каких-то документов и отдельный прозрачный пакетик с квадратной желтой коробочкой и массивным перстнем в виде головы льва. Не вынимая кольца из упаковки, Феликс внимательно рассмотрел его. Мастерски выполненная рычащая львиная морда с красными камешками глаз соединялась с ободом, опоясывающим ее веткой лианы. Передние клыки чуть выступали над крошечными листочками и были наклонены вниз. На первый взгляд это была практически точная копия перстня Чезаре Борджиа конца семнадцатого – начала восемнадцатого века.
Засмотревшись на перстень, Феликс не сразу расслышал, как из спальни Ирина зовет его по имени.
– Я здесь! – ответил мужчина.
Спросонок Ирина выглядела испуганной, словно ей приснился кошмар. Увидев Феликса в дверном проеме комнаты, она с облегчением вздохнула.
– Думала, ты ушел.
– Нет, я же обещал. – Он встал у края кровати и посмотрел на нее. Выглядела женщина прескверно: под глазами залегли черные круги, спутанные тусклые волосы падали на лицо, ее снова морозило, как при температуре. – Принести тебе еще воды?
– Нет, не надо, лучше дай сигарету, – она зябко поежилась, натягивая одеяло к подбородку.
– Я не курю.
– На кухне где-то должны быть сигареты или в комнате.
– Ты уверена, что это именно то, что тебе сейчас надо?
Ира утвердительно кивнула. Взгляд ее, полный какой-то тоскливой безысходности, был совершенно отстраненным, и Феликс опасался, что она не сможет толком ответить на его вопросы. Положив пакет с кольцом на музыкальный центр, он пошел на кухню искать сигареты. Благо валявшаяся у раковины полупустая пачка нашлась сразу. Среди пустых бутылок отыскалась и недопитая – красное полусухое вино, то, что надо. Из шкафчика с посудой Феликс достал самый большой стакан, наполнил его на четверть вином, долил до краев воды и понес в спальню.
– Вот твои сигареты, – он бросил на кровать пачку и протянул стакан. – Пей маленькими глотками, тебе станет легче.
– Что это? – Женщина недоверчиво посмотрела на светло-красную жидкость.
– Вино с водой. Сколько ты пила? Неделю, две?
– Не помню, – она взяла стакан, и ее зубы стукнулись о стеклянный край, – как папу забрала… потом хоронила…
Ее снова затрясло в ознобе. Феликс посмотрел по сторонам, увидел на тумбочке среди бутылок забитую окурками пепельницу, зажигалку и поднес ей огонек. Ирина прикурила и, не выпуская стакана из рук, откинулась на подушки. Вскоре ей действительно стало легче, даже глаза прояснились.
– Ты так любила своего отца? – Взяв пакет с музыкального центра, мужчина присел на край кровати.
– У меня больше никого не было, – она выдохнула дым, глядя в потолок.
– А мать? Братья, сестры есть?
– Нет. А мать нас бросила, когда мне было пять лет. Влюбилась в другого и уехала на север. У нее давно другая семья, мы не общаемся. Меня бабушка растила, потом она умерла, дальше были няньки – их отец нанимал. Ему было некогда, он много работал.
– А свою семью почему не заведешь?
– Был у меня один… любовь всей жизни, – криво улыбнувшись, Ирина глотнула вина и глубоко затянулась. – На третьем месяце я была, собирались пожениться. Поехали в выходные к друзьям на дачу, попали в аварию. Он за рулем был, я на переднем сиденье. На нем ни царапины, а я полгода в больнице, потом год реабилитации – почти не ходила. Ребенка потеряла, больше детей не могу иметь. А он меня бросил еще в больнице. Сейчас счастливо женат, двое детей.
– Сколько тебе лет?
– Тридцать семь.
– Всего? – в голосе Феликса невольно прозвучало удивление.
– Уже! – невесело усмехнулась женщина. – Все, поздно…
– Знаешь, сколько мне лет? Четыреста восемьдесят. И, как оказалось, у меня еще все впереди, все только начинается.
Ирина рассмеялась шутке, затушила окурок в пепельнице и сразу прикурила вторую сигарету.
– А ты в какие-то жалкие тридцать с копейками решила, что больше не стоит и пытаться, – продолжал Феликс. – Как законченная эгоистка, не захотела даже дать себе шанс быть счастливой. Посмотри на себя: ты же молодая, красивая женщина, во что ты себя превратила? Посмотри, на что похож твой дом – это же мусорная свалка! А ведь не так давно в этих стенах наверняка было красиво и уютно. Кому захочется сюда прийти и остаться, остаться рядом с тобой? Очнись, приведи себя в порядок, выброси мусор из головы, из квартиры, и достойный человек, друг, опора, мужчина обязательно появится рядом.
– Ну да… – рассеянно ответила Ирина. Было не совсем понятно, слышит она его или нет, да и Феликсу это было не очень важно.
Он поднес пакетик с кольцом и желтой коробкой поближе к ее лицу и спросил, знакомо ли ей это. Женщина долго рассматривала перстень, потом сказала, что впервые его видит, и попросила еще вина с водой.
– Сейчас принесу. Это кольцо было на пальце твоего отца в момент аварии. Как думаешь, откуда оно у него взялось?
– Не знаю. Папа никогда не носил колец, даже обручального.
– Можно я его возьму? На время.
– Забирай хоть навсегда, зачем оно мне.
Феликс дотянулся до пиджака, брошенного в изножье кровати, и положил пакетик во внутренний карман.
– Чем занимался твой отец в последнее время? Был на пенсии, работал?
– И на пенсии был, и подрабатывал, – Ирина пожала плечами. Было видно, что разговор давался ей тяжело, но Феликс не собирался его прекращать.
– Где подрабатывал, кем?
– Старшим инструктором в частной школе по подготовке элитных телохранителей. Не помню, как она называлась… платили ему очень хорошо, и ездил он туда пару раз в неделю всего.
– Отец был военным?
– В прошлом – да, на пенсию вышел полковником. Слушай, ты
