– Ты не ты, – наконец-то отпрянув, негромко промолвила девушка. – Тебе нет. Я – знать.
Дэн погладил ее по плечу:
– А ну-ка, подробнее! Я не я? Это как же понимать-то?
– Ты – знать, – серьезно сказала Тарья. – Я не мочь… не сказать… Не знать русский.
– Зато шведский, думаю, знаешь… Ну, как там у вас? Руотси! – гусар уже перебирал пальцами по спине красавицы-саамки. Девчонка блаженно щурилась, только что не мурлыкала, словно кошка.
– Так, ты если не можешь сказать, письмо мне потом напиши! – неожиданно предложил Дэн. – Письмо, понимаешь? Kirje!
– Пис-мо, пис-мо, – девушка улыбнулась. – Joo, tiedдn! Kirje! Брев.
– Брев… это, я так понимаю, по-шведски? – молодой человек погладил девчонку по волосам, словно убаюкивая. Растянул губы в улыбке: – Только не говори мне, что не умеешь писать. Ты же шпионка! Донесения-то как пишешь?
– Kirjoittaa, – черные ресницы дрогнули. – Muista kirjoittaa.
«Напишет, – догадался гусар. – Вот тогда и узнаем… Эх, спросить бы у нее много чего… Да как?»
– Слушай… Я… Тот, что не я… Я домой – могу? Ну, обратно? Вернуться, я хотел сказать…
Колдунья лишь похлопала волшебными своим очами. Не поняла. Или не хотела понять.
– Эх, жаль, финский не выучил, не успел, – вздохнув, Денис потянулся и зевнул. – Ну, давай спать тогда, чудо. Я думаю, на рассвете пойдем.
Глава 8
Утром Тарья исчезла. Как видно, ушла еще засветло, бросила… Хотя нет, не бросила! Осмотревшись, Денис заметил на тропинке у озера выложенную из шишек стрелу. Вчера ее не было, молодой человек это помнил точно – ходил же к озеру умываться, пить…
Что ж… все понятно. Хитрая девчонка просто воспользовалась гусаром, причем во всех смыслах. С другой стороны, и Давыдов выбрался из плена во многом благодаря юной колдунье. Еще, правда, не до конца выбрался, но…
Золотистый рассвет мерцал утренним солнышком, рассеянным меж палевых облаков. Было тепло, но довольно сыро, хорошо еще, не дождило, да, судя по облачности, дождя и не ожидалось, по крайней мере, в ближайшие пару часов.
Природа просыпалась – радуясь наступающему дню, уже порхали, пели какие-то птахи, где-то совсем рядом истово барабанил дятел, а прямо над ухом прожужжал шмель… или майский жук, Дэн не обратил внимания – кто, просто шагал, как мог, быстрее. Шел прямо по тропе, в направлении, заботливо указанном стрелкой. В тех местах, где тропинка раздваивалась или скрывалась в траве, с той же заботою были оставлены метки – кто-то срезал ножом кору на деревьях, так, что метки были хорошо видны.
Сворачивая, Давыдов покачал головой и усмехнулся. Ишь ты, нож у нее, оказывается. Интересно, где прятала? Наверное, на голени, в сапогах… Могла б и зарезать ночью… чик по горлышку – и ага. Однако не зарезала… наоборот – путь указывала. Что и говорить – на редкость заботливая девушка, н-да-а-а…
Оставленные Тарьей условные знаки были хорошо видны… как беглецу, так и возможной погоне! Подумав так, Дэн решил как-то исправить все это дело – прикрыть корой, ветками… Даже уже сорвал траву, но тут же плюнул. Слишком уж много времени это могло занять. Да и насчет погони… Вряд ли она могла быть, учитывая обессиленное состояние Кройто. Да и недалеко тут, наверное, верст пять всего и осталось до Хаминго… ну, много – десять.
Миновав кусты, гусар прошагал еще с полверсты по редколесью и в задумчивости застыл перед жуткой трясиной, зыбкой и покрытой зеленой ряской. Над болотом стелился туман, и как далеко оно тянулось, не предугадал бы никто. Тропинка, впрочем, ныряла в заросли камыши и рогоза… И никаких условных знаков! Хотя…
Денис присмотрелся: три рогозины оказались сломанными, и, судя по всему, сломанными сосем недавно. Что ж…
Сделав пару шагов, беглец остановился… под ногами явно находилась гать, скрытая зыбкой трясиною. Вот по ней, видимо, и идти… что еще делать-то? Молодой человек сделал с десяток шагов… потом, прошагав метров с полсотни, обернулся: брошенный берег терялся в желтом болотном тумане, сквозь который едва-едва пробивалось солнце – просто висело желтыми мячиком в дрожащем туманном мареве.
Однако куда же теперь? Наверное, прямо… Так, а где это «прямо»? Эх, надо было не оборачиваться, шел бы как шел. А теперь что ж? Завела, проклятая ведьма! Оглядевшись вокруг, Денис заметил росшие невдалеке – метрах в двух – кусточки. Раз кусточки – значит, твердая земля… Туда гусар и шагнул… сразу же провалившись по пояс! Плотоядно хлюпнув, кто-то тут же схватил парня за ноги, потащил вглубь…
Дэн тут же вспомнил, как действовать в подобной ситуации – именно на болоте. В академии, слава богу, учили, по туристскому ориентированию даже проходили сборы. Тут думать нечего, и жалеть красивый доломан – тоже. Жизнь дороже! А потому – черт-то с ней, со всей этой красно-золотой красотой, пуговичками, шнурочками, рантиками… Не рассуждая более, гусар бросился грудью в трясину, заработал руками, подгребая под себя ряску… Давай-давай! Энергичней… быстрее… Ну!
Что-то чавкнуло… Болотная хватка ослабла… и спасительные кусты – вот они, рядом! Еще немножко… совсем чуть-чуть… Есть!
Ухватившись за ветки, беглец подтянулся, выбираясь на земную твердь! Кусточки-то росли на узенькой пологой кочке… Сначала – кусточки, а потом, за ними, и елочки… Одна из них – с обломанной верхушкой. Переведя дух, Денис подошел – ну, точно! Сломано-то совсем недавно. И как он это раньше-то не заметил? Зря, зря обернулся… Теперь вот иди мокрый да грязный, как чушка! Да еще и без левого сапога – скушала его сволочная трясина, не подавилась.
Мокрый, грязный, босой… зато живой! Зато не утопленник. А ведь мог бы и… Перекрестившись, Дэн глянул вверх, подмигнул прятавшемуся за туманом солнышку. Ничего! Прорвемся. Живы будем – не помрем.
Узенькая, поросшая елочками коса вывела гусара на берег, прямо на тропу, опять же помеченную сломанною на ближайшей ольхе веткою. Закачался вокруг густой смешанный лес, вновь запели птицы, а впереди, за деревьями, заблестело озеро, узкое, словно река.
Остановившись на берегу, беглец присмотрелся и ухмыльнулся в усы. То самое место, где бежал
