Я поджимаю губы. Мне хочется кричать на Рареса, но я заставляю себя обдумать сказанные им слова.
– Верно, – соглашаюсь я, ненавидя себя, его и все то, что стоит у меня на пути и мешает помочь тем, кто мне дорог.
Если я не смогу овладеть магией, то Ангра уничтожит меня, а вместе со мной и единственную возможность освободить мир от Распада. Он возьмет под контроль каждое королевство Примории. Я видела, как сильно изменилось Вентралли после всего одной ночи его правления. Сколько времени у него уйдет на завоевание всего мира?
Я обхожу Рареса и стремительно спускаюсь вниз. Там возвышается замок, похожий на замок Якима. Серые булыжники жмутся один к другому, выглаженные дождями и ветрами. В толстых оконных стеклах отражается свет луны. В верхнем правом углу стены развевается стяг – на бордовом фоне изображена гора, в которую ударяет столп света.
Символ ордена Искупителей.
– Почему вы зовете себя орденом Искупителей? – спрашиваю я.
– Искупление означает жертвенное очищение, – объясняет Рарес. – Мы считали нашу цель благородной. Хотели добровольно пожертвовать магией, чтобы очистить наше королевство.
– Пожертвовать, – эхом вторю я, скрещивая руки.
Это слово мучило меня с тех самых пор, как я узнала, что от меня требуется совершить. Произнеся сейчас его вслух, я не чувствую ничего. А ведь должна? Жертву нужно принести добровольно. От меня требуется желать этого. Однако я желаю другого: вернуться в Винтер. Укрыться в безопасном месте с Мэзером, Генералом, Нессой и всеми, кого я люблю, и метать свой шакрам до тех пор, пока не перестанет ныть сердце.
Рарес резко останавливается. Он смотрит на меня с добротой и сочувствием.
– Желания – это не слабость, – говорит он.
Со скрипом начинают подниматься массивные железные ворота замка.
– Желания – это стимул. Цель. Кем бы мы были, ничего не желая? Пустышками.
Он смотрит мне прямо в глаза и будто видит меня насквозь.
– Знаю, наше путешествие было долгим. Но… мне кажется, перед тем как отдохнуть, тебе нужно поговорить с ней.
– С ней? – хмурюсь я.
Стоит мне задать вопрос, как громко хлопает дверь, и Рарес взмахом руки зовет меня за собой.
Внутренний двор освещен факелами. Справа расположена конюшня и тренировочная площадка, слева разбит сад. Из замка навстречу нам выбегает женщина – ровесница Рареса. Ее черные волосы заплетены во множество косичек. Бусинки на них стучат друг о друга. Вырез и рукава рубиновой мантии обрамляет золотистая вязь. В разрезе ее мелькают коричневые сапоги и штаны. Она подбирает подол, чтобы быстрее до нас добежать.
– Вы здесь! – кричит она и, обхватив меня руками, прижимает к своей груди.
От нее пахнет высушенной на солнце одеждой, корицей, тимьяном и другими незнакомыми мне травами. Отстранившись, она смотрит на меня блестящими глазами. Я не могу не улыбнуться: эта женщина лучится светом и жизнью.
– Вот это встреча, моя дорогая, – обнимает ее Рарес.
– Ох! Я же не напугала тебя? – спрашивает она, умоляюще глядя на меня.
Я качаю головой.
– Ваши объятия – самое безобидное из того, что случилось со мной в последнее время.
Она смеется и целует Рареса. Я думаю, не отойти ли мне в сторонку, чтобы не мешать, но Рарес поворачивается ко мне.
– Прости, душа моя. Мира, это моя жена, Оана.
Оана оборачивает край длинного расклешенного рукава вокруг ладони и протягивает мне руку.
– Пожатие руки – традиция в Пейзли. Довольно неприятная для тех, кто не может закрыть свои разум. Если не хочешь, необязательно…
– Нет, все нормально. – Я протягиваю ей руку. – Даже замечательно.
Она пожимает мою руку намного дольше необходимого, скользя взглядом по моему лицу.
– Ты такая красивая.
Я высвобождаю ладонь.
– Эм… спасибо.
– А вот теперь ты пугаешь ее, – посмеивается Рарес.
Оана хлопает его по плечу.
– Чепуха. Каждой женщине приятно услышать, что она красива. И тебе должно быть это известно, после стольких столетий супружеской жизни.
Я удивлена. Должно быть, ослышалась.
– Думаешь, один Ангра был одарен долголетием? – спрашивает Рарес.
Я всматриваюсь в его лицо, затем в лицо Оаны.
– Вам не больше пятидесяти лет.
– Я хорошо ухаживаю за собой, – ухмыляется Рарес.
Когда я не поддерживаю его шутку, он вздыхает.
– Магия в любой сверхмощной форме оберегает своего носителя. Разумеется, смерть забирает самых беспечных из нас. Мы стареем, но очень медленно. Что радовало нас первые несколько столетий…
– Но я повзрослела совершенно обычно, – прерываю я его.
– Ты только недавно открыла в себе магию. Она дремала в тебе, пока ты не осознала, что наполнена ею.
Я снова дивлюсь той легкости, с которой Рарес рассказывает мне все это. Из Генерала бы пришлось месяцами вытрясать подобную информацию.
Теперь, когда я пробудила спящую во мне магию, меня ждет судьба Рареса и Ангры. Мысль о долгой жизни привела бы меня в восторг, если бы я не осознавала, что произойдет. Я переживу всех своих любимых. Я буду смотреть на то, как они умирают. Если я попаду в руки Ангры, он сможет при умелом подходе истязать меня вечно.
Рарес кивает, не сводя с меня глаз.
– Вот поэтому, прежде чем мы продолжим твое обучение, я настаиваю на том, чтобы ты поговорила с Оаной. Даже лучший в мире учитель не сможет научить тебя чему-то, если ты к этому не готова. Иди с ней. Она поможет тебе. Считай это уроком номер три. Одним из самых важных твоих уроков.
В моей груди настороженно гудит сила.
– О чем мы будем говорить? О магии?
– Нет, милая, – качает головой Оана. – О тебе.
Обо мне? Мы будем терять время на разговоры обо мне, когда…
У меня скопилось так много вопросов, нужно
