– Проще, чем я ожидал, – сказал Брейтуайт и, потирая руки, пошел за вожделенным призом. – Когда наступит день летнего солнцестояния, нам придется повозиться куда больше…
Аттикус бросил окровавленный пергамент на пол и закатал левый рукав. У него на руке были написаны адамовы буквы. Чернила почти стерлись, но все еще читались, и Аттикус затвердил слова в памяти, точно так же, как совсем недавно – обстановку в гостиной Ланкастера. Держа заклинание в голове, он вышел из круга.
Брейтуайт тем временем вытащил из сейфа «Книгу имен» и проверял, цела ли она.
– Вот и все. Давай, собирай всех и…
Обернувшись, он столкнулся лицом к лицу с Аттикусом. Удивился, однако не попытался увернуться или отойти, даже когда тот поднял окровавленную ладонь. Он был совершенно уверен, что неприкосновенность его защитит.
– Чего тебе?
Аттикус ответил на языке Адама. Вместе с первым слогом он положил ладонь на грудь Брейтуайта. От жара рубашка начала тлеть. Калеб закричал и выронил «Книгу имен». Он попытался оттолкнуть Аттикуса, но они уже прикипели друг к другу: кожа к коже, ладонь к груди, кровь к метке. Аттикус произносил заклинание, а Брейтуайт, вцепившись ему в руку, выл от боли.
С последними словами жар и боль ушли. Аттикус отнял ладонь от Брейтуайта. Метка на его груди никуда не делась, это была та же «каинова печать», но как будто неудачно срисованная.
Брейтуайт отшатнулся к стене.
– Что… ты… ч-что… – прохрипел он. Ноги его подкосились, и он беспомощно рухнул на пол.
Двери зала распахнулись. Вошли Монтроуз с Джорджем, Летиша, затем Ипполита, Пират Джо, Абдалла и, наконец, Мортимер. Они встали рядом с Аттикусом, глядя, как Брейтуайт корчится на полу, словно в припадке.
– Вы… в-вы не… – с трудом цедил он. – Не м-можете… меня… убить…
– А мы и не убиваем, – сообщил Аттикус. – Мы вышвыриваем тебя.
* * *Перед уходом прибрались. Мортимер отмывал с пола мел, а Пират Джо с Абдаллой уносили реквизит. Ипполита с группой поддержки пошла в генераторную. Там Летиша обработала охранников своим жезлом сна и забвения. Монтроуз с Джорджем, посовещавшись, завернули тело детектива Берка в поролон и запихнули в багажник брейтуайтовского «даймлера». Самого Калеба усадили в кузов грузовичка.
Затем они выехали на 41-ю автостраду и по ней – на юг. После полуночи пересекли реку Калумет, где стояли два знака:
«Вы покидаете Чикаго»
и
«Добро пожаловать в Индиану!»
Повернули налево, выехали на пустырь между Индианаполис-авеню и пенсильванской железной дорогой. Грузовичок остановили на территории Иллинойса, а «даймлер» Летиша припарковала по другую сторону границы – в Индиане. Ключ оставила в замке зажигания. Аттикус с Монтроузом выволокли обмякшего Калеба из кузова и бросили рядом с его автомобилем. Как только Брейтуайт оказался за пределами Чикаго, силы стали возвращаться к нему, и меньше чем через минуту он уверенно стоял на ногах.
Ипполита достала из бардачка дорожный атлас, передала Аттикусу, а тот вручил его Брейтуайту.
– Хорас, к сожалению, не смог приехать попрощаться, зато специально для тебя нарисовал сувенир.
– На будущее тебе следует держаться подальше от мест, отмеченных красным, – объяснил Джордж.
– Впрочем, ничего страшного, – добавила Ипполита. – Почти вся страна по-прежнему в твоем распоряжении. Домой ты доберешься без проблем, главное – объехать по пути Детройт, Филадельфию и Гарлем.
Брейтуайт в неверии тряс головой.
– Вы не можете… не имеете права так со мной поступать.
– Можем и имеем, – сказал Аттикус. – Кстати, мистер Уинтроп передавал привет. Он был очень рад снова увидеть свои дневники.
– Кто? Вас этому научил Уинтроп?!
– Да, он самый. И скажи спасибо: папа желал для тебя другого исхода, и я, надо признаться, чуть было его не послушался.
– Спасибо?.. Я вам покажу благодарность, – пригрозил Брейтуайт и повернулся к Летише. – Ты со своими жильцами можешь собирать вещи и выметаться. Как только я доберусь до таксофона, то вызову строительную бригаду, и они сровняют дом Уинтропов с землей.
– О, мистер Брейтуайт, боюсь, вы опоздали, – сказала Летиша. – Этот дом вам больше не принадлежит.
– Ага, – подтвердил Аттикус. – Перед нашим предприятием я заехал в офис мистера Арчибальда и выплатил остаток суммы по договору наличными.
– Наличными. – Брейтуайт перевел взгляд на Джорджа. – Не теми ли деньгами, которые я вам дал?
– Ошибаетесь, мистер Брейтуайт, – сказал Джордж. – Это наши деньги.
Какое-то время Калеб, задыхаясь от гнева, только открывал и закрывал рот. Лицо у него налилось кровью, кулаки сжались. Впрочем, он быстро взял себя в руки.
– Ну хорошо. Берите дом. Берите деньги. – Он обратился к Аттикусу. – Но зачем вам книга?.. Отдайте «Книгу имен» мне.
– Увы. Впрочем… Абдалла?
– Ни за что, – отрезал Абдалла.
– Я заплачу, – сказал Брейтуайт. – Любую цену, только назовите.
– Ни за какие деньги мира. Ее ждет огонь.
– Вот и решили, – сказал Аттикус. – Не расстраивайся, все равно тебе эта книга ни к чему. Знаешь, что за метка теперь у тебя на груди? Она не просто мешает тебе попасть в определенные места. Она разрывает твою связь с Орденом.
– Как это?
– Ты больше не колдун. Да, твоя неприкосновенность все еще действует, пусть и в слегка ограниченной форме, но всех иных способностей ты лишен. А любые попытки восстановить их или овладеть новыми будут вызывать сильнейшее недомогание. Короче, на натурфилософию у тебя теперь аллергия.
Брейтуайт не поверил, однако прислушался к себе, попробовал воспользоваться чем-то… и неверие сменилось ужасом, а потом и отчаянием.
– Нет… Аттикус, нет! Ты не можешь, Аттикус! Не имеешь…
– Могу. И имею.
Он развернулся и пошел. Брейтуайт ухватил его за руку, но Аттикус легко высвободился. Брейтуайт пошатнулся от слабости и головокружения.
– Аттикус, вернись! Прошу!.. Ты без меня пропадешь!
Аттикус, стоя среди друзей и родных, удивленно вскинул брови.
– Пропаду? Мистер Брейтуайт, по-моему, вам нужно почаще заглядывать в словарь.
– Думаешь, все кончилось? Думаешь, ложи Ланкастера не стало, и