Она хмыкнула, мол, ну и подумаешь, однако на самом деле чувствовала себя преданной и была недовольна, что так легко повелась.
– Надо отдать тебе должное, ты весьма убедителен.
– Руби! – воскликнул Брейтуайт. – Ты все не так поняла. Да, правда, в ту ночь я преследовал свои цели. Но я и не подозревал, что мы так хорошо проведем время. Все эти разговоры, танцы… поцелуи…
Он улыбнулся.
– Ладно, молодец, получил, чего хотел. Но больше этого не повторится! – Руби угрожающе взмахнула ножом.
Брейтуайт вскинул руки.
– Хорошо-хорошо, понял.
Однако улыбаться он не прекратил, мол, не зарекайся.
– А те двое парней у машины – тоже?.. – спросила она.
– Всего лишь совпадение. Счастливая случайность.
– Счастливая?!
– Нет, вечер-то мы провели замечательный, и мне нравилось, к чему все шло. – Он снова улыбнулся. – Однако в конце концов так и так пришлось бы переходить к делу, и было бы неудобно, если… ну, ты понимаешь. А встреча с бандитами позволила переменить настроение.
– Ага, а как бы переменилось настроение, если бы нас убили!
– Со мной они бы ничего не сделали. Да и тебе, в общем-то, ничего не угрожало.
Руби покачала головой.
– На все-то у тебя есть ответ.
– Я – человек, который знает, чего он хочет от жизни, – сказал Брейтуайт. – Я понимаю, ты злишься, причем не без оснований. И все-таки, Руби, я оказался прав. Тебе это нужно.
– Пускай так, это не значит, что я совсем рехнулась.
А потом она тряхнула головой и сказала:
– Ладно, рассказывай, что тебе от меня надо.
* * *Когда прихожая совсем выстыла, Брейтуайт, попросив разрешения, закрыл входную дверь. Они переместились на кухню. Калеб поставил на плиту чайник и сел за столик напротив Руби.
Дальше он поведал ей свою историю. Все началось в Массачусетсе в 1795 году. Тит Брейтуайт, двоюродный брат одного из предков Калеба по отцовской линии, собрал вокруг себя единомышленников, желающих обуздать силы творения. Однако они не преуспели: если вкратце, там, где надо было сказать «абракадабра», они сказали «Сезам, откройся», и дело закончилось локальным концом света.
Прошло сто с небольшим лет. Дед Калеба, Аддисон, собрал уже своих единомышленников, а отец Калеба, Сэмюэл, преумножил их число, а заодно восстановил разрушенную усадьбу Тита Брейтуайта. В ходе изысканий они узнали, что в той памятной катастрофе выжила девушка-рабыня по имени Ханна, которая носила ребенка от хозяина. Долгие годы они пытались напасть на ее след; в итоге загадку решил именно Калеб благодаря своей интуиции. Он же подсказал родителю, где искать последнего живого потомка Тита.
Затем Брейтуайт поведал, каким образом заманил Аттикуса в Массачусетс. Руби вспомнила, как в июне ей позвонил Джордж Берри и попросил посидеть с Хорасом, пока они с Аттикусом отъедут куда-то на восток по семейным делам. А потом вспомнила, что с ними в том же направлении поехал кое-кто еще.
– А когда Аттикус с Джорджем приехали к твоему отцу, они были одни?
– Должны были быть. Но за ними каким-то образом увязалась твоя сестра. – С плохо скрываемым восхищением Калеб добавил: – Летиша вообще весьма находчивая девушка.
«Откуда тебе-то знать», – подумала Руби, а потом поняла, что, видимо, это не пустой комплимент.
Рассказ завершился тем, что Брейтуайт пошел против отца и тем самым спас жизнь Аттикусу и остальным. Затем он какое-то время разбирался с наследством и вот, наконец, приехал в Чикаго и вышел на еще одну ложу. Дальше последовала другая предыстория, но когда всплыло имя Хайрам Уинтроп, Руби перебила:
– Тот самый, кому принадлежал дом Уинтропов?
– Да. И чтобы сразу ответить на другие возможные вопросы: да, именно я устроил так, что дом достался Летише. И риелтор, и юрист, который дал ей деньги, работают на меня. Одним из учредителей риелторского агентства «Полумрак» был мой отец. А сам дом принадлежит мне.
Руби уже не слушала.
– Я знала! Знала, что такого не бывает. – В ее глазах заклокотал вулкан. – Но почему? Почему она?
– Интуиция, – спокойно ответил Брейтуайт. – В этом доме остались весьма ценные вещи. Я и сам думал туда заселиться, хотя тогда мне пришлось бы иметь дело с призраком Уинтропа. Обычно я не против потягаться с достойным соперником, но тут вовремя сообразил, что у кое-кого шансов больше.
– У Летиши, что ли? С чего ты взял, что…
– Твоя сестра очень настойчива. Мне показалось, что, если ее должным образом мотивировать – допустим, пообещать ей дом, – она сумеет усмирить Уинтропа. Как видишь, я не ошибся.
– Ну да, ну да. Только чего ты этим добился? Тиша ведь не знает, что это ты подарил ей дом?
– Нет. И очень надеюсь, что ты не расскажешь. Это ее расстроит.
– Как будто тебя волнуют ее чувства!
– Не поверишь, Летиша мне нравится.
– Боюсь, это едва ли взаимно. В общем, ей достался дом Уинтропов, а ты так и не получил, что хотел. И пойти к ней спросить, нашла ли она что-нибудь, ты тоже не можешь.
– Нет, – признал Брейтуайт. – Зато ты можешь.
– Так вот в чем заключается эта твоя «работа»? Ты хочешь, чтобы я шпионила за собственной сестрой?
– Нет! Я лишь хочу, чтобы вы больше общались, – уклончиво ответил Брейтуайт. – Не надо ее допрашивать. Просто узнай, как она и что, сама что-нибудь расскажет. Заведи разговор с Аттикусом, с другими жильцами. Осмотри дом.
– В одиночку?! Ни за что.
– Понимаю. Ладно, тогда пообщайся с жильцами, как бы невзначай. Поспрашивай, не попадалось ли им что-то необычное: странные книги, карты, ключи, непонятные устройства. Потайные помещения. А самое главное: не подходил ли к ним еще кто-нибудь с подобными расспросами и не следит ли кто-нибудь за домом.
– «Кто-нибудь» – это кто?
– Белые люди. В частности, полицейские.
Руби холодно посмотрела на Калеба.
– Во что ты впутал мою сестру?
– Это другая история, не менее длинная. Я
